— Эта квартира досталась нам от моих родителей, ты здесь никто! — кричал Витька, размахивая своими лапищами прямо перед моим лицом.
Я смотрела на него и не могла поверить своим глазам. Вот те на! Куда подевался тот милый Витенька, в которого я втюрилась десять лет назад? Тот самый, который таскал меня на руках и обещал златые горы? Нет, ну правда, передо мной стоял какой-то чужой мужик с перекошенной от злости рожей.
— Я твоя жена вообще-то, — сказала я как могла спокойно, хотя внутри у меня все тряслось, как желе. — И по закону имею те же права на наше имущество, что и ты.
— Права? Ха! — он прямо-таки фыркнул, как конь. — Явилась сюда с одним чемоданчиком, с ним и катись отсюда!
Так начался наш очередной скандальчик. Витька орал и топал ногами, ну чисто как ребенок в магазине игрушек, которому не купили машинку. А я молча слушала всю эту ахинею и думала — господи, и как же мы докатились до такой жизни-то, а?
Познакомились мы с ним на днюхе Ленки, моей подружки еще по техникуму. Я тогда только-только перебралась в этот огромный город из своей деревни Васюки (ну ладно, не деревня, поселок городского типа, но кого это волнует). Снимала конуру в коммуналке на пятерых и торговала помадами в магазинчике «Все для красоты». А он, видите ли, был успешным менеджером в какой-то там крутой конторе, с квартирой в центре — той самой, про которую он вечно талдычил, что, мол, родители ему подарили.
— Надежда, — буркнула я тогда, когда нас знакомили.
— Виктор, — улыбнулся он, чмокнув мою руку, как в каком-то дурацком фильме. — Очень, очень приятно.
Конечно, я в него втрескалась. А как иначе? Симпатичный, при деньгах, шутки шутит. Такой заботливый — звонил по сто раз на дню, встречал с работы, дарил цветочки-конфеточки. Когда он мне предложение сделал через полгода, я не раздумывая брякнула: «Да!»
Свадьба была так себе, если честно. Мои предки к тому времени уже померли, царство им небесное, а дальняя родня не особо горела желанием тащиться в такую даль. От Витьки была только мамаша, тихоня такая, что за весь вечер и пары слов не вымолвила. Папаша его копыта откинул, когда Витька еще сопляком был, оставив семейству трешку в центре.
После загса я переехала к мужу. Квартирка ничего такая, просторная, с высоченными потолками и здоровыми окнами. Мебель, правда, старье советское, но крепкая. На стенах всюду пожелтевшие фотки его родаков и его самого в пеленках.
— Не переживай, — говорил муженек, обнимая меня, — скоро все переделаем. Ремонтик забабахаем, мебель новую прикупим. Заживем — не хуже людей!
Первое время все и вправду было зашибись. Мы кайфовали от жизни, гуляли по городу, мечтали о детишках. Витька пристроил меня в свою контору. Платили там в три раза больше, чем в моем «Все для красоты», так что я даже могла подкидывать деньжат на коммуналку и на пожрать.
— Витюнь, давай ремонтик забабахаем, — предложила я, когда немного обвыклась. — Я такие обои классные видела, и недорого совсем.
— Не сейчас, Надюх, — отмахнулся он. — Бабла пока в обрез, не до жиру.
Ну я и не стала наседать. Молодые еще, успеем и ремонт сделать, и шкафы с диванами прикупить.
Первая фигня в наших отношениях случилась, когда откинулась его мамаша. Она давно болела, так что никто особо не удивился. Но Витька очень переживал, что мать ушла. Стал нервным, психованным, срывался на мне по любой мелочи.
Как-то раз я случайно грохнула старую вазу, которая стояла на комоде.
— Ты чё наделала?! — заорал Витька, хватая меня за плечи. — Это ж мамина любимая ваза! Она всю жизнь ее берегла!
