Масштабное новое исследование бросает вызов идее «врождённых» гендерных различий — и указывает на нечто гораздо более изменяемое
«Математика — это сложно», — заявляла говорящая кукла Барби, выпущенная компанией Mattel в 1992 году.
Куклу быстро изъяли из продажи после широкомасштабной критики: Барби — ролевой образ для девочек — по мнению многих, закрепляла вредный гендерный стереотип. Mattel даже предложила обмен для тех, кто уже её купил.
Если вы хотите читать больше интересных историй, подпишитесь на наш телеграм канал: https://t.me/deep_cosmos
Но хотя эта ненавидящая математику Барби исчезла с прилавков и из нашего мира, её посыл остался. Идея о том, что девочки и женщины якобы по природе менее способны к математике — и другим интеллектуально сложным занятиям — до сих пор жива и здорова. Она подпитывается диванными теориями об умственной неполноценности женщин от целой вереницы (якобы) Великих Мужчин Науки и Истории. (Блуждающие матки! Маленькие черепа! Недоразвитые мозги! Женщины, очевидно, не эволюционировали!)
Ожидаемо, кто-то утверждает: если эти Великие Мужчины ошибались, и теперь больше нет формальных барьеров, мешающих девочкам учиться или делать карьеру в STEM (наука, техника, инженерия, математика), то гендерных различий в этих областях быть не должно. Но они есть — шах и мат, феминистки.
Значит, очевидно, это вина женщин. И наших по умолчанию неполноценных, микроскопических розовых мозгов. Так ли это? Что на самом деле стоит за устойчивыми различиями в когнитивной успеваемости, например, по математике?
Да, на глобальном уровне женщины по-прежнему составляют менее половины — около 35–40% — выпускников STEM-специальностей и остаются недостаточно представленными в соответствующих профессиях. И да, девочки часто набирают меньше баллов на математических тестах.
Согласно отчету PISA (Программа международной оценки учащихся) за 2012 год, мальчики обошли девочек по математике в 38 из 65 участвовавших стран. Девочки обогнали мальчиков только в пяти странах. Более свежие данные за 2022 год всё ещё показывают устойчивый гендерный разрыв — но опять же, не везде. В 40 странах мальчики показали лучшие результаты по математике, а в 17 — девочки. В оставшихся 24 странах (против 22 в 2012 году) статистически значимой разницы не было. Однако эти же данные также показывают, что девочки гораздо чаще, чем мальчики, сообщают о тревожности, связанной с математикой — даже при хорошем результате.
Но если бы гендерный разрыв действительно объяснялся врожденными различиями между мальчиками и девочками, он не менялся бы со временем, не варьировался бы по странам и не исчезал бы в ряде случаев. И, скорее всего, не возникал бы только в определённом возрасте.
Именно это — один из ключевых выводов нового масштабного исследования, опубликованного на прошлой неделе в журнале Nature. Оно анализировало успехи в математике и языке у каждого ученика первого и второго класса во Франции — всего 2 653 082 ребёнка — в течение четырёх лет подряд. И да, при поступлении в школу (Т1 на графике ниже), в возрасте примерно шести лет, средний уровень знаний мальчиков и девочек по математике был почти одинаков.
Однако это быстро изменилось. Уже через четыре месяца обучения (Т2) начал проявляться разрыв в пользу мальчиков. Спустя 12 месяцев — к началу следующего учебного года (Т3) — разрыв стал значительным: в топ-5% лучших по математике оказалось более чем в два раза больше мальчиков, чем девочек.
Такой же разрыв наблюдался по всем четырём когортам — начавшим школу в 2018, 2019, 2020 и 2021 годах — и среди всех социально-экономических групп, регионов Франции и типов школ. Профессия родителей, состав семьи и статус школы практически не влияли на результат.
Интересно, что у детей, родившихся в декабре, которые уже во втором классе, разрыв был, а у тех, кто родился в январе и только начинал обучение — не было. Он также был намного меньше во время локдауна COVID-19, который совпал с Т2 и Т3 для когорты 2019 года, когда французские ученики пропустили как минимум 52 учебных дня.
Учёные подчёркивают, что всё это свидетельствует: различия в результатах по математике не связаны с врождёнными способностями, а возникают в процессе школьного обучения. Как они пишут в статье:
Начальная школа может стать моментом, когда математические задания начинают отделяться как отдельная область, с отдельными учебниками и часами. Это может дать пространство для гендерных стереотипов, которые дети затем усваивают и включают в представления о себе и своих способностях.
Установки самих учителей могут усиливать этот эффект, если они по-разному взаимодействуют с мальчиками и девочками, передают девочкам тревожность, связанную с математикой, поощряют их в чтении, а не в математике, или приписывают успех мальчиков «интеллектуальным способностям», а девочек — «усердию».
Предыдущие исследования показали: учителя часто недооценивают способности девочек в математике, объясняя успех мальчиков врождённым талантом, а девочек — усердием. Даже когда они показывают одинаковые результаты, учителя всё равно оценивают девочек ниже. Одно исследование даже обнаружило: именно те учителя, которые считают, что гендерных различий больше не существует, чаще всего недооценивают девочек. Женщины-учителя, испытывающие тревожность по поводу математики, тоже негативно влияют на девочек — но не на мальчиков.
Но дело не только в школе или учителях.
Речь идёт о более широком культурном контексте, в котором растут дети.
Хотя гендерная социализация начинается почти с рождения (или даже до него, как показывают некоторые исследования), она не проявляет сильного влияния сразу. У младенцев и маленьких детей способности очень похожи, включая чувство числа и пространства. Даже наблюдаемые различия между полами невелики и нестабильны: они не повторяются из года в год, от страны к стране или до 5–6 лет.
