26 июня 2025 выходит новый большой альбом нашего артиста Doctor Messenger. Соло-проект Димы Мусатова, участника инструментальной метал группы Endname и brain-dance проекта Dinotape. А также участника команды Дельфина. Проект назван в честь гротескного персонажа классического романа Станислава Лема “Солярис”. Что, конечно, не случайно и настало время копнуть глубже.
Космос всегда оставался одной из самых мощных метафор человеческого мышления — о будущем, бесконечности, смысле существования. Но в XX веке космос стал не только предметом научных исследований, но и культурной вселенной, вдохновляющей писателей, художников, кинематографистов, а также композиторов. Одним из важнейших источников этого вдохновения стали книги польского писателя-фантаста Станислава Лема. Его произведения оказали заметное влияние на формирование эстетики и идейного содержания так называемой космической электронной музыки — жанра, который возник на стыке научной фантастики, философии и новейших технологий.
Станислав Лем не был типичным писателем научной фантастики. Его книги всегда выходили за рамки сюжетов о «звёздных войнах» или «галактических империях». В «Солярисе», «Непобедимом», «Фиаско» и других произведениях он обращался к темам непознаваемости иного разума, смысла человеческого существования в бесконечной и равнодушной Вселенной, невозможности настоящего контакта с чуждым разумом. Космос в его книгах — не арена для героических подвигов, а бездушный хаос, равнодушный к человеку. Именно этот образ космоса стал идеологической основой для новой волны музыкантов-электронщиков в 1970–1980-х годах. В отличие от классических симфоний, прославляющих освоение пространства, или патетических оперных фантазий о будущем, космическая электронная музыка обращалась к иным чувствам — отчуждённости, одиночеству, тревожному ожиданию.
В Германии в конце 1960-х появилась так называемая Берлинская школа электронной музыки, представители которой — Klaus Schulze, Tangerine Dream, Ash Ra Tempel — напрямую или косвенно заимствовали у Лема философскую картину мира. Длительные, медленно развивающиеся композиции без чёткого ритма, построенные на повторяющихся звуковых текстурах, создавали ощущение пребывания в бесконечном пространстве, где время теряет привычный смысл. Например, альбом Klaus Schulze “Cyborg” (1973) напоминает музыкальную интерпретацию «Соляриса»: холодный, статичный звук, минимализм, электронные дроны, погружение в звуковую «пустоту», которая будто живая — как мыслящий океан Соляриса.
В СССР идеи Лема также нашли отклик среди композиторов-электронщиков. Эдуард Артемьев, работавший с Андреем Тарковским над фильмом «Солярис» (1972), создавал звуковые ландшафты, точно передающие атмосферу лемовских миров — медленные, гипнотические, отстранённые. Сам Тарковский признавал: без Лема не было бы этой версии «Соляриса», а значит — не было бы и той уникальной звуковой концепции фильма. Даже в Польше, на родине Лема, экспериментальные композиторы, такие как Богуслав Шеффер и Кшиштоф Пендерецкий, использовали электронные средства для создания музыки, выражающей идеи непостижимости иного — темы, ключевой для Лема. Шеффер работал с синтезаторами и магнитофонами, создавая произведения, в которых нарушались привычные законы мелодии и гармонии — словно слушатель попадал в пространство, где земные физические и звуковые законы не действуют.
Лем в своих книгах часто размышлял о границах человеческого знания, о машинах, которые могут мыслить иначе, чем люди. Эти идеи нашли отклик в решении музыкантов использовать электронные инструменты — синтезаторы, генераторы шума, компьютеры. В 1970-х и особенно в 1980-х стало популярным создание «негуманной» музыки, которую невозможно сыграть руками на обычных инструментах — её создавали машины, генераторы случайных чисел, автоматические алгоритмы. Лемовская концепция «инопланетного мышления», которую невозможно понять, потому что оно не имеет аналогов в человеческом опыте (как в случае с океаном Соляриса), вдохновляла музыкантов на эксперименты с такими звуками, которые не поддаются традиционной обработке слуха. Это проявлялось, например, в «темных» эмбиентных работах Брайана Ино или в более индустриальных экспериментах Kraftwerk и других авангардных коллективов.
Если ранняя «космическая» музыка 1950–60-х годов (например, произведения Джо Мика или Жан-Жака Перре) передавала скорее восторг перед будущим и романтику освоения космоса, то под влиянием идей Лема этот жанр стал значительно мрачнее. Музыка перестала изображать героизм и стала медитацией о неизведанном и страшном. Космос у Лема — это не место для человека, а безразмерная сфера, в которой сознание теряет себя. Это настроение можно услышать в бесконечных дронах американского композитора Стива Рейха, в звуковых ландшафтах французского композитора Жана-Мишеля Жарра, в записях японских музыкантов Yellow Magic Orchestra. Повсюду ощущается стремление передать бескрайность и отчуждение, безмолвие, нарушаемое лишь неясными электронными импульсами — как зов с другой стороны реальности.
Через электронную музыку идеи Лема проникли и в массовую культуру. В саундтреках к фильмам, видеоиграм и сериалам часто слышатся темы, впервые озвученные в его книгах: космос как бездушная материя, где человек — лишь случайный гость. Даже культовые группы вроде Pink Floyd в поздних работах использовали «лемовские» звуковые решения — медленные, безграничные по ощущениям треки, напоминающие философские размышления о месте разума во Вселенной. В современной музыке, например, в жанрах dark ambient, drone, post-industrial влияние Лема ощущается в создании звуковых миров, вызывающих чувство тревоги перед «иным», с которым невозможно вступить в контакт. Многие авторы прямо ссылаются на Лема в названиях альбомов и треков, а также в интервью. Его фигура стала символом космической философии — той самой, что теперь звучит не на страницах книг, а в электронных импульсах синтезаторов.
Философия отчуждённого, непознаваемого космоса заменила прежний романтический пафос фантастики новым подходом — созерцательным, тревожным, лишённым иллюзий. Музыканты искали новые звуковые формы, чтобы передать эту вселенскую пустоту и «другое мышление» — и находили их в синтезаторах, магнитофонах, компьютерах. Сегодня, когда электронная музыка снова переживает расцвет — от эмбиента до индустриала — идеи Лема звучат особенно актуально. Они напоминают нам: космос — это не продолжение Земли, не наш дом, а чуждое пространство, где человек — лишь временный и ненужный гость. И музыка, вдохновленная Лемом, помогает нам это ощутить — даже без слов.
Лейбл Green Panorama издает странную электронную музыку, не поддающуюся конкретным описаниям. И конечно тоже вдохновляется книгами великого писателя.
Для более глубокого погружения все релизы Doctor Messenger https://music.yandex.ru/artist/22473013