4. Разные ценности: взгляд Маргариты на верность и любовь
Что же, казалось бы, проще — принять жизнь супруги, улыбаться за столом и не задавать лишних вопросов. Так велено: королева должна быть тенью мужа, а любовь — не более чем украшением, да и то необязательным. Но вы не забыли? Вы же уже знаете: Маргарита — не из тех, кто соглашается с навязанной ролью.
В самом сердце французского двора, где страсти кипят под шёлком камзолов, Маргарита воспитана иначе. Итальянское воспитание, наполовину от ядовитых рассказов Медичи, наполовину — от вольнодумных гуманистов. Для неё любовь — не просто слово. Это игра, в которой нельзя быть только проигравшей фигурой.
— Я не испытывала к мужу сильной привязанности, но и не позволяла себя использовать как пешку в его интригах, — откровенно пишет Маргарита в своих мемуарах.
В этом — вся она: не лицемерить, не молчать о собственных желаниях.
В то время как большинство придворных дам закрывали глаза на измены и ждали одобрительно-вежливого кивка мужа, королева Наваррская позволяла себе… романтические связи. Да, слухи о её увлечениях множились, разбиваясь о стену недоумения и пересудов. Любовники, поклонники, поэты — она подпитывала свою душу этим чувственным вихрем, будто желая выбить право на взаимность.
-А разве женщине не позволено мечтать о настоящем чувстве? — спрашивали сами себя удивлённые современники.
Но когда за окном Лувра бушевала политическая буря, а в покоях Генрих Наваррский уже давно не скрывал своих пленительных фавориток, для Маргариты открылась новая бездна. Ей изменяли не тайно — ей изменяли демонстративно, дерзко, с вызовом всему её достоинству.
Я знала, что измена мужа — удел королевских жён… но не простить её — удел немногих, — вновь признаётся она в воспоминаниях.
Первый раз? Второй? Десятый?.. Измена Генриха стала для неё не случайностью, а хроническим состоянием. Бесконечная череда любовниц, каждая из которых получала больше признания, чем законная супруга.
—Терпеть? Молчать? Привыкнуть? — Диалог её внутреннего голоса и тихой ночи оставался без ответа.
Её реакция — смесь гнева и почти философского спокойствия. Снаружи — холодная ирония, игра в терпение и сарказм, а вот внутри… внутри у Маргариты рвалось что-то совсем другое. Сомнение: а имеет ли она право на счастье? Можно ли требовать верности от мужчины, для которого верность — это слово на бумаге, не связанное с реальной жизнью?
А если нет… Зачем тогда союз, зачем терпеть дальше? Не проще ли — разорвать путы?
Она не была святой, не играла в жертву. Всё, что она требовала от мужа, — это право на уважение. Возможно — на взаимность. И вот тут, в этой тонкой грани, зарождается главный её конфликт: простить измену из политической выгоды или… отстоять своё человеческое достоинство?
На столе вновь заскрипело перо:
—Судьба женщины на троне — не завидна, и сердце моё разбито, — оставила она однажды.
Видите эту трещину? Это нечто большее, чем межличностная сцена: это схватка ценностей, борьба между старым миром и новым, расколовшимся в сердце одной женщины.
И всё же… что она выберет в решающий момент?
Простить, потому что "так надо"? Или — бросить вызов, потому что "иначе нельзя"?
В какой момент искра становится пожаром? А верность — вопросом жизни и смерти?
Вскоре ей придётся ответить. И цена будет высокой.
5. Внезапный кризис: момент истины
Поздний вечер. Лунный свет льётся через высокие окна замка Нерака – одного из тех, куда Маргариту на время «сослали» из Парижа, чтобы дать стихнуть страстям. Вокруг — шум соседних комнат, где празднуют победу в переговорах, смеются слуги, шепчутся фрейлины. Но она одна. Совсем одна. Только шелест собственного сердца да оглушающая тишина.
Это был один из тех редких моментов, когда Маргарита осталась наедине со своими мыслями и, пожалуй, впервые — с реальным выбором.
Поверите? Прямо сейчас у неё всё ещё могла быть другая жизнь: достаточно было сделать шаг — не пойти на прямой конфликт, закрыть глаза на очередную любовную связь Генриха, понять и простить. Ни одна придворная не осудила бы!
Снаружи стучится в дверь доверенная служанка:
—Госпожа, король желает видеть Вас. Он расстроен, навещает Вас ради примирения...
-Мне передали, что он снова с этой… Шарлоттой де Монмораси!- вспыхивает в голосе Маргариты не женская ревность, а усталое негодование.
Внутри разгорается шторм. Вчера — унизительное письмо, сегодня — новая публичная измена. Разговор за закрытыми дверями, в котором иронией капает каждое слово:
— Марго, тебе нужно быть мудрее. В нашем положении — это не измена, а политика, — Генрих разводит руками обезоруживающе-привычно.
— А если бы я?.. — Маргарита холодно смотрит на мужа.
— Ты — женщина. Ты должна понять. Так принято.
А вот здесь, друзья мои, и лежит вся соль момента истины.
В такие ночи — остро тянет в детство, к матери, к горделивой даже в изгнании Екатерине. Что бы она сказала? Согнись… или сражайся? Маргарита лихорадочно ищет оправдания для обоих путей. Она анализирует, взвешивает, мучительно вздыхает. Какой выбор принесёт ей больше боли? Больше свободы? Больше силы?
Дилемма, позвольте, действительно убийственная:
- Оставить мужа — и нажить себе врага.
- Простить — и потерять уважение к самой себе.
Голоса прошлых женщин шепчут о долге, традиции, выгоде. Сердце — о другой жизни, о новой женщине, которой так не хватает в старых залах Лувра.
Мемуары зафиксировали тогда особенное состояние:
"И вот я стояла перед бездной: или простить, забыв своё достоинство, или же уйти — с горечью, но с поднятой головой."
Всё кажется зыбким, как тень на стене от дрожащей свечи… Но именно такие вечера меняют историю. Ибо кто, как не сама королева Наварры, должна выбрать: быть ли ей линией в летописи чужих побед — или героиней собственного падения?
Ведь если подумать, по-настоящему честный выбор всегда один…
-А вы бы простили?
Но не спешите отвечать — в том-то и суть: порой судьба не даёт времени на размышления. Всё решает одно короткое слово.
Маргарита вздохнула... И мир — замер в ожидании.
В каком направлении качнётся чаша весов?
Вот-вот мы узнаем.
Продолжение читайте здесь: