С козлами отпущения и насильственной угрозой — вполне очевидно, что Стивен Миллер изучал захват власти Гитлером в Германии
В американском политическом сознании до сих пор живёт опасный миф — что то, что произошло в Германии 1930-х, никогда не может случиться здесь. Нам говорят, что наша Конституция достаточно сильна. Что наши институты достаточно стабильны. Что наши люди достаточно порядочны.
Если вы хотите читать больше интересных историй, подпишитесь на наш телеграм канал: https://t.me/deep_cosmos
Но если убрать утешительные иллюзии, останется более тревожная истина: авторитаризм не приходит внезапно. Он подкрадывается, маскируясь под патриотизм и порядок. И он использует знакомые инструменты — страх, разделение, поиск виноватых и насилие.
В Соединённых Штатах эти инструменты уже не теоретические. Мы наблюдаем, как они применяются в реальном времени. И человек, который несёт наибольшую ответственность за это тревожное руководство — Стивен Миллер.
Кто такой Стивен Миллер?
Миллер был старшим советником и главным спичрайтером Трампа в его первом сроке, а в 2025 году вернулся с гораздо более широкой полномочностью. Хотя он не занимает пост, требующий утверждения Сенатом, он возглавляет новоорганизованное Управление по американской идентичности и политике безопасности (OAISP) — консультативный орган в составе Исполнительной власти, который теперь контролирует иммиграцию, политику внутреннего беспорядка и так называемую «стратегию гражданской сплочённости». На практике это дало ему беспрецедентное влияние на Министерство внутренней безопасности, Министерство юстиции и даже Национальное бюро гвардии.
Речь не о навешивании ярлыков. Речь о моделях поведения. О понимании метода в безумии — до того, как мы повторим самые худшие ошибки истории. Потому что история, кажется, уже довольно громко рифмуется.
Разгон в Лос-Анджелесе: руководство Миллера в действии
Весной 2025 года в Лос-Анджелесе вспыхнули масштабные, в основном мирные протесты после сообщений о том, что агенты Иммиграционной и таможенной полиции (ICE) задержали и депортировали нескольких законных жителей, включая получателей DACA и просителей убежища, чьи дела ещё не были рассмотрены. Видео рейдов ICE в школах, медицинских клиниках и даже церквях вызвали возмущение, что привело к спонтанным маршам и мирным сидячим забастовкам по всему Южному Калифорнии.
Федеральная реакция была молниеносной и жестокой. По настоянию Миллера президент Трамп ввел в действие Раздел 10 и федерализовал Национальную гвардию Калифорнии, несмотря на протест губернатора, направив войска на улицы Лос-Анджелеса.
Официально они были направлены для восстановления «закона и порядка», но по факту гвардия устанавливала блокпосты, патрулировала районы с латиноамериканским большинством и работала совместно с тактическими отрядами ICE.
Также были направлены 700 морских пехотинцев США — вероятно, для устрашения. Однако их использование в правоприменительных целях потребовало бы задействования Закона о мятеже (Insurrection Act).
То, что начиналось как в основном мирный протест, теперь было представлено как мятеж. Несогласные арестовывались по федеральным законам. Журналисты задерживались и не допускались на места событий. Иммиграционные суды были ускорены, чтобы немедленно депортировать участников протестов с нерешённым статусом. Это было не просто подавление. Это была демонстрация силы — политическое представление, срежиссированное Миллером, с посланием: за протест последует наказание, а иммиграция больше не является законной категорией, а считается угрозой национальной безопасности.
(Важно отметить, что протест был в основном мирным. В пылу момента легко превратить законный протест в беспорядки. Хотя большинство протестующих вели себя мирно, некоторые поджигали автомобили Waymo, портили здания и нападали на полицейских — это незаконные действия и требуют правовой реакции. Однако то, как гражданские и правоохранительные органы взаимодействуют с протестующими, оказывает реальное влияние на превращение протеста в бунт. Ответ Миллера был сознательно рассчитан на разжигание страстей и обострение ситуации.)
Знакомая полезность козла отпущения
Один из старейших и важнейших приёмов авторитарных режимов — это поиск козла отпущения, кого можно обвинить во всех бедах общества. Для Гитлера это были евреи, коммунисты и либералы. Для Миллера уже давно это иммигранты.
Это не преувеличение. Миллер более десяти лет формирует политику через призму демографической угрозы. В первом сроке Трампа он стал архитектором мусульманского запрета, разделения семей на границе и уничтожения гуманитарных программ. Во втором сроке эти меры не просто вернулись — они усилились.
Под его руководством OAISP разработало указы, нацеленные на «идеологическое несоответствие» среди иммигрантов. Внутренние документы, полученные журналистами, показывают, что агентство рассматривает возможность лишения натурализованных гражданства за «подрывную принадлежность» — теперь это включает участие в определённых протестах.
Точно так же, как Гитлер обвинял евреев и коммунистов в крахе Германии, Миллер винит иммигрантов и их защитников в нестабильности США. Цель — не только охрана границ, а этническая и идеологическая «чистка» с помощью юридических инструментов.
