Глава 28
А в семье Белицких покоя не было. Отец боялся выпустить из дома дочь, пока она со своим неуёмным темпераментом, еще не убила кого-то. Время шло, и оно работало против Сони, ей надо было срочно в больницу, а анализы еще не были сданы. Она наседала на мать, ту скорее можно было уговорить, но у отца было сейчас столько проблем, что Маргарита Степановна боялась не только словом, но и взглядом его потревожить. Поэтому, как только дочь по телефону просила ее открыть квартиру, мать сразу отключала вызов.
Соня была на грани срыва и решилась всё рассказать матери. Собравшись с духом, она набрала известный номер
– Соня, я работаю, мне некогда
– Плевала я на твою работу, я беременная и мне надо сделать троба, а отец меня держит взаперти, время идёт, понимаешь?
Мать посмотрела на окружающих ее коллег — Я перезвоню – и обращаясь уже к сотрудникам – Давайте заканчивать.
Все вопросы были решены, и Маргарита Степановна, закрыв кабинет, поехала домой. Её всю трясло, когда она успела, а главное, с кем? Кто этот смельчак, который позволил себе такую роскошь, переспать с дочерью Белицкого. До сих пор они берегли дочь только для Антона. Мать не успела войти в квартиру, как Соня выбежала из нее и помчалась, не дождавшись лифта, вниз.
– Подожди, я тебя подвезу – кричала ей мать, закрывая квартиру.
Подумав, Соня остановилась
– Садись, в какую тебе клинику?
– В ту, где мы все наблюдаемся.
Анализы у неё, никто не собирался брать
– Девушка, для всех одно правило, с утра и натощак. А время? – спрашивали ее в лаборатории, и ей ничего не оставалось делать, как вернуться обратно.
– Оставь мне завтра ключи, скажи отцу, что случайно забыла, я съезжу, сдам анализы
– Соня, кто отец ребенка?
– Какая уже разница, я не собираюсь его оставлять.
– Ты понимаешь, что первый троба может быть опасным, ты не сможешь быть мамой.
– Давай об этом потом, мне надо освободиться
– Соня, но, может быть, этот мужчина захочет оставить малыша, и вы поженитесь
– Мама, не смеши, он мне и даром не нужен
– Зачем же тогда ты легла с ним в постель?
– Немного лишнего выпила.
– Где уж ты очень высокого мнения о себе, а здесь в шалаву превратилась. Какое неуважение к себе, лечь в постель с мужчиной пьяной, это выше моего понимания.
– Хватит мне читать мораль, поздно.
- Здесь ты права, поздно, но знай, после аборта ты будешь жить отдельно и работать. Где и как меня вообще не интересует. А если загремишь на нары, обещаю раз в полгода привозить передачки, шл****
. Но утром она все-таки ключи «забыла» дома. Как только за родителями закрылась дверь, Соня была уже готова выбежать из квартиры. В этот раз она успела и анализы сдала
– Все результаты будут у врача – сказали ей в лаборатории.
Врач позвонила ей сама – Приезжайте, нам есть о чём поговорить – строго сказала гинеколог.
В кабинет Соня влетела – Что случилось, почему такая спешка на счет поговорить?
– Сядьте, успокойтесь и послушайте меня. Анализы неплохие, но у вас плохая свертываемость крови и отрицательный резус-фактор.
– Я читала об этом, нет ничего страшного – сразу заявила Соня.
– Вы отдаете себе отчет в том, что очень высоки риски, что выносить плод или родить здорового ребенка в будущем уже не получится, поэтому я настоятельно советую сохранить беременность
– Нет – подскочила Соня – троба – я сама позабочусь о своем здоровье.
– Хорошо, вы сейчас подпишите бумагу о том, что были предупреждены обо всех рисках, связанных с этой операцией, и только тогда я вам дам направление. Врач достала лист, что-то дописала от руки и подала его пациентке
– Подпишите.
Она даже не прочитала то, что подписывает. Когда формальности были улажены, доктор сказала, что ей придется поменять диету, и дала лист с рекомендациями и вот это вам надо будет пропить, лекарство восстановят уровень тромбоцитов.
– Спасибо, завтра можно прийти
– Да, к девяти, что с собой захватить прочитайте в тридцать девятом кабинете.
Вечером пришел отец – Завтра тебя ждут на допрос – сказал он дочери
– Кто ждет?
– Следователь
– Где повестка? Когда получу ее, тогда и пойду.
Константин Васильевич был сегодня у следователя и тот ему передал, чтобы дочь была у него к девяти. Но Соня уехала из дома еще в восемь, пока отец был в душе.
– Ты зачем ее выпустила? – кричал он на жену.
– Да я и не заметила, когда она вышла – соврала она.
Соня была самая первая ей, так хотелось поскорее отсюда уйти. Как только ей ввели наркоз, она куда-то полетела, яркий свет сменялся каким-то цветным, ее закручивало, как будто она попала в водоворот, от страха она жмурилась, но, ощутив невесомость, расправила плечи и ясно почувствовала, что с ней что-то делают, кто-то ковыряется в ней железными инструментами наподобие щипцов и как будто хотят достать до самого сердца. Соня ждала, когда всё это закончится, и ее жизнь станет как прежде, и боль, которую она чувствует, наконец-то отступит.
- Софья! – кто-то позвал ее, она не успела узнать голос, но веки были настолько тяжелыми, что открыть глаза было больно. Она уже никуда не летела, но по-прежнему не видела ни лиц, ни людей, которые продолжали ее звать и что-то с ней делать. Внезапно перед ней появился Антон, он улыбался ей, протягивал к ней руки и что-то ей говорил. Ей хотелось спросить его
– Где ты? – но так и не вымолвила ни слова.
Через десять минут она смогла открыть глаза, около неё стояла нянечка
– Ты не спи, давай приходи в себя – и вышла из палаты.
А Соня не могла сдвинуться с места, Антон давно исчез в туманной дымке. Лишь на мгновение он задержался на границе забытья и реальности и тут же ушел не оборачиваясь. Она хотела встать и догнать его, но сил не было. Соня пролежала до обеда и поехала домой. А ночью пришлось вызвать скорую, потому что кровь не останавливалась
– Где делали троба? - Спросила врач скорой помощи – у бабки?
– Нет, в клинике. Меня обо всём предупредили, но мне очень было надо.
– Жить надоело
– Нет, конечно.
Её забрали в больницу, где она провела неделю. Прощаясь с ней, доктор подумала, что никогда эта красотка не сможет познать радость материнства
– Почему? – спросила медсестра
– Резус-фактор не тот.
Больше ничего не хотелось говорить. Соня была рада, что освободилась от этого груза, а о том, что будет потом, она потом и подумает. Отлежавшись еще неделю дома, она была уже готова забыть о том, что с ней приключилось, считая это досадным недоразумением.