Вот и выходит парадокс, достойный пера самого Борхеса! Если мысль обладает весом, способностью "творить материю", то пророчества становятся явью не из-за прозорливости провидцев, а потому, что мы сами, как зачарованные, в них "горим". Возьмем, к примеру, Нострадамуса, чьи туманные катрены, словно зеркало, отражают наши страхи. Говорят, он узрел огненный смерч Хиросимы за столетия до трагедии, и даже "предсказал" конец света в 2012-м, который, к счастью, оказался лишь миражом. Получается, "мысль – это зверь", как говорил классик, способный либо вознести нас к звездам, либо низвергнуть в пучину отчаяния.
Однако, погружаясь в глубину самого писания, бросается в глаза отсутствие конкретных именований "Хиросимы" и "атомного взрыва". Не кроется ли здесь зерно сомнения? Быть может, провидец зрел нечто иное, а человечество, ослепленное ужасом, само напророчило себе беду в бурный XX век? "Что написано пером, не вырубишь топором", – гласит мудрость. Не таков ли и печально известный конец света 2012 года? В эпоху, когда фантазия не знает границ, всегда найдется место для озорных выходок, способных обернуться кошмаром для всего человечества. Вспомним французских монархов, чьи головы болели из-за появления в Париже таинственной незнакомки, вошедшей в историю как Мария Ленорман, чей дар предвидения был одновременно благословением и проклятием. "Благими намерениями вымощена дорога в ад", – и кто знает, какие еще "благие намерения" приведут нас к новым потрясениям?
В воздухе Франции 1780-х годов витает предчувствие грозы, предреволюционный Париж бурлит слухами. В эпицентре всеобщего внимания – загадочная хромая торговка материями. Шепот о её пророческом даре разносится быстрее чумы, её предсказания – словно удары грома, неотвратимо сбываются. Невероятное происходит: простолюдинка удостаивается аудиенции в самом Версале, её голосу жаждет внимать сама Мария-Антуанетта!
Но для венценосной особы Ленорман приберегла лишь мрачные вести: карты, словно черные вороны, каркают о гильотине. "Ваши дни, Ваше Величество, – словно осенние листья, сочтены!" – шепчет гадалка, её слова – яд, медленно проникающий в сердце королевы. Предсказание звучит как приговор, роковой отсчет запущен… Тень надвигающейся революции сгущается над Версалем, и слова прорицательницы становятся зловещим эхом приближающейся катастрофы.
И вот, пророчество обрело плоть… Словно тень гильотины на сердце, она увидела смерть, обагряющую эшафот. Казалось немыслимым, чтобы августейшая кровь оросила плаху – коронованные главы прежде не склонялись перед палачом. Но ее дар, подобно клинку судьбы, безошибочно указал на грядущее, словно "mene, mene, tekel, upharsin" на стене пира Валтасара, неумолимо предвещая трагедию.
Спустя год после роковой аудиенции предсказательницы и царственной особы, Францию захлестнет пламя Великой революции. "Да здравствует нация!" - прогремит над Парижем, а гильотина обагрит кровью шею Людовика XVI, свергнутого монарха. Мария-Антуанетта, "австрийская волчица", вкусит еще восемь лун горькой агонии, прежде чем отправиться в ледяные объятия смерти, вслед за супругом, потерявшим голову в прямом и переносном смысле. "После нас хоть потоп" - возможно, шептала она, глядя в бездну грядущего. Так рухнет старый порядок, и на обломках монархии взойдет заря новой эпохи.
В круг почитателей Ленорман входили влиятельные сановники и послы, но истинную славу ей принесла связь с Жозефиной Богарне. Однажды, словно мотылек на пламя, к ней прилетела будущая супруга Наполеона, дабы вопросить о судьбе. И увиденное Марией в глубинах магического кристалла было подобно грому среди ясного неба – символ королевской власти, лилия, распустившаяся в ее судьбе. "Жозефина, - прошептала она, - ты станешь королевой!" Это предсказание, словно семя, упало в благодатную почву и проросло в блистательное будущее.
Жозефина, вольна была усомниться, но, когда судьба распустит свои коварные сети, слова гадалки могли всплыть в памяти, словно зловещее эхо, подтверждая ее пророческий дар. Так часто случается, когда вуаль предвидения касается ткани реальности.
Возвысившись до императорского величия, Жозефина сделала прославленную прорицательницу своим доверенным лицом, "близкой подругой". Ни один важный шаг не совершался без шепота ее советов. Но однажды, карты Ленорман предрекли бурю, грозящую положению гадалки при дворе. В хрустальном шаре возникла картина: непобедимая армада Франции, "гордость нации", тонет в ледяной пучине русских снегов. Объятая тревогой, Ленорман умоляла Жозефину предостеречь Наполеона, дабы избежать неминуемой катастрофы. "Предупрежден – значит вооружен," – шептала она, чувствуя приближение трагедии.
Пророчество ударило в него, как обухом по голове, вызвав взрыв ярости! Дерзкая гадалка должна быть разоблачена, её ложь выведена на свет божий! Эту миссию взял на себя сам Жан Батист Бернадот, прославленный французский маршал, "герой своего времени". Он явился к Ленорман под маской, скрывая истинное имя, и попросил заглянуть в его будущее. Лишь карты коснулись стола, как Мария, словно громом пораженная, назвала его настоящее имя. Но этого ей показалось мало! Она, будто оракул из древних времен, изрекла: "Тебе на роду написано стать королем!" – слова, что прозвучали, как вызов судьбе.
Бернадот отмахнулся от пророчества, словно от назойливой мухи, и Ленорман изгнали, словно падшего ангела. Но, ах, как жесток был рок! Время подтвердило ее дар: словно феникс из пепла, маршал вознесся на шведский трон, принятый бездетным королем Карлом XIII как родной сын.
В благодарность за это восхождение, уже будучи королем Карлом XIV Юханом, он послал прорицательнице из Стокгольма кольцо с аметистом – драгоценный отблеск признания.
Перед тем, как уйти в вечность, Ленорман успела увидеть в хрустальном шаре грядущую бурю Первой мировой, кровавый вихрь русской революции и бесчисленные мелочи судеб простых смертных. Она оставила после себя 14 книг, но секрет своей мистической силы, словно сокровище, унесла с собой в могилу. Ее дар – неразгаданная тайна, эхо далекого пророчества, звучащее сквозь время.