Когда наступают долгие летние вечера, за окном пахнет нагретыми асфальтом дворами и чабрецом с клумбы под балконом, я часто прячусь в кресле прямо у окна. Оно моё — старое, потертое по краям, но невероятно уютное, если подоткнуть под спину ковровую подушку, надетую лет пять назад на память о бабушкиной квартире.
Вот и сегодня я снова устроилась, словно кошка, стянув ноги под себя, и читала вполголоса. Тихонько, чтобы слова, словно смешная мелодия, текли у самого края губ — “Мириам осторожно переступила порог, потому что там, где был свет, закрадывалась быстрая, неуловимая тень…” Слова цеплялись за каштановый закат за окном, растворялись где-то рядом с голосами из соседней кухни.
Тут мамина походка — её можно узнать из тысячи, даже по шороху тапочек по линолеуму. Остановилась, посмотрела на меня — а потом взгляд упал на обложку. Изогнула губы в улыбке, в которой больше было усталости и иронии, чем интереса:
— И это ты читаешь? Лучше бы уж взяла классику, а то совсем фантазия разыгралась…
Ни одного вопроса. Даже “про что?” или “почему тебе это интересно?”. Просто ладонь на поясе — и взгляд устремился на кухню. Где, наверное, варился ужин, кипел чайник, а у меня внутри будто бы тоже что-то закипело… Только не чай — а досада, обида. Я только пожала плечами, вдавила подбородок в плечо и уткнулась в страницы сильнее, чем раньше.
Вот и поговорили.
— Надь, ты слышала, что я сказала? — донёсся голос из кухни.
— Да, мам…
Некоторые диалоги, как комар в темноте: крошечные, будто несущественные, а зудят весь вечер.
***
Вечер тянулся как кисель — густой, липкий, с тихонькой горчинкой на языке. Я старалась сосредоточиться на книжке — бегала глазами по строчкам, глотала главы одну за другой, но мысли норовили ускользнуть. Всё время возвращалась к тому маминому “и это ты читаешь” — словно вдруг в книге промокли страницы, а буквы потекли кляксами.
Пошла мыться, шурша шлёпками, и всё пыталась убедить себя — да что тут такого? Мама устала, мама права — вон книги у неё целыми полками, все с золотыми буквами на корешках, “Пушкина надо читать”. А мне не Пушкина сейчас хотелось… Мне хотелось спрятаться за этими недетскими историями — там, где девочка встречает в шкафу несуществующего кота, а потом дружит с ним через все сложности переезда и новой школы.
Позвонила Настя. Мы часто обсуждаем — чьи родители строже, кто у кого что нашёл под подушкой, и почему вообще взрослые читают столько скучных книжек.
— Ну ты, Надь, не расстраивайся. У меня точно так же, — услышала в трубке. — Мама иногда, если узнаёт, что я читаю фанфики, глаза округляет. Говорит — “фантазия портится”. А мне весело!
Смеялись, делились любимыми цитатами. Я даже зачитала ту строчку, что мама невзначай отругала:
— “— Не бойся темноты, — шепчет Маркус, — там, за шкафом, всегда кто-то переживает за тебя…” — Вот, мне нравится. Такое ощущение, будто кто-то понимает тебя на другом конце вселенной. Понимаешь?
Настя кивнула. Я услышала, как она чиркнула карандашом:
— Прямо как у нас. Только я в шкаф боюсь заглядывать…
В тот момент мне пришла в голову идея — вечер воскресенья всё равно скучный, мама почти не выходит из кухни. Почему бы не попробовать поговорить через игру? Так проще — не нотация, не упрёки… и может, она хоть немного заинтересуется.
Я осторожно подошла в гостиную, где она перемывала чашки, и тихо спросила:
— Мам, а давай в “Книжную викторину” сыграем?
Мама даже не сразу поняла, о чём речь:
— Это как?
— Ну… Я буду зачитывать короткие отрывки, а ты попробуешь угадать: откуда они. Или хотя бы — про что. Не обязательно всё знать, попробуй почувствовать…
Скепсис в её взгляде смешался с любопытством. Сделала вид, что ей все равно, но на губах мелькнула легкая улыбка — та самая, когда мама соглашается понарошку, а потом втягивается по-настоящему.
— Ну ладно… Давай попробуем одну. Только не сильно сложно, у меня память дырявая после работы.
Я улыбнулась впервые за день.
Села напротив, выдохнула, раскрыла книгу на закладке. Сердце колотилось — а вдруг ей правда станет интересно?
— “— Я была в новой школе чужой, но вдруг однажды кто-то сказал: ‘Пойдём со мной, я покажу, где у нас прячутся коты’…”
Мама тихо посмеялась:
— Это наверняка что-то для малышей, да?
Я только покачала головой. За окном начинал накрапывать совсем летний, горячий дождик. Ирреальный, будто на исходе июля.
