Путин выступая на ПМЭФ сделал одно не самое очевидное, но важное заявление о целях СВО:
Мы не добиваемся капитуляции со стороны Украины, мы настаиваем на признании реалий, которые сложились на земле.
Звучит как признание, что изначальных целей добиться не получится, поэтому теперь война ведётся ради закрепления территориальных завоеваний.
Это читалось последние где-то полгода, затем вопрос признания Крыма вообще был открыто поднят США, а теперь новые цели СВО подтверждает и Путин. О том, что вопрос капитуляции Украины и смены власти не стоит на повестке говорит и чуть более раннее заявление Путина, что он готов встречаться с Зеленским и вести с ним переговоры.
Хотя на самом деле Путин не сказал ничего нового, Россия и так на переговорах при посредничестве Уиткоффа настаивала на заключении мира по линии фронта без дополнительных условий. Мутное требование отдать 4 области в административных границах появилось лишь в Стамбуле. Просто теперь это подтвердили не Песков, Лавров, Мединский, Ушаков или кто-то ещё, а лично Путин.
Получается, в Кремле достаточно адекватно воспринимают реальное положение на фронте и не питают больших иллюзий насчёт возможности полной победы. Наверняка о ней мечтают и надеются, однако минимально приемлемый вариант мира для Путина — это закрепить положение по линии фронта.
Это зеркальное отражение процессов, которые прошли и в Украине. Напомню, что Киев прошлой осенью публично отказался от границ 1991 года как основной цели войны и объявил, что теперь Украина воюет за гарантии безопасности, в идеале это должно быть приглашение в НАТО или же сравнимые гарантии, но формально вне НАТО. Так что на 4-й год войны обе стороны конфликта уже отказались от максималистских целей и сильно скорректировали хотелки.
Вот только если сравнивать обе позиции, то «война за признание реалий на земле» звучит гораздо более реалистично, чем «война за приглашение в НАТО».
Поэтому хочу напомнить свою гипотезу, которая на мой взгляд полностью объясняет происходящие сейчас дипломатические процессы: Трамп и Путин об основных контурах мира договорились ещё весной, а все последующие за этим события — это принуждение Киева к миру.
Возможно с этим связано явное видимое раздражение Путина, когда ему задали этот вопрос о капитуляции. Такая постановка подразумевает, что война продолжается из-за него, хотя с точки зрения самого Путина, он как раз не просто был согласен на мир, скорее даже рассчитывал, что к нынешнему времени перемирие было подписано, но сделку сорвала Украина, отказавшись от явно компромиссных условий. А вопрос с подтекстом задают всё равно Путину, а не Зеленскому, что действительно может раздражать.