Потихоньку продолжаю читать исторические романы Дмитрия Балашова, а именно - цикл "Государи Московские". Ещё мае закончила вторую часть "Великий стол", но ввиду занятости решила кратко описать впечатления хотя бы сейчас.
Вторая часть цикла была опубликована в 1979 году и охватывает события начала 14 века.
Первая книга начинается со смерти Александра Невского, а эта - со смерти его сына - великого князя Андрея Александровича Городецкого, после чего большинство русских земель признают великим князем Михаила Тверского.
И старик отец, недужный уже не первый год, хрипло поддакивал с
полатей:
- Михайло-то, Михайло прямой князь! Дюденя, вишь, не забоялси!..
Густой булькающий хрип перебивал окончание речи деда, а
внук-подросток уже звонко орал, выбегая из избы, соседскому Петюхе:
- Батя молвит, Михайло Тверской будет нонече князем великим!
Так думали мужики.
И боярам казалось, что за Михайлой ноне крепче всего. Недаром все,
кто служил Андрею из пришлых великих бояр, во главе с Акинфом Великим, не куда инуды и не вразброд или порознь, а все, скопом и кучею, поехали в
Тверь, под сильную руку тамошнего князя. Впервые так сговорчиво и одною думою, впервые так соборно решала Владимирская земля.
И - как оно еще поворотится у ордынского хана! Но земля хотела и
ждала себе сильного и справедливого главы. И всем и по всему: по доблести,
явленной в боях, по уму и справедливости, по силе и значению, даже и по
тому, как в самом сердце земли, на скрещении всех путей торговых стояла богатая Тверь, - по всему решительно самым достойным, единственным и бесспорным великим князем должен был стать Михайло Ярославич Тверской.
Вся первая часть повествовала о разумном Даниле Московском, он умер незадолго до кончины Городецкого - своего старого соперника, и его старший сын, крайне честолюбивый Юрий Московский, сам хочет завладеть престолом. И начинается долгое противостояние Москвы и Твери, которое, кстати, этой частью цикла и не закончится.
Интриги, подкупы, всё это опять будет в полном объеме рассказано про страшный период нашей истории.
Больше всего нравилось читать про быт того времени. И второстепенные персонажи интересовали больше. Из предыдущей книги некоторые переползли во вторую часть, но всё же о них будет гораздо меньше сказано, чем хотелось бы.
С учетом моих слабых знаний по истории я очень благодарна автору за богатый язык, за описание событий, о которых я и не слышала, и за подаренные знания о Родине. Пусть и отчасти в виде художественного вымысла.
Однако не могу не отметить, что немного резало меня то, каким гнусным человеком автор показал Юрия Московского (сына Данилы) и каким прекрасным Михаила Тверского. Учитывая мои скудные познания, ничего оспорить и опровергнуть я не могу. Думаю, точнее надеюсь, что автор так бескомпромиссно раскрашивает в черные и белые цвета героев только лишь для создания более яркого и драматичного повествования. Честно говоря, данный прием не люблю, но мне слишком интересны исторические романы.
Так сошлось, что в лице Михаила ислам судил учение Христа, и все, что
потом справедливо начали связывать с Ордой и с татарами: жадность, предательство, насилия и грабежи, ругательства над верою - все, что потомки, по обычаю людского ума распространять последующее на предыдущее, стали приписывать монголам и их нашествию на Русь, все это началось совсем не с похода Бату и даже не с мусульманского переворота в Орде, совершенного Узбеком пять лет назад, а с этого именно дня, с вечера этого, 20 октября 1318 года, со дня суда над русским князем Михаилом Ярославичем Тверским.
Да, было искренне жаль Михаила Тверского.
Также хочу добавить, что много внимания уделено вопросу православия, было очень интересно читать про то, как Петр стал митрополитом всея Руси, и опять вспомнить, что недавно была в том самом городе, что когда-то назывался Царьградом, и который так сильно связан с нашей историей и верой.
И вот перед ними, среди виноградных ветвей, в прокаленном солнцем
трепещущем воздухе, на ярко-синем сияющем небе показались башни Цареграда.
Русичи столпились на холме, удерживая коней. Нет, то была не сказка, не
марево знойного дня - вечный град Константина, град патриархов и кесарей, хранитель святынь, оплот и прибежище православия, в терновом венце своих стен раскинулся впереди. И они молчали, потрясенные. И так же молча, гуськом, стали спускаться с холма. Пот и пыль, усталость и жар дороги претворились теперь в томительно-сладкий искус предвкушения. Уже не рассказы бывалых и не книжная молвь - свои очеса узрят наконец предивное чудо! И уже не трогали взора лохмотья нищеты, ни грязь придорожных хижин, лишь чудо, поднявшееся на холмах, то пропадающее, то возникающее вновь все ближе и ближе...
В город, передохнув, умывшись с дороги и оставив коней на русском
подворье, входили пешком сквозь Золотые ворота. Их вел патриарший клирик, посланный нарочито, со свитою из монахов и мирян. Грамоты волынского князя Юрия Львовича, обогнавшие путников, делали свои дело. Да и не столь уж вседневное событие - утверждение нового митрополита русского!
В толпе русичей выдавался статью и светлой открытостью лица высокий человек, просторный в плечах и сухощавый, с пытливым ясным взором и тревожно-чуткими перстами рук, сжимавших сейчас долгий дорожный посох, - изограф, книгочий, ритор и иконописец, игумен Ратского монастыря на Волыни, именем Петр, коего князь Юрий Львович и бояре, а также синклит епископов Галича и Волыни прислали сюда ставиться в митрополиты всея Руси.
О том были грамоты, с пристойными случаю поминками, патриарху Афанасию и кесарю Андронику Палеологу.
Книга интересная, на очереди третья часть, видимо, про Ивана Калиту.
Из послесловия:
Период, уложившийся в первую четверть XIV века (почти не освещенный
нашею исторической наукой), был едва ли не самым трагическим в истории России. Можно утверждать, что только отчаянные усилия Михаила Тверского спасли страну от распада и последующего уничтожения, поскольку как раз в это время происходит стремительный рост Литвы, усиливается идеологическая и военная агрессия католического Запада, а в Орде происходит мусульманский переворот, сделавший Русь и Орду непримиримыми соперниками. Добавим к этому, что внутри самой Руси в начале XIV века все еще преобладали сепаратистские тенденции. Псков и Новгород стремились отложиться. Галицко-Волынская Русь бесславно потеряла свою национальную независимость, Смоленское княжество начинало склоняться к подчинению Литве, а внутри собственно Владимирской Руси шла яростная борьба трех центров, трех ветвей
потомков князя Ярослава Всеволодича - князей тверских,
суздальско-нижегородских и московских, причем объединительную роль в этой борьбе вначале играла Тверь (Москва центром новой Руси стала позднее, при Иване Калите).
Судьба Твери и самого Михаила Тверского оказалась трагичной в силу
тех событий, которые совершились в Орде после прихода к власти хана Узбека в 1312 - 1315 годах. До этого момента ордынская политика относительно Руси была скорее союзнической.