Жара уже который день душила город. Асфальт плавился, растекаясь под колёсами снующих туда-сюда машин, а воздух стоял густой и горячий, как в бане. Алексей шёл по улице, держась за щёку. Боль в зубе была такой невыносимой, что слёзы выступали на глазах, а в висках пульсировало. Вчера за завтраком вылетела пломба, чему Алексей не придал значения, но к ночи зуб начал ныть, будто кто-то ковырял его изнутри ржавой иглой, а к утру щеку и вовсе разнесло. Все ближайшие стоматологии были либо закрыты, либо забиты под завязку, и только одно место оказалось с «окошком» - клиника "Панацея" на Сумрачной улице, 13. Никогда прежде Алексей о такой не слышал, но от боли уже так мутило, что выбирать не приходилось. Девушка на ресепшене с голосом безликого робота записала его на девять часов вечера. «Извините, но раньше никак не получится – у доктора всё время расписано поминутно. Но, если устроит, то он согласен принять вас вечером», - равнодушно промямлила девушка на другом конце провода. И Алексей был вынужден смириться.
Ближе к девяти он, совершенно измученный жарой и болью, вошёл в холл. Свет здесь был тусклым, несмотря на наличие длинных люминесцентных ламп под потолком - они мерцали блекло, точно боялись привлечь лишнее внимание, и отбрасывали на стены серые, дрожащие тени, придавая холлу клиники ощущение запущенности и тревожного ожидания. На стенах висели странного вида репродукции старых медицинских гравюр: металлические крючья, щипцы, раззявленные в немом крике рты, выставившие наружу зубы. За стойкой Алексей увидел медсестру в безупречно-белой форме, с алыми, как кровь, губами.
- Алексей Лужин? - спросила она, с любопытством скользнув по нему взглядом.
- Да, я записан на девять...
- Отлично! Вас ждут в кабинете 313. Это прямо по коридору и направо.
- Триста... тринадцатый?
- Да, всё верно, - улыбнулась медсестра и протянула Алексею бланк. – Это отдадите доктору, он заполнит.
Коридор был узкий и длинный. Линолеум под ногами скользил, лампы моргали. Алексей отыскал дверь с номером «313». Она была чуть приоткрыта. Алексей толкнул её и вошёл.
То, что он увидел внутри, покоробило его: кресло, инструменты, шкафчики – всё выглядело каким-то… старым, неправильным… Воздух пах пылью и металлом. Доктор сидел в кресле - высокая фигура в белоснежном хирургическом костюме, в маске, с пластиковым щитком на лице. «Странный какой-то», - подумал Алексей, чувствуя себя весьма неуютно.
- Присаживайтесь, - пригласил доктор, и голос его - хрипловатый, сухой, неприятно резанул слух.
Больше всего на свете Алексей мечтал сейчас избавиться от этой противной сверлящей боли в зубе, а потому поторопился сесть в кресло, мысленно подбадривая себя: «Раньше сядешь - быстрей выйдешь». Кресло заскрипело и медленно откинулось назад.
- Что беспокоит? – спросил доктор, перебирая инструменты. - Какой зуб?
- Правый, нижний, шестёрка, кажется, - ответил Алексей, удивляясь вопросу. – Такая боль, что…
Стоматолог фыркнул и наклонился ближе. Его глаза за щитком были тёмными, глубоко посаженными и, как показалось Алексею, смотрели с яростной ненавистью. Доктор взял длинный, тонкий, с загнутым кончиком зонд и без предупреждения вонзил в зуб.
Алексей вскрикнул, дёрнулся, но ремни с хлопком сомкнулись на его запястьях и лодыжках.
- Вы что творите?! - закричал Алексей, дёргаясь изо всех сил.
- Обезболивающее, к сожалению, закончилось, - глухо отозвался врач и хихикнул. – Но, несмотря ни на что, мы вылечим ваш зуб.
