- Не переживай ты так, пока нас обучат, пока довезут до фронта, может война к тому времени и кончится.
Сергей осторожно обнял жену, стараясь не задеть огромный живот, и погладил по волосам:
- Пётр Семеныч сказал, что за лето Красная армия разберётся с Гитлером этим проклятым. А он человек умный, и в район ездит постоянно, общается с большими начальниками, ему можно верить.
Настя промолчала, она не верила ни в радио, ни в председателя колхоза Петра Семеныча, но не стала возражать мужу. Пусть думает, что обнадежил беременную на девятом месяце жену, и сам будет меньше волноваться.
Они с Сергеем поженились семь лет назад, за это время родились трое сыновей, и был на подходе четвертый ребенок. По всем приметам эта была долгожданная девочка, которую отец хотел назвать непривычным для деревенского уха именем - Роза. Где-то услышал или вычитал в книге, он сам не помнил, но твердо стоял на своем, не слушая никого, дочь будет звать Розой.
- Это что же за имя такое, Рожа какая-то - хихикала беззубым ртом баба Маня, бабушка Сергея - назвали бы уж как у всех, Ниной иль Таней.
- Роза означает цветок красоты неземной - заступалась за мужа Настя - и никакая не Рожа, что же вы так обзываете дитя.
- Да называйте хоть Горшком - обижалась бабка - мне чтоль с таким именем жить, на людях позориться.
Ждали супруги дочку, надеялись Розочку свою красавицу на руках подержать, но 22-го июня утром пришла весть страшная, началась война. Войска немецкие перешли границу и не стесняясь объявили, что хотят жить на земле советской как баре, подчинив всех людей себе.
Сергей был в первом списке, вместе с тридцатью односельчанами, он уходил на войну двадцать третьего. Последняя ночь в родном доме, рядом с женой и детьми, за открытым окном пение соловья, луна плывет по небу, расталкивая локтями редкие облака. Шебуршат овечки, прижимаясь к завалинке, они не дошли до хозяйского двора после дневного выпаса, и сбились в кучу, опасаясь темноты и злых собак. А людям не до них, женщины собирают в дорогу мужей, сыновей, отцов, плачут и пекут хлеб, а мужчины хмуро курят на крыльце и тихо переговариваются между собой.
Последняя ночь, когда все ещё дома, когда у детей есть отцы, а завтра из деревни в сто дворов уйдут в неизвестность тридцать мужчин.
Это будет первое утро, когда над избами поднимется такой вой, что испуганно прижмут хвосты собаки и смолкнут неугомонные птицы. Но пока женщины плачут тихо, вытирая фартуком слезы, ещё стесняются показывать горе на людях.
Но оно настало, это проклятое утро, возле правления собралась вся деревня, обнимали будущих солдат, шептали молитвы и тайком крестили их. Но ещё всё было чинно, бабы соблюдали приличия, мужики пытались шутить и хорохорились, обещая Гитлера и его армию выгнать из нашей страны за три дня. Люди старательно делали вид, что не понимают, какая беда нависла над ними, и куда они провожают вот этих молодых, крепких мужчин.
- Ну наконец-то и я смогу жениться - громко, чтобы все услышали, с крыльца правления, подбоченясь, выставив вперёд колено, торчащее из рваной штанины.
Это было так неожиданно и громко, что обернулись все, Афанасий-дурачок, со своей неизменной гармошкой давно тёрся среди толпы, но на него мало кто обращал внимание. А теперь он выше всех, гармошка перекинута на спину, нечесаные, грязные волосы торчат как иглы у ёжика.
- На ком жениться собрался, Афонька?
Улыбка тронула губы всех, дурачок сватался ко всем подрастающим девушкам, в течении последних лет двадцати с лишним. Над ним подшучивали, обещали отдать за него дочь и забывали, он обижался на одних, шел к другим, там его утешали куском хлеба или вареным яичком. В течении дня он обходил всю деревню, а потом так и не найдя себе невесту, шел домой с гостинцами, где его ждала старая мама.
- Ну вот и хорошо, что женишься - отвлекся народ от предстоящей разлуки - невеста-то у тебя откуда?
- Теперича все невесты мои - улыбнулся гнилыми зубами "жених" - вас всех убьют на войне, никто не вернётся обратно. И вдов будет много, и девки без женихов останутся, выберу самую красивую.
Тишина нависла такая, что даже кузнечики перестали трещать, и кажется, все позабыли что нужно дышать, медленно осознавая, какую жуткую правду сейчас донёс до них Афонька-дурачок.
Первой завыла Настасья, повиснув всем телом на шее Сергея, и тогда прорвало плотину приличия у всех. Кричали и плакали дети и жёны, стискивая зубы вытирали рукавом слезы мужчины, цепляясь за уходящих причитали матери. Над деревней поднялся плач, он метался, набирая силу, а навстречу ему ветром несло такое громкое горе из соседних сёл.
- Пора, выдвигаемся!
Кричал председатель, стараясь остановить сводящий с ума крик сотен людей, а Афанасий сидел на горячих от солнца ступеньках, вытирал слезы и улыбался. Ему было немного жалко солдатиков будущих, но уж очень жениться хотелось.
Поэтому, он крестил их в спину и мычал, растягивая гармошку с дырявым мехом:
- Во поле берёза стояла,
Во поле калина стояла,
Во поле малина стояла.
От автора: 22 июня, 84 года назад, началась война, и моего деда забрали вместе с тремя его братьями. Старшие, в том числе и мой дед вернулись, а самый младший погиб, оставив малолетних детей, младшая Роза родилась уже без него.