Но как раз в этом возрасте дети начинают усваивать гендерные стереотипы — в том числе касающиеся умственных способностей. Этому способствуют как школа, так и сообщения от родителей, взрослых, сверстников и медиа.
Стереотип «девочки не сильны в математике» особенно устойчив: родители часто недооценивают способности дочерей по сравнению с реальными результатами. Точно так же поступают и учителя.
Влияние сверстников тоже велико. Новое исследование, опубликованное в Psychological Science, показало: большинство учеников по-прежнему верит, что мальчики «от природы» лучше в математике. В классах, где эта установка была особенно сильной, девочки показывали более низкие результаты на экзаменах, реже ходили на кружки по математике, чаще говорили, что математика — это сложно, и не видели в ней пользы для будущей карьеры. Мальчики же в таких условиях показывали лучшие результаты.
Есть данные, что наибольший вред приносят именно стереотипы, апеллирующие к биологии — они кажутся более «глубинными» и неизменными. Как пишет психолог Корделия Файн в Delusions of Gender:
Медиа, подчёркивающие биологические различия между полами, заставляют нас сильнее верить в стереотипы, самостереотипизироваться и даже хуже справляться с задачами.
Одно исследование показало: женщины, прочитавшие статью, где успех мужчин в математике объяснялся генетикой, показали худшие результаты на тесте, чем те, кто прочёл текст о том, что мужчины просто стараются больше. Даже если такую информацию озвучивал экспериментатор, результат был тем же. Женщины также хуже справляются с тестами, если перед этим им напоминают об их поле — это называется угроза стереотипа.
К моменту взросления женщины уже настолько «пропитаны» этими установками, что избавиться от них трудно. Постоянно слыша, что ты «по определению» хуже справляешься с чем-то из-за пола, ты начинаешь в это верить. Так стереотип становится самореализующимся пророчеством.
Но то же самое можно сказать и о социальном давлении, которое мешает мальчикам в языковых навыках. Пока девочек отталкивают от математики, чтение по-прежнему считается «не по-мужски». Неудивительно, что в упомянутом французском исследовании наблюдался и языковой разрыв — на этот раз в пользу девочек. В отличие от математики, этот разрыв существовал ещё до начала школы и почти не менялся.
Если не школа, то что? Я писала об этом недавно отдельно. Новые исследования показывают: младенцам-мальчикам читают вслух реже, чем девочкам. Родители реже читают своим сыновьям и меньше поощряют их к самостоятельному чтению. В результате мальчики читают меньше (особенно художественную литературу), выбирают более простые книги и испытывают больше трудностей с пониманием текста.
А ведь чтение — это основа всех других навыков. Оно влияет не только на учёбу, но и на эмпатию и жизнь в целом. Когда мальчики отстают в чтении, страдает и их успеваемость, и социальные навыки.
Уверенные заявления о «врождённой» разнице в способностях — особенно когда они базируются на преувеличенных или искажённых исследованиях мозга — вредят всем. И детям, и взрослым.
И всё же они продолжают жить.
До цифровой эпохи «компьютерами» были люди. И в основном женщины. В XIX и XX веках вычисления считались рутинной, скучной и достаточно простой работой — «даже для женщины». В 1940-х даже появилась единица измерения — «килогёрл», что означало тысячу часов вычислительного труда.
Но на самом деле работа была совсем не простой. Как отмечает историк Мар Хикс:
Во многих случаях женщины-компьютеры обладали продвинутыми математическими знаниями и навыками, особенно при выполнении сложных расчётов.
Эти женщины, плохо оплачиваемые и недооценённые, каталогизировали звёзды, помогали инженерам во время войн, разрабатывали методы вычислений, способствовали полётам на Луну (вспомним Кэтрин Джонсон) и заложили основу цифровой эпохи. Но когда в 1990-х вычисления стали «мужской» областью, престиж профессии вырос — а женщин забыли.
Таковы мифы патриархата. Они не исчезают от опровержений — они их впитывают, искажают и подгоняют под удобную картину. Пока вычисления выполняли женщины, это было «просто». Когда пришли мужчины — стало «гениально» и «высокооплачиваемо».
И неудивительно, что стереотипы об умственной неполноценности женщин живы до сих пор — ведь истории о тех, кто их опроверг, всё ещё скрыты от широкой памяти. Даже современные достижения женщин нередко остаются без признания — их редко награждают и отмечают на всех этапах карьеры.
Но всё это важно проговаривать. Исследования показывают: контакт с примерами, нарушающими стереотипы, может стать мощным противоядием. Как и сами способности, убеждения — изменяемы. Но только если мы готовы их оспаривать. Это может значить: показывать детям разнообразных ролевых моделей, помогать девочкам справляться с тревожностью по математике и вселять уверенность в STEM, а также поощрять мальчиков — и их родителей — к регулярному чтению.
Правда в том, что гендерные различия в способностях сохраняются не потому, что они врождённые.
Они сохраняются из-за стереотипов, которые убеждают нас в их врождённости — и из-за всех тех тихих сигналов, наград и наказаний, которые направляют девочек и мальчиков (а затем женщин и мужчин) по разным траекториям, при этом уверяя, что это «естественно».
Кукла Барби 1992 года была не совсем неправа — математика может быть сложной. Но становится она особенно сложной, когда ты (или твои близкие) верят, что ты обречён не справляться из-за некоего неизменного свойства.
Девочки не должны просто пробиваться через систему, заточенную против них. Они заслуживают систему, которая не путает культурные предубеждения с научными фактами — и активно работает над устранением несправедливости.