Стоматолог улыбнулся, и под щитком мелькнули острые, показавшиеся Алексею слишком длинными зубы. Пациент снова дёрнулся, но кресло не отпускало. Доктор склонился ниже, поигрывая щипцами и бурча что-то себе под нос. Алексей напряг слух, не столько, чтобы расслышать, бормотание этого чудовища, сколько чтобы отвлечься от реальности, от боли, которая намного превзошла ту, что мучила его последние сутки.
- Вижу... вижу старое гнильцо. Оно глубоко, очень глубоко. О, оно родилось вместе с тобой, выросло. Ты носил его годами, Алексей, выкармливал, холил…
Изверг достал нечто, похожее на сверло, но с ответвлениями, как у хищной мандрагоры, и вставил в окровавленный рот Алексея. Тот захрипел, выдавливая глухой крик, и потерял сознание.
***
Алексей пришёл в себя в коридоре. Всё тело болело, хотя в лице чувствовалось только онемение. Он держал в руках заполненный безобразным почерком бланк-справку: "Проведена очистка канала. Инфекция устранена. Повторный приём - через три месяца". Подпись была размазана и неразборчива, больше похожая на кляксу. На двери кабинета 313 висел большой навесной замок. Медсестры на ресепшене не оказалось, да и во всей клинике, похоже, было пусто.
Алексей, шатаясь как пьяный, вышел на улицу. Было уже совсем темно. Улица Сумрачная жила своей жизнью – фонари горели через один, не было ни прохожих, ни машин. Он оглянулся и обомлел: клиника выглядела совсем не так, как когда он пришёл! Сейчас это было заброшенное здание с разбитыми окнами, потускневшей вывеской, облупившимися стенами.
Алексей побежал прочь, хотя назвать торопливые заплетающиеся шаги бегом было трудно. Его трясло, как при лихорадке, челюсть гудела и пульсировала. По дороге Алексей зашёл в аптеку. Пожилой аптекарь отвлёкся от кроссворда и, бросив взгляд на припозднившегося покупателя, побледнел и выронил карандаш.
- Вы… У вас… у вас что с зубами?
Алексей подошёл к зеркалу и замер. Во рту, в том самом месте, где ещё несколько часов назад ныл больной зуб, торчало нечто гладкое, тёмно-красное с чёрными прожилками. Оно-то и пульсировало, дышало, втягиваясь в воспалённую десну. Алексей хотел закричать, но сил на это уже не хватило.
На этот раз Алексей очнулся в самой обычной больнице, куда его доставила самая обычная скорая, вызванная испуганным аптекарем. Сосед по палате – довольно бодренький, кругленький, как мяч, старичок, тут же вызвал дежурного врача. Тот явился в сопровождении медсестры с добрыми голубыми глазами, присел на краешек Алёшиной кровати и пожурил мягонько, по-отцовски:
- Что же ты, голубчик, такой молодой, а за здоровьем не следишь? Гемоглобин – ни к чёрту, давление – ниже низкого… Тебя, что ли, голодом морят?
Алексей отрицательно помотал головой и горячо зашептал, схватив доброго врача за руку:
- Мне этот гад мерзость какую-то вживил в десну! Вы бы это… вытащили, а?
- Какой гад? Какую мерзость? Чего вытаскивать-то? – растерялся врач и оглянулся на медсестру. Та пожала плечами: мол, а мне откуда знать?
- Я у стоматолога был, - сказал Алексей шёпотом, оглядываясь на дверь. – Он, доктор этот, дрянь какую-то вживил! Вот, смотрите! - и, раскрыв рот, показал присутствующим крепкие белые зубы.
Врач понимающе переглянулся с медсестрой и ласково спросил пациента:
- А вы, молодой человек, часом, не употребляли ли чего… м-м-м… нехорошего?
- Какого - нехорошего? – не понял Алексей.
- Наркотики, спиртное, травку, - резковато пояснила медсестра, устав миндальничать со странным молодым человеком.
- Вы что… вы… вы не верите мне?! Но вы же видите!..
- Да, мы видим, - добродушно махнул ладошкой доктор, - у вас прекрасные здоровые зубы! Ниночка, - доктор улыбнулся голубоглазой медсестре, - нет ли у вас при себе ма-аленького зеркальца?