— Прости, я не хотела, — перепугалась я. — Я просто пыль вытирала и задела рукавом.
— Руки бы тебе оторвать за такую криворукость! — гаркнул он и вылетел из комнаты, шарахнув дверью так, что стекла задребезжали.
Я собрала осколки и полвечера ревела на кухне. Муженек приперся за полночь, пьяный в хлам. Молча прополз в спальню и завалился спать. Утром как ни в чем не бывало чмокнул меня перед уходом на работу и пробубнил:
— Извиняй за вчерашнее. Погорячился малость.
Я простила. А чё делать-то? Он мать потерял, я все понимала.
После того, как свекровь двинула в мир иной, я предложила мужу оформить бумаги на квартиру.
— Надо ж порядок навести, — говорила я. — А то мало ли что.
— Чё за бумаги еще? — набычился Витька. — И так все путем.
— Ну квартира-то была на твою мать записана, так? Теперь надо на тебя переписать.
— Не суй нос не в свое дело, — отрезал он. — Сам разберусь.
Я опять не стала спорить. Его семейные дела, чего я буду лезть.
Время шло, мы так и жили в той же квартире. Витька все чаще задерживался на работе, приходил поздно и под мухой. На мои вопросы огрызался:
— Тебе какое дело? Я пашу как проклятый, бабки зарабатываю! А ты чем занимаешься? Целыми днями в телефоне торчишь!
Но это была брехня чистой воды. Я тоже работала, хозяйство вела, готовила, убирала. Пыталась создать хоть какой-то уют в нашей берлоге, несмотря на облезлые обои и старую мебель.
Однажды я нашла в кармане его пиджака помаду. Не мою, ясен пень.
— Это чё такое? — спросила я, показывая находку.
— Откуда я знаю? — пожал он плечами. — Может, кто-то на работе попросил подержать.
Я не поверила ни на грош, но промолчала. Не хотела опять скандала. А через неделю он не явился домой ночевать. Не отвечал на звонки, не писал эсэмэски. Я глаз не сомкнула всю ночь, представляя самое жуткое.
Утром он нарисовался, как ни в чем не бывало.
— Где тебя носило? — спросила я.
— У друга остался. Выпили малость, не хотел за руль пьяным садиться.
— Почему не позвонил? Я всю ночь не спала!
— А что, мне теперь перед тобой отчитываться? — вспылил он. — Я свободный человек!
— Ты женатый человек, Витя, — напомнила я. — И мы обещали друг другу...
— Да хорош уже! — перебил он. — Задолбала своими нотациями!
Короче, наша семейная жизнь трещала по швам, как старые Витькины джинсы. Он все реже показывался дома, а когда все-таки приходил, мы почти не разговаривали. Спали в разных комнатах, как соседи по коммуналке. Я предложила сходить к психологу — он только заржал.
— Еще деньги на ветер выбрасывать! — фыркнул он. — Нашла проблему.
Я стала больше вкалывать, чтобы поменьше думать о наших отношениях. Накопила немного деньжат и решила сделать ремонт хотя бы на кухне. Купила обои, краску, новые занавески.
Когда Витька увидел, что я затеяла, он просто взбесился.
— Ты сдурела совсем? — орал он. — Кто тебе разрешил?
— А мне нужно разрешение, чтобы сделать ремонт в своем доме? — не выдержала я.
— В своем? — он заржал, как конь. — Это мой дом! Эта квартира досталась мне от моих родителей! Ты здесь никто!
— Я твоя жена, Витя, — сказала я, пытаясь сохранить спокойствие. — И по закону имею такие же права на наше совместное имущество.
— Какие еще права? — фыркнул он. — Ты сюда пришла с одним чемоданом, с тем и уйдешь!
От его слов у меня прямо сердце защемило. Неужели за десять лет совместной жизни я так и осталась для него чужой? Просто квартиранткой в его доме? Обидно, блин, до слез.
