— Какие милые серёжки, Машенька! Можно примерить? — свекровь, Валентина Петровна, уже тянула руки к моим ушам.
Я инстинктивно отступила на шаг, но это был семейный ужин, муж смотрел с немым укором, и я неохотно сняла серьги — подарок на годовщину от Димы. Серебряные листочки с крошечными изумрудами.
— Ах, как чудесно! — щебетала свекровь перед зеркалом. — Они так подходят к моим глазам!
— Мам, верни, пожалуйста, это подарок Маше, — Дима наконец-то заметил мой напряжённый взгляд.
— Конечно-конечно, — отмахнулась она, но серьги не сняла.
Этот сценарий повторялся уже третий раз за полгода. Сначала пропало моё коралловое колье — "одолжила на театральную премьеру". Потом кольцо с аметистом, подарок бабушки — "примерить к новому платью". Ни одна вещь не вернулась. На мои робкие вопросы Валентина Петровна реагировала удивлением: "Ах, я думала, это семейные украшения, у нас всегда всё общее".
---
— И что ты сделала? — спросила Лена, когда я, наконец, выплеснула накопившееся раздражение за чашкой кофе в обеденный перерыв.
— Ничего! — я со стуком поставила чашку. — Дима говорит: "Не конфликтуй, мама не специально". А у меня уже три вещи "одолжены" безвозвратно.
— А если просто попросить вернуть?
— Ты не знаешь Валентину Петровну. Она немедленно обижается и начинает: "Я для вас живу, я всё для семьи, а вы меня не уважаете".
Лена задумчиво помешала кофе.
— Знаешь, тут нужен не скандал, а... творческий подход.
---
Вечером я наконец-то решилась поговорить с мужем.
— Дим, мне нужны мои вещи обратно. Это не просто украшения, это память, подарки, часть меня.
— Маш, ну это же мама... — начал он свою обычную песню.
— Дима! — я повысила голос. — Это мои личные вещи. Это не "семейный фонд", из которого можно брать, что вздумается. У твоей мамы своих украшений полная шкатулка.
— Хорошо-хорошо, — он поднял руки в защитном жесте. — Я поговорю с ней.
Но "разговор" превратился в уступку: "Мам, может, на день рождения мы тебе что-то красивое подарим? Своё?"
---
День рождения Валентины Петровны приближался, и идея созрела сама собой. Я обошла несколько магазинов бижутерии и купила шкатулку, наполнив её красивыми, но недорогими копиями моих пропавших украшений — похожие серебряные серьги с зелёными кристаллами, искусственный коралл, кольцо с фиолетовым стеклом.
— Тебе не кажется, что это... немного пассивно-агрессивно? — спросил Дима, когда я показала ему подарок.
— Нет, это практично, — улыбнулась я. — У твоей мамы теперь будет своя коллекция. Больше не придётся "одалживать".
---
Валентина Петровна развернула подарок со снисходительной улыбкой. Когда крышка шкатулки открылась, её лицо застыло.
— Что это? — спросила она, рассматривая содержимое.
— Ваша собственная коллекция украшений! — бодро ответила я. — Заметила, как вам понравились мои серьги и колье, и подумала — почему бы вам не иметь такие же? Теперь не нужно одалживать, у вас есть свои!
Повисла тяжёлая пауза. Дима нервно закашлялся.
— Но это... это же бижутерия, — произнесла свекровь таким тоном, будто я положила в коробку жуков.
— Красивая бижутерия! — подтвердила я с сияющей улыбкой. — И очень похожа на мои украшения, которые вы "временно одолжили". Кстати, когда планируете их вернуть?
Валентина Петровна побагровела.
— Я не... я просто... они где-то... — она беспомощно посмотрела на сына.
— Мам, — неожиданно твёрдо сказал Дима, — если ты не можешь найти Машины вещи, может, нам стоит вместе поискать в твоей шкатулке?
---
Через три дня все мои украшения "нашлись" — свекровь молча вручила их Диме в маленьком пакете. Мы не обсуждали инцидент, но что-то изменилось. Больше она не просила "примерить" мои вещи.
А на следующий семейный ужин я надела свои любимые серёжки-листочки. Валентина Петровна посмотрела на них, поджала губы, но промолчала. Я поймала её взгляд и улыбнулась. Молчаливое перемирие установлено.
И знаете что? Через месяц на дне рождения Димы свекровь щеголяла в новых серьгах. Настоящих, купленных специально для себя. А я впервые за долгое время подумала, что, возможно, мы когда-нибудь найдём общий язык.