«У меня сегодня был очень трудный день, день напряжённый, полный неожиданностей, — думал Альберт, поднимаясь к себе домой на двенадцатый этаж пешком по лестнице, потому что лифт не работал, — мне приходилось решать одновременно множество задач; на меня навалилась сразу куча проблем; и можно было подумать, что я не выберусь из-под всего, что обрушилось на меня сегодня!»
Чтобы передохнуть, Альберт немного постоял на шестом этаже.
«Но я не сдался! — думал он. — Я справился. Я решил все задачи и устранил все возникшие проблемы. Но, боже мой, чего мне это стоило. И как же я сегодня устал! Как же я устал».
Альберт с грустью посмотрел вверх и продолжил подниматься, еле передвигая ноги.
«И надо же было такому случиться, — думал он, — чтобы именно сегодня сломался этот чёртов лифт. Сегодня! Когда весь мир против меня! И когда я, оставшись один на один со всеми своими недругами, смог выстоять.
Впрочем, о чём я говорю? Ведь так проходит каждый мой рабочий день. И каждый день я один на один против всех. Начальники меня не любят. Я ненавижу своих подчинённых.
И в результате... Вымотавшийся, опустошённый, выжатый как лимон я не только сегодня, а каждый рабочий день. Каждый. И так продолжается уже очень давно».
На девятом этаже Альберт снова решил постоять, чтобы набраться сил и отдышаться.
«Годы берут своё, — думал он. — Ещё каких-то десять лет назад я мог за минуту добежать до двенадцатого этажа! А сейчас? В кого я превратился? Развалина. Прошёл девять этажей, а сил уже никаких. Задыхаюсь.
Вот так когда-нибудь и закончится мой жизненный путь на этой самой лестнице. Когда я буду возвращаться с работы, а лифт будет сломан, и мне не хватит сил, и где-то между седьмым и восьмым этажами я упаду, и некому будет мне помочь.
Как это всё неприятно. А самое обидное, что никому до этого нет никакого дела. Никому. Никакого».
Альберт тяжело вздохнул и стал подниматься дальше. Мимо него пробежала наверх баба Клава. В руках у неё были две сумки с продуктами.
— Здравствуй, Альбертик, — сказала она на ходу.
— Здравствуйте, Клавдия Тихомировна, — ответил Альберт, останавливаясь. — Вы слишком быстро поднимаетесь. Так нельзя. Это вредно для здоровья. Тем более в вашем возрасте.
Но баба Клава ответила, что ей некогда, что сейчас по телевизору начнётся сериал её любимый, и она должна успеть.
— А что касается моего здоровья, — сказала на ходу баба Клава, — то после семидесяти можно позволить себе всё. Хуже точно не будет.
И, перепрыгивая через две ступеньки, баба Клава скрылась за лестничным поворотом. Из одной её сумки выпал апельсин и покатился вниз.
— Апельсин выронили, Клавдия Тихомировна, — крикнул ей вслед Альберт, поднимая с полу апельсин.
— Себе забери, — услышал Альберт голос бабы Клавы. — А то ты какой-то совсем бледный.
«Бабе Клаве хорошо, — думал Альберт, убирая апельсин в карман пиджака, — ей уже за семьдесят, и ей уже ничто не может навредить. А я? А мне? Я ведь ещё и не жил, можно сказать.
Всего сорок один год. И я не могу позволить себе вот так прыгать через две ступеньки, поднимаясь по лестнице на двенадцатый этаж, как она».
Альберт тяжело вздохнул и не спеша стал подниматься по лестнице дальше, думая о том, что до пенсии ещё далеко, что сегодня пятница, а завтра начинаются выходные.
«А что выходные? — думал он, еле передвигая ноги. — Разве они лучше, чем будние дни? Ничем не лучше. На меня и в выходные наваливаются проблемы.
Мне и в выходные приходится решать какие-то задачи. Только это уже не производственные проблемы и задачи, а домашние».
Наконец-то Альберт поднялся на свой этаж.
«И в результате, — думал он, тяжело дыша, — когда наступает понедельник, я снова иду на работу, но не чувствую себя отдохнувшим, нет. Я чувствую себя ещё более уставшим. Более! Чем когда вечером в пятницу (вот как сегодня), возвращаясь с работы домой».
***
Войдя в квартиру, Альберт сразу натолкнулся на свою маму, и ему стало ещё грустнее.
«Вот только тебя, мама, мне сейчас и не хватало», — раздражённо подумал Альберт и изобразил на лице улыбку.
— Мама, — ласково произнёс он.
«Сейчас снова начнёшь жаловаться на Еву, на детей, — подумал Альберт. — На то, что тебя в этом доме притесняют, не понимают, не ценят, не любят и так далее, и так далее, и так далее. А я стану тебя успокаивать».
— Альбертик, сынок! — воскликнула Роза Павловна. — Ты уже пришёл? Очень хорошо. Да на тебе лица нет! Что случилось?
— Ничего не случилось, просто я устал, — уставшим голосом произнёс Альберт. — А тут ещё лифт не работает.