- Есть, Василий Дмитрич. – Ниночка вытащила из кармана зеркальце и протянула Алексею. – Вот, посмотрите!
Дрожащей рукой Алексей поднёс зеркальце к лицо и широко раскрыл рот. Зубы действительно выглядели прекрасно, на больном же красовалась аккуратная блестящая пломба.
***
С того дня прошло почти три месяца. Боль больше не беспокоила Алексея, зато само слово «зуб» вызывало в нём отвращение. Иногда Алексею снилось, что в десне что-то шевелится, переваливается, бьётся, и тогда он просыпался в холодном поту, щупал зуб языком и, убедившись, что пломба на месте, облегчённо вздыхал и шёл в душ.
Всё изменилось, когда пришло время идти на повторный приём. На самом деле Алексей уже давно решил, что никакого повторного визита в «Панацею» не будет. Но первым, что попало ему на глаза в этот день, был бланк с приколотой к нему визиткой. Казалось, что кто-то подбросил его на тумбочку, пока Алексей спал. Едва он вышел на улицу, ноги сами понесли его по указанному в визитке адресу: Сумрачная, стоматологическая клиника «Панацея», кабинет 313, доктор Вайльд.
Клиника снова изменилась. Сейчас здесь было светло и уютно, всё блестело чистотой. На ресепшене дежурила совсем юная миловидная медсестра с кукольным личиком и наивным взглядом.
- Алексей Лужин? Кабинет 313. Доктор Вайльд уже ждёт вас.
Алексей шёл по залитому светом коридору и по его впалым щекам бежали слёзы. Он пытался остановиться, всей душой хотел развернуться и бежать, бежать отсюда, как можно дальше, но… ноги больше не повиновались ему. С каждым шагом пульсация в десне становилась сильнее и сильнее, пробивая болью до слёз, подталкивая и подгоняя свою жертву.
Дверь в кабинет 313 открылась сама, стоило Алексею подойти к ней. Доктор, как и в прошлый визит, сидел в кресле, только теперь на нём не было маски. И тогда Алексей закричал, всхлипывая, размахивая руками, умоляя прекратить этот ужас. На бьющегося в истерике молодого человека с насмешкой смотрел доктор. Десяток глаз разного размера, обрамлённых короткими чёрными ресничками и рассыпанных по всему лицу, взирали на Алексея, моргая, подмигивая, прищуриваясь.
- Я не хочу! – всхлипывал Алексей, чувствуя, как язык постепенно перестаёт его слушаться. – Я не хочу!!!
Доктор Вайльд тяжело выбрался из кресла и подошёл к Алексею.
- Ну, добро пожаловать! – Доктор протянул руку-щупальце и ткнул Алексея в щёку. Тот истошно, с новой силой заорал. Его язык развалился на две половины, из дёсен полезли тонкие нити, пломба вылетела, как пуля. И тогда показалось оно – его новое настоящее сердце…
***
Алексей проснулся на рассвете. Руки и ноги были чужими, а тело казалось таким воздушно-лёгким, как будто его высушили изнутри. Не было ни мыслей, ни страха, ни боли. Было слышно только, как гулко бьётся сердце – новое, сильное сердце, а в нём растёт и зреет заветное желание. Желание, чтобы мир, наконец, изменился, стал лучше, сильнее, здоровее – вот как он, Алексей Лужин, а для этого нужно лечить, много и старательно.
Он вышел в коридор. Свет здесь снова стал тусклее, а воздух нагрелся и потяжелел. Где-то капала вода. На стуле у стены сидела девушка – симпатичная блондиночка лет двадцати. Она держалась за щёку и плакала. Рядом с ней стояла медсестра с ресепшена. Она протянула Алексею бланк и, ослепительно улыбаясь, проворковала:
- Доктор Лужин, это пациентка к вам. Ваш кабинет готов к работе. – И обратилась к блондинке, - Пройдите, пожалуйста, за доктором, он вам поможет. Ваш кабинет – 413. Всего доброго!
Алексей, снисходительно глядя сквозь маску на зарёванную девицу, распахнул дверь и пригласил:
- Проходите, - сказал он. – Начнём лечение...