На Петербургском международном экономическом форуме 2025 года обсуждали состояние российской экономики, в частности — возможную рецессию. Участники спорили, насколько серьёзно текущее замедление роста, используя термины вроде «охлаждение», «похолодание» и даже «переохлаждение».
Министр финансов Антон Силуанов признал наличие похолодания, но уверил, что за ним последует потепление. Андрей Макаров из Госдумы с иронией отметил, что Минфин мог бы и прогнозами погоды заняться. Министр экономического развития Максим Решетников, в свою очередь, подчеркнул, что текущие статистические данные — это «зеркало заднего вида», а вот ощущения бизнеса и опережающие индикаторы говорят о близости рецессии.
Глава Центробанка Эльвира Набиуллина объяснила ситуацию как логичное охлаждение после перегрева. Последние два года экономика росла в основном за счёт спроса, а предложение не поспевало — отсюда и инфляция.
Экономист Никита Масленников считает, что объективных признаков рецессии пока нет. По его словам, рост ВВП в первом квартале составил 1,4% — это замедление, но не спад. Он отметил, что Набиуллина правильно говорит о перегреве экономики, особенно в 2023–2024 годах, когда экономика напоминала бодибилдера на стероидах. Сейчас — это просто нормальный спортсмен, и не стоит ждать стремительного роста на 2,5% в год.
Критику в адрес Центробанка по поводу того, что он медленно снижает ставку, он считает не совсем справедливой: ставка следует за инфляцией. И если кто и виноват в инфляции, так это сами инициаторы льготных программ — ипотеки и кредитования предприятий, из-за которых в прошлом году денежная масса выросла на 20%. Центробанк предлагает теперь вместе «охлаждать» экономику, и правительство с этим согласно — льготы начали сворачивать. Но недовольство тем, что ставка всё ещё высокая, сохраняется.
Что касается инвестиций, то пока инфляция высока — они будут слабыми. Инвесторы ждут, когда инфляция опустится до 5–6%. Поэтому внимание нужно сосредоточить на конкретных проектах, поддерживающих инвестиционную активность. Например, на технологическом суверенитете и налоговых стимулах. Однако, как отметил Макаров, неясно, какие именно льготы работают, а какие — нет. Деньги тратятся, а результата нет.
Силуанов пообещал, что вскоре будет представлен список предложений. Пока же действует, например, инвестиционный налоговый вычет на прибыль — общий объём 150 миллиардов рублей. Но за пять месяцев бизнес использовал из них лишь 2,6 млрд. Почему? Потому что до сих пор не определены конкретные проекты, попадающие под государственную поддержку. Нет списка предприятий — нет оснований для поддержки.
Центробанк не может влиять на банки, снижать требования к резервам или рискам, пока нет чёткого перечня приоритетных направлений. Поэтому обсуждение на ПМЭФ показало, что координация между правительством и регулятором пока не выстроена.
Поднимался и вопрос о так называемой «экономике предложения», о которой напомнили, ссылаясь на опыт Рейгана. В российской реальности это — импортозамещение, освоение новых рынков, вложения в технологии, рост производительности и инвестиции в людей. Особенно важна переквалификация и переобучение работников: сегодня на рынке труда дефицит кадров, и это требует вложений. Но в России часто под инвестициями понимают только технологии, забывая про человека.
Из-за перекоса между спросом и предложением, инфляция снова становится системной. И хотя стратегия «экономики предложения» в целом верна, она буксует из-за высоких ставок и сложной внешней обстановки. Государственная поддержка действует, но точечно, и этого недостаточно.
Экономический блок власти также не даёт чёткого сигнала обществу — кризис у нас или «всё под контролем». Отсюда размытая картина: старая модель роста больше не работает, новая ещё не выработана. Идёт поиск баланса между плавной эволюцией и прорывной модернизацией.
Одни эксперты говорят о необходимости осторожных структурных изменений, другие — требуют решительных шагов. По их мнению, рост возможен, только если страна сделает рывок вверх — на новую технологическую ступень.
Инвестиции уже начали приходить в аграрный сектор и внутренний туризм. Также заявлены крупные нацпроекты в сфере технологического лидерства — «новые материалы», «автоматизация», «новая энергетика», «беспилотники», «здоровье», «цифровая экономика» и другие. Но их реализация сдерживается жёсткой монетарной политикой и сложной геополитической ситуацией. Поэтому курс на долгосрочную модернизацию и формирование устойчивого внутреннего рынка будет сложным и тернистым.