***
— Так… Ещё одну строчку давай, — сказала мама, отставив кружку в сторону так, чтобы не капнуть на чистый стол. Я увидела, как она чуть прищурилась. Будто не просто угадывает, а заслушалась на минутку.
Я растрепала страницы в руках, выбирая отрывок поинтереснее. Нашла, что хотелось прочитать ей вслух — не ради игры, а как будто для себя… Для нас обеих.
— “Я боялась шаркать ногами в новой компании, боялась, что смеяться будут над моими мыслями… И вдруг он сказал: ‘Каждый боится. Главное — быть смелым не для всех, а для себя’.”
Мама медленно выдохнула. Смотрела не на меня, а сквозь — будто видела что-то свое, далёкое. Может, школьную парту, или мальчика из соседнего двора, которого боялась когда-то позвать гулять.
— Это… Это тоже из той самой “детской ерунды”? — спросила она тише, чем обычно, будто боялась спугнуть что-то важное.
— Из “Котёнка для Мириам”, мам. Помнишь, я говорила? Там героиня по-настоящему одинокая, ей страшно идти в новую школу… Но она находит настоящую подругу. Ну, и кота, который помогает понять — взрослым тоже иногда страшно.
Пауза повисла долгим облаком. Мама задумалась, ковыряя угол кружки. Я впервые видела, что её зацепили не предсказания “классиков”, не правила жизни из толстых томов — а чьи-то тихие слова из книжки с цветной обложкой.
— Знаешь, — мама вдруг повернулась ко мне, — а почему тебе это так важно? Почему именно эти книги?
Впервые — вопрос, настоящий. Без иронии. Я почувствовала, что прямо сейчас, если не сказать, — проглотишь всё важное внутрь, и не объявится потом.
— Потому что… когда я читаю о чужих страхах, мне кажется, что и мой — это не что-то стыдное. А если герои книги справляются — то, может, и я смогу. Я же вот… в новую школу иду, ну, ты понимаешь. Я ведь просто боюсь — и не хочется никому признаваться. Даже себе. В этих книгах все переживают, но находят друзей… Я так хочу тоже попробовать.
Вот это-то было трудно сказать. И мама смотрела молча, а потом вдруг покачала головой, очень медленно — и глаза у неё стали какими-то тёплыми, даже чуть печальными.
— Прости, Надюш. Я как-то совсем устала бежать и забыла, что ты тоже живой человек. Не просто “дочка”, а вообще… Ты у меня умница. Прямо как в книжке.
И тут я чуть не заревела, вот честно! Всё держала внутри, а тут взяло — и разлилось, потекло сквозь пальцы.
— Мам, спасибо… — выдохнула я и улыбнулась с неловкой надеждой.
Дождик за окном заколотил сильнее, будто хлопал в ладоши за нас обеих.
***
А потом было так… Тишина, мягкая и невесомая, будто одеяло после бани. Мама подвинулась ближе, положила ладонь мне на плечо — осторожно, не так, как раньше, чтобы не спугнуть. Просто — рядом.
— Может, завтра вместе сходим в книжный? Ты мне покажешь свои любимые книги? А я что-нибудь из своих выберу — вдруг получится друг другу что-то рассказать, — улыбнулась она. И в этой улыбке совсем не было усталости, только свет и теплая заговорщическая весёлость. Наш маленький заговор, без ложных дежурных фраз.
Я кивнула — и впервые за долгое время обняла маму по-настоящему. Сейчас было чувство, что даже если на улице ливень, и впереди эта огромная новая школа, и куча неизвестного — у меня есть остров памяти, непонимания и новых разговоров. Здесь теперь можно говорить вслух, без стеснения, про все свои страхи, книжных котят и настоящие моменты радости.
Ужасно захотелось шоколадку, чаю и посмеяться над чем-то глупым. Я сунула нос маме в плечо:
— Мам, а давай договоримся: ты — не споришь с моими книгами, а я — попробую дать шанс твоей классике. Вдруг окажется, что там тоже кто-то боится темноты?
— Договорились, — засмеялась она. — Вот только без “Войны и мира” на ночь, ладно? А то уж слишком взрослое.
Мы обе засмеялись.
Фантастика — не важно, как называется твоя любимая книга. Главное — есть кто-то, с кем можно обсудить героя, кота, свою тревогу или просто обнять в дождливый вечер. Но всё-таки однажды спросить: “Почему тебе важно то, что ты читаешь?” — значит намного больше, чем просто смотреть на обложку.
А вы часто спорите с близкими по поводу книг, привычек или маленьких радостей? Как вы решаете, чья правда главнее? Если вам знакомы эти разговоры о доверии и мелочах, ставьте лайк, пишите свои истории в комментариях и не забудьте подписаться — впереди много тёплых, смешных и чуть-чуть грустных рассказов о нас и нашем общем доме.