После этого скандала я решила выяснить, как на самом деле обстоят дела с документами на квартиру. Пока Витька был на работе, я перерыла все ящики в поисках бумаг.
И нашла! В старой коробке из-под обуви на антресолях лежали документы на квартиру. Я с огромным удивлением увидела, что квартира была оформлена не на родителей Витьки, а на какую-то тетку — Зинаиду Петровну Соколову. И только потом, по дарственной, перешла к свекрови.
Я не въезжала, кто эта тетка и почему квартира была ее. Решила спросить у соседки, бабы Клавы, которая жила в этом доме, наверное, со времен динозавров.
— Соколова? — переспросила баба Клава, когда я осторожно поинтересовалась. — А, так это ж тетка Витиной мамашки. Бездетная была, вот и отписала хату племяннице. А родители Витьки никогда своего угла не имели, снимали комнатенку в коммуналке. Только после смерти этой Зинаиды и переехали сюда.
У меня прямо челюсть отвисла. Получается, Витька мне все это время врал как сивый мерин? На фига? Чтобы выпендриться, типа он такой крутой, из обеспеченной семьи?
Вечером, когда муж приперся с работы, я решила с ним поговорить.
— Вить, я нашла документы на квартиру, — начала я.
Он аж побелел.
— Ты рылась в моих вещах? — прошипел он.
— Я искала документы, чтобы понять, как у нас дела с имуществом, — ответила я. — И выяснила, что квартира изначально принадлежала какой-то Зинаиде Соколовой, а не твоим родителям.
— И чё с того? — огрызнулся он. — Какая разница?
— Разница в том, что ты мне врал, Витя. Все эти годы. Зачем?
— Не твое дело! — заорал он. — Я не обязан перед тобой отчитываться!
— Обязан, если речь идет о нашей семье, о нашем будущем, — не сдавалась я. — Почему ты не можешь просто сказать правду?
— Хочешь правду? — он зыркнул на меня, как волк на овцу. — На, получай! Да, хата досталась мамке от ее тетки. И что? От этого она перестала быть нашей семейной собственностью? Перестала быть моим наследством?
— Нет, конечно, — помотала я головой. — Но зачем было врать-то мне?
— Да потому что ты такая же, как все! — выпалил он. — Думаешь, я не догонял, что ты за меня выскочила из-за хаты? Из-за того, что я показался тебе успешным и при бабле?
Я прямо обалдела от таких слов.
— Ты с дуба рухнул? — воскликнула я. — Я любила тебя! Мне было плевать, есть у тебя квартира или нет!
— Ага, конечно, — ухмыльнулся он. — Так я тебе и поверил.
После этого разговора до меня наконец дошло, что наш брак накрылся медным тазом. Но уходить было некуда. Зарплаты едва хватало на жизнь, накоплений кот наплакал. Снимать квартиру в городе стоило, как крыло от самолета.
Я решила посоветоваться с юристом. Записалась на прием и выложила все как на духу.
— Значит, вы прожили в браке десять лет, — уточнил юрист, дядька в возрасте с добрыми глазами. — А квартира досталась вашему мужу по наследству от матери, которая, в свою очередь, получила ее в дар от родственницы?
— Ага, все так, — кивнула я.
— В таком случае, квартира считается личной собственностью вашего супруга, а не совместно нажитым имуществом, — объяснил юрист. — Но! Есть один момент. Вы сказали, что свекровь померла несколько лет назад. Муж оформил наследство?
— Без понятия, — призналась я. — Он не хотел об этом говорить. Но в документах, которые я нашла, квартира до сих пор числится за свекровью.
— Тогда ситуация меняется, — оживился юрист. — Если ваш муж не вступил в наследство в установленный законом срок, то он утратил право наследования. В таком случае квартира должна перейти к другим наследникам. А если их нет, то признается выморочным имуществом и переходит государству.
— Но мы же живем в этой квартире уже столько лет! — испугалась я.