— Ну и слава богу, что ничего не случилось, — не слушая сына, тревожным голосом произнесла Роза Павловна. — А что я тебе сейчас расскажу, сынок! Ты не поверишь!
— Может, не надо, мама. Я устал, честное слово. Сегодня был очень трудный день. Сначала отчитывали как мальчишку меня. Потом я отчитывал как мальчишек других. И в результате...
Но Роза Павловна не слышала, что говорил Альберт. Она уже начала рассказывать сыну обо всём, что сегодня происходило.
«Господи, как же они мне все надоели, — крутил свои мысли Альберт, слушая маму. — Все надоели. И мама надоела со своими жалобами на Еву. И Ева надоела со своими жалобами на маму. И дети тоже надоели со своими жалобами на бабушку и маму.
И эта квартира (будь она неладна), за которую нужно ещё десять лет выплачивать. И работа моя надоела (будь и она трижды проклята), которая выматывает меня, которая выжимает из меня последние соки, но на которую я обязан ходить, потому что мне нужно выплачивать за квартиру каждый месяц по сорок тысяч. Исчезли бы все куда-нибудь. Куда угодно. Только чтобы вас не видеть».
Альберт вдруг вспомнил, что его коллеги завтра утром едут в горы на охоту.
«Они ведь звали меня с собой, — подумал он. — Но я отказался, потому что не охотник. Но при чём здесь это, что я не охотник? Ведь там я мог бы воспользоваться ситуацией. Несчастный случай и всё такое. Никто бы ничего не заподозрил. А я разом решил бы все проблемы».
Альберт закрыл глаза и завертел головой.
«Нет, — думал он. — Так нельзя. Это не выход. Это трусость. Это безответственность. Я обязан жить. Обязан. Назло всем. Назло начальникам и подчинённым. Даже назло маме, жене и детям. Назло им всем и ради всех их».
— Что скажешь, Альберт? — услышал он голос матери.
Альберт очнулся от своих мыслей.
— Что? — растерянно спросил он. — Ты что-то сказала, мама?
— Я говорю, что ты обо всём этом думаешь? — переспросила Роза Павловна.
Альберт усмехнулся и развёл руками.
— Ну а что я могу думать, мама? Ты, как всегда, права.
— В чём права? — не поняла Роза Павловна.
— Да во всём права, мама. Абсолютно во всём.
— Значит, ты согласен?
— Согласен, — равнодушно ответил Альберт, но тут же опомнился. — А с чем согласен, мама?
— С тем, что твоя жена обнаглела до невозможности, и её нужно проучить.
— Ах, с этим! Ну конечно, согласен, мама. Нужно проучить. А сейчас можно я пройду на кухню? Я очень устал. И хочу есть.
— Да пройти-то ты, конечно, можешь, сынок, — ответила Роза Павловна. — Но только что ты на кухне собираешься делать?
— Я собираюсь там ужинать, мама. Я очень хочу есть. И очень устал. Разреши, я пройду.
— Да иди, иди. Кто тебя держит? Только никакой еды на кухне нет.
— Почему нет?
— Как почему? Я же тебе только что сказала. Твоя жена взбунтовалась.
— В смысле?
— В прямом. Ты что, не слышал меня?
— Не слышал что?
— Что твоя Ева устала от плиты, от детей, от вечно недовольного тебя и меня, и поэтому решила не возвращаться сегодня домой.
— Что? Подожди, мама. Я не понял. Что ты сейчас сказала?
— От тебя жена ушла. Потому что ей, видите ли, всё надоело. Она от всего устала. И больше она так жить не может.
— Как ушла? Когда?
— Утром. Сказала, что идёт в магазин, и не вернулась. Дозвониться до неё я не могла. А чуть позже ко мне пришла наша соседка.
— Баба Клава?
— Она самая. И сказала, что ей только что звонила Ева.
— И что?
— И просила передать вот эти самые слова.
— Какие слова, мама?
— Я же тебе только что сказала.
— Я не расслышал. Если можно, повтори, пожалуйста. Только в точности. Что сказала баба Клава?
— Ева устала от плиты, от детей, от вечно недовольного мужа и его мамы, и поэтому решила не возвращаться сегодня домой, — повторила Роза Павловна.
— А когда она вернется, баба Клава сказала?
— Сказала.
— Ну?
— Что ну?
— Ну не томи, мама. Говори. Когда вернется Ева? Что сказала баба Клава?
— Ты не поверишь.
— Я постараюсь.
— У меня язык не поворачивается произнести.
— Постарайся, мама. Это важно. Когда?
— Баба Клава сказала, что Ева просила её передать, что вернётся домой только тогда, когда меня в этом доме не будет, — с вызовом произнесла Роза Павловна. — Каково, а? Вернётся, когда меня не будет!
Нет, ты слышал? Глупее она ничего придумать не могла. В доме родного сына мне уже нет места. Нет, серьёзно, на что она надеется, делая такие заявления?