Частное насилие и государственная сила, действующие совместно
У Гитлера были штурмовики СА. У Миллера — ICE, тактические подразделения DHS и, всё чаще, вооружённые ополченцы. Во втором сроке Трампа администрация стала более уверенно использовать внезаконные структуры для политического давления.
В Лос-Анджелесе, пока гвардия контролировала крупные перекрёстки, вооружённые группы ополченцев — связанные с национальными «конституционными милициями» — патрулировали районы под предлогом помощи полиции. Чиновники администрации закрывали на это глаза.
Миллер приложил руку к созданию правовой базы, позволяющей слияние официальных и неофициальных сил. Он написал директиву, переопределяющую «внутренний экстремизм», исключая оттуда группы, разделяющие «проамериканские ценности». Это включает вооружённые националистические группировки, которые применяют насилие против протестующих и иммигрантов. Послание ясно: верность лидеру важнее верности закону.
Война с языком и истиной
Миллер всегда понимал силу нарратива. Он писал самые провокационные речи Трампа, преподнося политику не как управление, а как экзистенциальную борьбу. «Американская резня», «заражение», «вторжение» — это не просто риторика. Это сигналы, вызывающие страх и оправдывающие чрезвычайные меры.
Теперь, во втором сроке Трампа, Миллер распространил эту стратегию на официальную политику. OAISP тесно сотрудничает с новым Офисом информационной целостности, формируя брифинги и послания в соцсетях. Критики называют это пропагандой. Сторонники — «обеспечением информационной безопасности».
С помощью этих скоординированных усилий мирный протест становится мятежом, мигранты — иностранными боевиками, а федеральное вмешательство — «укреплением устойчивости». Такая манипуляция языком зеркалит нацистскую модель, где переопределение понятий — первый шаг к перекройке моральных границ.
Законный фашизм: миф о конституционной безопасности
Самое опасное заблуждение об авторитаризме — это вера, что он приходит через хаос. Но история говорит обратное. Гитлер пришёл к власти легально через Рейхстаг. Миллер действует полностью в рамках Конституции США, но разлагает её изнутри.
Он выстроил законную архитектуру безответственного исполнительного управления. Суды заполнены лоялистами. DHS и ICE теперь подчиняются OAISP по вопросам «национального единства». Иммиграционные суды больше не являются независимыми, а работают как административные подразделения под централизованным управлением.
И благодаря законодательству, вдохновлённому проектом 2025, принятому в начале года, карьерные госслужащие в ключевых ведомствах могут быть немедленно уволены за «идеологическую нелояльность». Это чистка инакомыслия, происходящая не штыками, а служебными записками — и она не менее опасна из-за своей законности.
Страница уже переворачивается
Это уже не предупреждение о том, что может случиться. Это уже происходит. Федеральное подчинение Национальной гвардии Калифорнии в ответ на протест — это не единичная ошибка. Это часть стратегии, разработанной Стивеном Миллером.
Миллер — не Гитлер. Ему и не нужно быть им. Он представляет более коварную форму: адаптацию фашизма к американским нормам, используя правовую структуру демократии для уничтожения демократической подотчётности. Коричневорубашечники Гитлера действовали в хаосе. Ударные отряды Миллера носят бейджи, пишут юридические записки и цитируют Конституцию, пока уничтожают её.
Если мы не признаем это тем, чем оно является — авторитарным захватом власти через страх и политику, — то нам некого будет винить, когда история спросит, почему мы позволили этому случиться снова.
Послесловие автора:
В апреле 1968 года, после убийства Мартина Лютера Кинга, по всей Америке вспыхнули массовые беспорядки. В Балтиморе беспорядки начались 6 апреля и продолжались до 14-го, унеся жизни шести человек, ранив более 700 и приведя к аресту более 5800 человек.
К сожалению, менее 20% американских избирателей достаточно стары, чтобы помнить эти события.
В рамках федерального реагирования мой артиллерийский взвод (105мм гаубицы) был превращён в отряд по подавлению беспорядков, который я возглавлял. После одного дня интенсивной подготовки нас доставили на базу Эндрюс, а затем направили в Балтимор для помощи в контроле ситуации.
Из личного опыта могу сказать: подавление беспорядков на улицах американского города было страшнее и напряжённее, чем бои во Вьетнаме. В дельте Меконга линии фронта были более чёткими, несмотря на жестокость. В Балтиморе мы смотрели в глаза собственным согражданам — разгневанным, скорбящим, испуганным. Эта память преследует меня до сих пор.
Президентом тогда был Линдон Джонсон, и в апреле 1968 года армия США была введена в пять крупных городов: Балтимор, Чикаго, Цинциннати, Канзас-Сити и Вашингтон. Все эти действия были осуществлены по просьбе местных властей, и ни одна из них не была использована в политических целях.
Это должно заставить задуматься о поведении нынешней администрации.
Для меня это не теоретический разговор. Я знаю, что значит отправлять войска в гражданскую среду. Я знаю, каковы ставки. И я знаю, что делать это легкомысленно, мстительно и противозаконно — не проявление силы, а признак извращённого лидерства.