Второй отрывок из книги Алана Нивена Sound N’ Fury: Rock N’ Roll Stories
Меня зовут Алан Нивен. Я расскажу вам несколько историй. Случайные рок-н-ролльные истории. Населенные интересной кавалькадой персонажей. Среди них GUNS N' ROSES.
Я провел их от канав бульвара Сансет до стадиона Уэмбли. Я вывел GREAT WHITE из захолустных клубов округа Ориндж до арены Уэмбли. По пути все мы присоединились к параду неудачников и безумцев, нервно вышагивающих на сцене.
Каждая история рисует картину. Личности. Событие. Надеюсь, что они хотя бы развлекут. В лучшем случае они могут содержать зачаток мудрости.
«Эй, сегодня играет Альберт Коллинз. Хочешь пойти со мной?»
Я с готовностью принял приглашение Слэша. Как правило, я не тусовал с участниками группы. Чтобы сохранить уважение, нужна какая-то дистанция. К тому же я был семейным человеком, у меня были дети. Наш дом был зоной, свободной от кокаина. По крайней мере, когда я был дома.
Мы с Иззи проводили время вместе в дороге. У него всегда была идея для приключения: «Эй, Нив, хочешь арендовать аэроглиссер и отправиться на поиски аллигаторов?» Или «Нив, в Нижнем Манхэттене есть место под названием Hellfire Club. Ты меня туда отвезешь?»
Я отвез его в магазин JuJu, Barringtons, Новый Орлеан. После трагедии в Донингтоне мы вместе тусовались в Лондоне. Мы арендовали Harley в Лафайете и исследовали проселочные дороги. Мы ездили на собственных мотоциклах по холмам за Малибу. Я отвез его на ужин в Studley Priory, Англия, где снимали фильм Человек на все времена / A Man For All Seasons. Вы поняли.
Однако общение с другими было не таким уж обыденным делом. Впрочем, Джек Рассел из GREAT WHITE – это совсем другая история. Но провести вечер только с Кудрявым было редким удовольствием.
«Хочешь выпить в Palace?» – спросил он в конце шоу.
«Конечно».
Я потерял его в баре. Отвернулся, и его уже не было. Я поднялся в VIP-комнату. Слэша не было. Я проверил танцпол. Там его тоже не было. Ни в мужском туалете, ни в фойе. Собираясь закончить вечер и пойти домой, я понял, что есть одно место, куда я не заглянул. Я зашел в женский туалет, и там он был. Он сидел на полу у стены, его взгляд был на уровне плинтуса, он держал бутылку Jack и коварно улыбался.
«Похоже, твой вечер удался», – констатировал я. «Я пойду домой».
«Нет. Вернемся к нам».
Я должен был понять, что у него что-то на уме, учитывая, что он забыл про парад коротких юбок. У меня было небольшое опасение. У него в доме полно змей. Я ненавижу змей. Они были в туалете за стеклом, которым он заменил гипсокартон. Эти ублюдки глазеют на тебя, пока ты делаешь свои дела. О том, чтобы сходить в туалет, не могло быть и речи, когда тебе в спину дышала огромная анаконда.
Я редко бывал у Слэша дома, поэтому не мог расслабиться там. Однажды ночью, когда я ехал по Сансет, мне очень захотелось пописать. Я подъехал к его тогдашней квартире и спросил, могу ли я отлить.
«Ванная через спальню слева», – крикнул он.
В спальне было совсем темно. Войдя туда, я замер.
«Слэш, у тебя тут змея?»
Я чувствовал ее запах.
«Да. Не обращай внимания на Клайда».
Последнее, что мне хотелось сделать, это сделать еще один шаг. Все мои телесные функции замерли. Я бы предпочел расслабиться в другом месте.
На столе лежала запрещенка. Мы разговаривали. И разговаривали. Мы осматривали его модели динозавров. Он показал мне новую гитару. Ночь превратилась в день и обратно в ночь. Пятница превратилась в субботу. В конце концов мы добрались до сути.
«Я не выношу некоторые вещи из нового материала». Слэш имел в виду композиции для Use Your Illusion. «Я просто не понимаю некоторые песни Эксла».
В конечном итоге мы потеряли Стиви из-за его неспособности иметь дело с длинными произведениями типа Coma и Estranged. В общем, по словам Слэша и Иззи, у Стиви были проблемы с запоминанием своих партий, и он играл песни одинаково.
«Ну, тебе нужно поговорить об этом с Экслом. Я знаю, что у Иззи есть некоторые опасения, и я подозреваю, что у панк-чувствительного Даффа тоже. Вам, ребята, нужно сесть и обсудить».
У меня не было желания участвовать в таком разговоре. Я знал, что Эксл сочтет меня назойливым. В некотором роде. Эксл контролировал все больше и больше. В его понимании это была его группа. Я всегда думал, что Иззи – ключевой участник. Dust N' Bones остается моим любимым треком с этого релиза. С «народным» текстом Иззи, что цинично. Это просто. Это заводит. Чистые GUNS N’ ROSES.
«Этого не произойдет», – сказал Слэш. «Знаешь, у моего отца шкаф, полный золотых и платиновых пластинок, и ни гроша за душой».
Тони Хадсон был художником, дизайнером. Он отвечал за обложки пластинок Нила Янга и Джони Митчелл.
«Я пойду на компромиссы, чтобы чеки продолжали выписываться».
Слова приземлились словно бомбы, разрушающие бункеры. В тот момент я понял, что мы все во власти Эксла. Теперь поводья находились в его руках, и любое чувство демократии, которое когда-то было у группы, исчезло. Теперь приоритетом будет поддержание денежного потока, и для этого все в группе преклонят колени перед Роузом.
Позже, избавившись от меня, он сможет получить единоличное право на имя. Я еще не осознавал этого и не видел, как это к этому идет, но теперь мы были в состоянии демократии Эксла и на пути к китайской демократии.
Безутешный, я в конце концов добрался домой к воскресному полудню. Я принял X, чтобы успокоиться. Я принял X, чтобы привести в порядок свое настроение.
#GunsNRoses #Slash #AlanNiven #heavymetal #rock
Читайте больше в HeavyOldSchool