Роза Павловна продолжала говорить, но Альберт её уже не слышал.
— Значит так, сынок, — уверенно продолжала Роза Павловна, — я думаю, надо прямо сейчас идти и подавать на развод. Прямо сейчас.
Хотя нет. Сейчас поздно. В понедельник! Точно. В понедельник утром ты пойдёшь и подашь на развод с Евой.
Это же надо. «Вернётся, когда меня здесь не будет». Каково, а? Как только у неё язык повернулся такое сказать? По-моему, это уже сверхнаглость. Ты согласен?
Альберт молча смотрел на маму и кивал.
— Теперь что касается детей, — продолжала Роза Павловна. — Предлагаю прямо сейчас отвезти их к её родителям. После вашего развода дети по-любому останутся с матерью. Так что пусть привыкают. Ты согласен?
— Да-да, — растерянно ответил Альберт.
— А ты, сынок, не грусти. Мы тебе другую жену найдём. Лучше. Не расстраивайся. А на детей будешь платить алименты. Тебе это будет даже выгоднее.
— Чем выгоднее? — не понял Альберт.
— Больше денег будет оставаться, — ответила Роза Павловна. — Ты ведь сейчас всю зарплату отдаёшь Еве?
— Всю.
— А так ты будешь отдавать только алименты на троих детей.
— Ах, это...
— Ну да. А что ещё-то? Денег-то у тебя будет больше оставаться.
— Да-да. Я понял.
— Чего-то ты какой грустный, сынок.
— Что? — рассеянно переспросил Альберт.
— Не грусти, говорю. Справимся. А вот она пожалеет. Согласен?
Альберт молчал, с интересом глядя на маму.
— А что ты молчишь, сынок? И почему так странно на меня смотришь? Твой взгляд меня пугает. Не надо на меня так смотреть. Слышишь? Альберт? Почему ты молчишь? Зачем так смотришь? Скажи что-нибудь.
Но Альберт, вместо того чтобы что-то сказать матери, вдруг засмеялся. И смеялся очень громко и долго.
— Что смешного?! — недоумевала Роза Павловна в то время, как её сын смеялся. — Я не понимаю. Это даже странно.
— Прости, мама, — сквозь смех ответил Альберт. — Просто на меня вдруг нашло.
— Вдруг! Хорошенькое дело «вдруг»! Твоя мать всё на нервах, а он смеётся.
***
К тому времени Альберт уже отсмеялся. Он чувствовал себя замечательно.
— Прости, мама. Мой смех действительно не очень уместен, но я не мог удержаться.
— Не мог он удержаться. А что по существу? Насчёт моего предложения и всего остального? Ты как? Согласен?
— Это гениальное решение, мама, — ответил он.
— Ещё бы не «гениальное», — ответила Роза Павловна. — Главное, что всем будет хорошо, когда ты разведёшься с Евой, и здесь не будет ни её, ни детей ваших.
— Нет, мама, — радостно произнёс Альберт. — Я не о разводе и не о детях. Гениальное решение не это.
Гениально то, что предложила Ева. Уйти надо тебе, мама. В тебе вся проблема.
До меня только сейчас это дошло. Все проблемы мои и дома, и на работе начались тогда, когда мы начали жить все вместе.
Точно! Вот почему я когда-то очень быстро за одну минуту добегал до двенадцатого этажа. А теперь ползу, как черепаха. Меня даже баба Клава обгоняет. Ну да! Конечно. Всё дело в тебе.
— Ты о чем сейчас, сын? Я не понимаю.
— Я о том, что когда тебя здесь не будет, всё сразу станет очень хорошо.
— Что хорошо?
— Я снова начну быстро пешком подниматься наверх. Да и не только это.
— Я тебя не понимаю.
— Это потому, что я сейчас очень волнуюсь, поэтому сбивчиво говорю. Но ты должна понять главное. Это была моя ошибка.
— Какая ошибка?
— Разрешить тебе жить с нами. Ты уговорила меня, что так будет лучше, а я уговорил Еву. Но так не лучше. А хуже.
И с тех пор, как ты живёшь с нами, у меня начались проблемы и дома, и на работе. И я только что это понял. И мне стало весело. Короче, мама, сейчас ты собираешь вещи и уезжаешь.
— Куда?
— В свою квартиру?
— Но там живут мои родственники?
— А родственников выгони. Пусть едут к себе. Хватит.
— Но сейчас только начало лета. Они специально приехали к нам в Сочи. Думали, что отдохнут здесь как минимум до осени.
— Пусть снимут квартиру.
— Но у них нет денег на съём квартиры.
— Ну тогда ты сними, мама. Мне всё равно. Главное, чтобы тебя уже сегодня здесь не было. И всё. Разговор закончен.
Роза Павловна ушла уже через два часа.
И уже через пять минут после её ухода домой вернулась Ева. Оказывается, она всё это время была у бабы Клавы и смотрела телевизор. И, как выяснилось позже, это именно баба Клава и научила Еву, как выпроводить свекровь. ©Михаил Лекс