Посвящается моей любимой мамочке и всем детям, испытавшим горечь войны
22 ИЮНЯ РОВНО В 4 ЧАСА КИЕВ БОМБИЛИ, НАМ ОБЪЯВИЛИ, ЧТО НАЧАЛАСЬ В О Й Н А ...
Слова из песни...
А нам , детям 5 - 7 лет было объявлено иначе ...
В это время мы с детским садом отдыхали на подмосковной даче. Ночью объявили воздушную тревогу. Бомбили Москву. Мы, как могли, не разбирая одежды, оделись и с воспитателем отправились по лесу в направлении бомбоубежища. Так нам было сказано. Сколько мы бродили по лесу, я не помню, но бомбоубежища мы не нашли. На рассвете объявили отбой. И нас в срочном порядке вывезли в Москву по домам.
Наш детский сад принадлежал московскому заводу НИУИФ, который располагался на Угрешской улице. Он и сейчас там находится. По возвращении в Москву нас с младшей сестрой Галей встречал отец, работавший на этом заводе. Моего отца звали Трупин Михаил Павлович. Завод стал уже военным и имел номер 754. У отца была бронь. Нашей мамы, Прасковьи Степановны, уже не было в Москве. Её, как и многих женщин с детьми, эвакуировали с 10 - месячным сыном Виктором и 12 - летней дочерью Татьяной в Уфу. Некоторое время мы находились в Москве с тётей Наташей, маминой сестрой, и ее 3 - летней дочерью Тоней. К нам приходила наша бабушка Аксинья - мать моего отца.
Началась бомбёжка Москвы.
Мы с сестрой укрывались в подвале бывшего сарая, откуда через щели укрытия я видела зарницы огней в небе. Я не понимала, что это такое, но различала в небе самолеты, бомбившие город. А днём разглядывала заклеенные белой бумагой стёкла окон. Мы тоже заклеили свои окна. Я пыталась понять - Зачем?
Бабушка жила в Текстильщиках, куда мы ходили пешком. Вскоре нас перестали туда пускать, и я увидела кругом металлические заграждения. Против танков. Бабушка не собиралась уезжать из Москвы . Ее дочь, 19 летняя Анастасия начала работать в отряде противовоздушной обороны.
Отец принял решение отправить нас с сестрой поездом с тётей Наташей в Пензенскую область, село Высокое Башмаковского района, где сохранился дом родителей моей матери, и которых уже не было в живых. На первый случай отец дал нам свой костюм, чтобы продали, и деньги с документами. А сам остался работать на заводе, где производились боеприпасы для фронта. Так он оставался в Москве до 1942 года, после чего был отправлен на фронт.
Село Высокое поразило меня своим видом - здесь стояли дома, разрушенные в 20 - годы , и в которых, естественно, никто не жил. Там, где мы поселились, стояли три дома, а остальные были разбросаны по всему селу. В нашем доме жили беженцы с Украины, приехавшие сюда от голода в 30 -е годы... Бабушка Оля постоянно читала молитву, в руках держала чётки. Её крупное лицо иногда тряслось. Дочь работала в МТС , которая называлась - "За темп !" Долгое время я считала, что это одно слово. Её сын Михаил ушёл воевать на фронт и пропал без вести.
Посередине села протекала речка, которая делала изгиб как раз в том месте, где стоял наш дом. Это место называлось Дарное. Здесь выращивали огурцы. Впервые в жизни я видела такое огромное количество крупных огурцов. Их складывали в место, которое все называли - в гуртах.
Наша одежда отличалась от одежды жителей села. Здесь все девочки носили длинные платья и длинные юбки. Женщины тоже носили длинную одежду. Электроэнергии в домах не было. Вечерами жгли фитиль. Топили торфом и соломой. Воду носили из речки , а питьевую - из родника.
Устроились мы хорошо. Спали на полу рядом с печкой. Наказ отца выполнили - его костюм продали, а на вырученные деньги купили козу. Но все - таки оставшиеся деньги у нас украли вместе с документами. Правда, потом подбросили в хлев. До сих пор у меня хранится мое свидетельство о рождении со следами козьего помета.
Так прошел август.
Наступило 1 сентября 1941 года. Я отправилась в школу поступать учиться...
А отец наш, прошёл всю войну до Победы, вернулся за нами в село Высокое, чтобы забрать нас в ДОМОЙ в МОСКВУ.
Надежда Селютина
(записано со слов моей матери Селютиной Валентины Михайловны)
9 мая 2010 года
На фото: Селютина Валентина Михайловна(Трупина)стоит слева, мать Прасковья, держит сына Виктора, справа стоит сестра младшая Галя
Москва, 1943 год
