Вот это я понимаю, Шок - это по-нашему! Хотя, с другой стороны, раз речь идёт об американцах, я как-то не особо удивлён. Очень в их стиле. Ребёнок не спит - надо дать ему сильнодействующий препарат. Который без рецепта в аптеках не отпускают. И поэтому они берут у его у "дилеров".
Пишет NYT:
Отчаявшиеся родители встречаются на парковках с торговцами, чтобы обменяться пакетиками; измученные родители подсыпают его в напитки своим детям; семьи, месяцами ожидающие рецептов, покупают и используют его «не по назначению»
Когда я дала ему в первый раз жевательную резинку, я подумала: «О Боже, я его убила?» Он просто отключился перед телевизором. Такого никогда не бывает». Джен вспоминает, как давала своему сыну Дэвиду, шести лет, мелатонин, чтобы помочь ему уснуть. Она получила их от подруги, педиатра, которая давала их своему ребенку. «Это было довольно забавно. У нее было полбанки жевательных резинок, и ее муж встретил моего мужа на парковке возле кольцевой развязки, чтобы передать их, как будто это была какая-то подковерная сделка на черном рынке». Ее тон был легким, но на самом деле они с мужем все больше отчаянно хотели спать. «Они были как золотая пыль».
Встречаясь на парковке, чтобы обменяться жевательными конфетами, мужья не нарушали закон, но они вступали в правовую серую зону. Мелатонин — это синтетическая версия гормона сна, который естественным образом вырабатывается в нашем организме, повышается ночью в ответ на темноту и помогает нам заснуть.
В США этот препарат обычно дают нейротипичным детям: почти каждый пятый ребенок в США в возрасте до 14 лет теперь потребляет мелатонин. Но, исключительно по назначению врача.
Дэвид никогда не спал, говорит мне Джен. Даже будучи новорожденным, он был необычайно бодр. Там, где другие дети ели и спали, он ел и бодрствовал, и никогда не успокаивался легко. «В первые дни ты в хорошей компании», — говорит она о лишении сна. Но со временем она начала чувствовать себя все более изолированной.
«Люди продолжали говорить, что все улучшится, когда он пойдет в ясли, когда он пойдет в подготовительную школу. Но этого не произошло. У нас просто никогда не было вечера. Мы укладывали его спать, иногда в 11 часов или в полночь». У Дэвида также были серьезные срывы. Несмотря на попытки спокойного отхода ко сну, ничего не помогало, и это сказывалось на всей семье. Джен была настолько истощена, что была вынуждена полностью прекратить работу.
По мере того, как Дэвид рос, его родители начали подозревать нейроотклонение. В 18 месяцев он мог считать до 20 и собирал пазлы из 30 частей. Недавно педагог-психолог подтвердил, что он одарен настолько, что это существенно повлияет на его жизнь, и он уже два года находится в листе ожидания на оценку аутизма. Когда ему было пять лет, его отвезли на прием к педиатру-консультанту в европейской стране, где они тогда жили. «Я думаю, у меня сломана шишковидная железа», — сказал Дэвид врачу, к всеобщему удивлению.
«Один терапевт сказал: если вы дадите своему ребенку мелатонин, мне придется сообщить о вас в социальные службы»
«Хотя в наши дни люди думают о мелатонине как о витамине, это не так. На самом деле это гормон, который вырабатывается шишковидной железой в мозге, и он делает очень много», — говорит профессор Пол Гринграс, консультант по сну и нейроинвалидности в детской больнице Evelina London и президент Международной ассоциации детского сна . «Шишковидная железа связана со всеми различными частями тела и помогает синхронизировать все клетки в организме, чтобы поддерживать ход наших биологических часов. Хотя у каждой клетки тела есть свои собственные маленькие часы, они не синхронизированы и их нужно поддерживать вместе. Мелатонин — один из главных посредников».
Я своими глазами видел, какое влияние бессонница может оказать на семью, и как нейроотклонение и проблемы со сном часто переплетаются. «У некоторых детей с аутизмом отсутствует ген, который помогает преобразовывать в организме химическое вещество под названием триптофан в мелатонин. Поэтому, если вы измерите уровень мелатонина в моче, то увидите, что на самом деле у них вырабатывается меньше мелатонина», — говорит Гринграс. Что касается СДВГ, то у этих детей вырабатывается некоторое количество мелатонина, «но вместо того, чтобы быть гормоном темноты, вырабатываемым ранним вечером, они не вырабатывают его до гораздо более позднего времени, до двух часов ночи».
Этим семьям нужна помощь. Если сон их ребенка контролируется профессионалами, их родители с меньшей вероятностью разведутся, потеряют работу, попадут в аварию или попадут в аварию. Однако это не значит, что все эти дети должны принимать лекарства. Гринграс стремится подчеркнуть, что поведенческие программы сна могут быть преобразующими, даже в самых тяжелых случаях. В одном из проведенных им испытаний сна 50% детей с тяжелым аутизмом, которые были записаны, не нуждались в приеме лекарств, потому что поведенческие стратегии были настолько успешными . Когда он назначает мелатонин, родителям все равно нужно продолжать поведенческий подход, чтобы они усвоили новые привычки на тот случай, когда мелатонин перестанет действовать. «Даже на этикетках этих лекарств написано: для детей, у которых не получилось соответствующее поведенческое вмешательство», — отмечает он. Что беспокоит его и других специалистов, с которыми я общаюсь, так это идея мелатонина как липкого пластыря.
«Многие из [педиатрического] сообщества стоят на коленях. У них огромные списки ожидания. У них нет психологов. И это одно из моих самых больших опасений, что это становится своего рода быстрым решением. Никто не думает, что это лучше, чем поведенческий подход, но у них просто нет времени на это. И быстрее выписать рецепт, но это неправильно».
Конечно, если вы вообще сможете получить рецепт. У большинства родителей, с которыми я говорил, его не было. Они покупали мелатонин в интернете или за границей. Все они чувствовали себя противоречиво, неуютно, даже боялись последствий. Некоторые ждали диагноза, в то время как другие подозревали нейроотклонение, но пока не пошли по этому пути. Все они говорили только на условиях анонимности, и каждый из них был в отчаянии от того, что хотел хорошо выспаться ночью.