— Не переживайте, — успокоил меня юрист. — Есть разные варианты решения проблемы. Можно восстановить срок принятия наследства через суд. Или, например, оформить квартиру как совместную собственность, если вы вкладывали средства в ее содержание, ремонт и так далее.
Я призадумалась. Мне не хотелось отбирать у Витьки квартиру. Несмотря на все наши заморочки, я все еще надеялась сохранить семью.
— Что бы вы мне посоветовали? — спросила я.
— Поговорите с мужем еще раз, — посоветовал юрист. — Объясните ситуацию. Может, вместе найдете выход.
Вечером я попыталась снова поговорить с Витькой.
— Вить, нам нужно серьезно потолковать, — начала я.
— О чем еще? — устало буркнул он.
— О квартире. Ты не оформил наследство после смерти мамы?
Он напрягся, как струна.
— А тебе какое дело?
— Самое прямое, — ответила я. — Я была у юриста. Если ты не вступил в наследство, то можешь потерять права на квартиру.
— Чего?! — он аж подскочил. — Ты уже по юристам шляешься? Решила отобрать у меня хату?!
— Да не хочу я ничего отбирать! — воскликнула я. — Я хочу помочь! Чтобы ты не потерял то, что тебе дорого!
— Не верю, — процедил он сквозь зубы. — Все вы одинаковые. Только и думаете, как бы урвать кусок пожирнее.
— Витя, ну пожалуйста, давай спокойно поговорим, — взмолилась я. — Я не враг тебе.
— Ты хуже врага, — бросил он. — Я приютил тебя, дал крышу над головой, а ты теперь пытаешься меня выкинуть из моего же дома!
— Эта квартира досталась нам от моих родителей, ты здесь никто! — снова заорал он, размахивая руками.
— Я твоя жена, Витя, — спокойно ответила я, хотя внутри все дрожало. — И по закону имею такие же права на наше совместное имущество.
— Какие еще права? — он презрительно фыркнул. — Ты сюда пришла с одним чемоданом, с тем и уйдешь!
Неделю мы почти не разговаривали. Витька приходил затемно, часто под мухой, и сразу заваливался спать в своей комнате. Я работала, варила борщи, убирала квартиру и ломала голову, что делать дальше.
Однажды вечером звякнул звонок в дверь. На пороге стояла молодая красотка с рыжей гривой до пояса.
— Здрасьте, — улыбнулась она. — Вы, наверное, Надежда? А Виктор дома?
— Нет, — ответила я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. — А вы кто?
— Я Ирина, — представилась девица. — Коллега Виктора. Он просил меня заехать, забрать какие-то документы.
— Какие еще документы? — удивилась я.
— Не знаю точно, — пожала плечами Ирина. — Он сказал, что вы в курсе.
— Нет, — помотала я головой. — Он мне ничего не говорил.
Ирина замялась.
— Странно, — протянула она. — Может, я что-то напутала. Извините за беспокойство.
Она уже повернулась, чтобы уйти, когда я спросила:
— Это ведь вы, да? Та самая, из-за которой он не приходит домой?
Ирина вздрогнула, как от удара током.
— Послушайте, — начала она, — я не хотела...
— Не надо, — перебила я. — Я все понимаю. Просто скажите, он действительно собирается разводиться со мной?
— Он... говорил об этом, — тихо ответила Ирина. — Но я не знаю, насколько серьезно.
Я кивнула.
— Спасибо за честность. Передайте ему, что я буду ждать его сегодня. Нам нужно поговорить.
После ухода этой Ирины я долго сидела на кухне, пялясь в окно. За десять лет я ни разу не думала о разводе, несмотря на все наши заморочки. Всегда надеялась, что мы сможем все исправить. Но теперь стало ясно, что Витька уже сделал свой выбор.
Вечером он заявился домой раньше обычного. Выглядел нервным, как мышь перед котом.
— Ирка приходила? — спросил с порога.
— Ага, — кивнула я. — Очень симпатичная девушка.
Витька нахмурился.
— И что она наговорила?
— Что ты просил забрать какие-то документы, — ответила я. — А еще сказала, что ты хочешь со мной развестись.
Он опустил глаза в пол.
— Надь, я...
— Не надо объяснений, — перебила я. — Я все понимаю. Десять лет — срок немалый. Чувства остыли, появилась другая девушка. Такое бывает сплошь и рядом.
— Ты не злишься? — удивился он.
— Злюсь, — честно ответила я. — Но не из-за Ирины. А из-за того, что ты все это время врал мне. О квартире, о своих чувствах, о наших отношениях.
Витька молчал, как партизан на допросе.
— Я согласна на развод, — продолжила я. — Но есть одно условие.
— Какое? — настороженно спросил он.
— Ты оформляешь наследство на квартиру. А потом мы делим ее. Половину — тебе, половину — мне.
— Чего?! — возмутился он. — С какого перепугу я должен отдавать тебе половину квартиры?!
— С такого, — спокойно ответила я, — что по закону, если имущество не оформлено как положено, оно считается совместно нажитым. А мы десять лет прожили в браке.
— Это шантаж! — заорал Витька.
— Нет, это справедливость, — возразила я. — Я отдала тебе десять лет жизни. Готовила, стирала, убирала, создавала уют. А теперь ты выгоняешь меня на улицу с одним чемоданом?
Он долго молчал, переваривая мои слова.
— А если я не соглашусь? — наконец спросил он.
— Тогда я подам в суд, — ответила я. — И мы будем долго и мучительно делить имущество через юристов. А еще я расскажу в суде, что ты не оформил наследство. И тогда, вполне возможно, квартира вообще отойдет государству.
Это был блеф, конечно. Я понятия не имела, чем закончится судебная катавасия. Но Витька купился.
— Ладно, — процедил он сквозь зубы. — Подумаю над твоим предложением.
Через неделю мы сидели в кабинете нотариуса. Витька оформлял бумаги на вступление в наследство. Я терпеливо ждала своей очереди.
— Все готово, — сказал нотариус, подписывая бумаги. — Теперь квартира официально принадлежит вам, Виктор Александрович. Поздравляю.
Витька мрачно кивнул, как на похоронах.
— А теперь, — продолжил нотариус, — мы можем оформить соглашение о разделе имущества между супругами.
Я подписала все бумажки. По нашему соглашению, Витька выплачивал мне денежную компенсацию за мою долю в квартире. Сумма была меньше рыночной стоимости, но достаточной, чтобы я могла купить себе однушку на окраине города.
— Вот и все, — сказал нотариус, вручая нам копии документов. — Теперь можете подавать на развод.
Мы вышли из конторы нотариуса и молча поплелись к машине.
— Знаешь, — вдруг сказал Витька, когда мы сели в салон, — я все-таки не догоняю. Почему ты не бесишься? Почему не орешь, не проклинаешь меня?
Я глянула на него и улыбнулась.
— Потому что это бессмысленно, Вить. Криками и проклятиями ничего не изменишь. Мы прожили вместе десять лет. Были счастливы, потом разонравились друг другу. Такое бывает, чего уж тут.
— Ты намного лучше меня, — вздохнул он. — Всегда такой была.
— Не лучше, — мотнула я головой. — Просто я умею отпускать.
Через месяц я переехала в свою новую квартиру. Маленькую, но уютную. С новыми обоями, светлыми шторами и большим окном на восток, откуда по утрам било солнце прямо в глаза. Красота!
Витька женился на своей Ирке. Говорят, они счастливы. И бог с ними.
А я... А я наконец-то почувствовала себя дома. В квартире, которая реально принадлежит мне. Где каждый уголок обустроен по моему вкусу. Где никто не орет, что я здесь никто.
Иногда документы говорят больше, чем слова. И иногда они помогают расставить все по местам. Вот такая история со мной приключилась, девочки.