Тихий вечер в уютной гостиной Маргариты Семёновны и Ивана Петровича Стрелковых был взорван громким спором. Причиной стала их трёхкомнатная квартира – последний крупный актив немолодых уже супругов.
На диване, сжимая руки, сидела их невестка, Ольга. Рядом – её муж, их младший сын, Алексей. Напротив, багровея от гнева, стоял старший сын, Михаил.
Решение зрело давно. Сердце родителей было неспокойно: они крайне переживали, что младшему сыну в жизни повезло меньше, чем старшему. Особенно в отношении квартиры.
Николай Петрович тяжело вздохнул, глядя на Алексея, прежде чем начал разговор:
- Лёша, сынок, ты всю жизнь честно трудился, но завод развалился не во время, так и не дал тебе жилья. Ты и Оленька в малогабаритной двушке, доставшейся вам от её родителей ютитесь. Не по-божески это.
Маргарита Семëновна, всегда прямолинейная, добавила, поддерживая мужа, обращаясь уже к Михаилу:
-А ты, Миша, ещё тридцать лет назад, когда завод крепким был, свою «трëшку» ведь даром получил! Живёшь припеваючи. Так что мы решили: наша квартира должна достаться Алексею. Пусть хоть на старости лет своим углом обзаведëтся.
Алексей опустил глаза. Ему было неловко, но горечь несправедливости прошлых лет давала о себе знать. Он тихо сказал отцу:
- Спасибо, пап… Я… мы с Олей очень ценим. Это шанс для нашей семьи.
Ольга лишь кивнула, всем сердцем поддерживая мужа и благодарная свëкрам за их попытку восстановить справедливость.
Но Михаил вскочил, как ужаленный. Его лицо исказила обида и жадность.
- Это что за делёж такой?! Я что, не сын вам?! – голос его дрожал. – Моя квартира – это моя ЗАСЛУГА! Я на том заводе вкалывал! А то, что братец тут без кола, без двора – это его проблемы!
Он ударил кулаком по столу:
- Родительское имущество будем делить ПОРОВНУ! Пятьдесят на пятьдесят! И точка!
Маргарита Семëновна встала во весь свой невысокий рост, её глаза сверкнули:
- Михаил! Опомнись! – голос её звенел от негодования. – У тебя же есть твоя большая квартира, полученная даром от того же завода! А у Алексея – ничего своего! Требовать еще и половину НАШЕЙ?! Да не жирно ли будет?! Это ж чистый грабёж, да ещё и брата родного!
Иван Петрович мрачно подтвердил, тяжело вздыхая:
- Совесть, сынок, где? Мы хотим уравнять шансы, а ты – урвать.
- Я лишь требую то, что мне положено по закону! И совесть моя ни при чём! Я тоже не олигарх, чтобы отказываться от наследства. Вы хотите посеять вражду между нами? Так вот знайте, меня такое решение крайне не устраивает! - Михаил оглушительно хлопнул дверью на прощанье, покидая ристалище.
Ну, что сказать: морально и по совести –возможно родители и правы. Их желание поддержать менее обеспеченного ребёнка понятно и человечно.
А требования Михаила, обладающего своей "трëшкой", выглядит как бездушный расчёт и жадность, прикрытая криком о "равных правах".
Юридически же ключевой момент: пока квартира принадлежит родителям, они ВПРАВЕ распорядиться ею КАК ХОТЯТ.
Самый надежный путь –дарственная Алексею ПРИ ИХ ЖИЗНИ. Это снимет все притязания Михаила в будущем.
В общем-то, такое решение они и озвучили своим сыновьям.
Но гул ссоры в квартире Стрелковых всё не стихал, а напротив : напряжение в доме висело неделями, как грозовая туча.
Михаил не унимался: звонки с угрозами «пойти до конца», шепотки с родственниками о «несправедливости», давление на пожилых родителей.
Алексей, человек по натуре неконфликтный, таял на глазах. Мысли о судебных тяжбах, которые разорят и без того небогатых родителей, о полном разрыве семьи – всё это его терзало.
Маргарита Семëновна выглядела уставшей и постаревшей, Иван Петрович всё чаще капал в стакан карвалол.
Алексей, наблюдая эту картину, решил убедить родителей изменить условия наследования.
И вот он полный решимости заявил им об этом:
- Мама, папа… Я… я больше не могу. Не могу видеть, как Миша вас терзает. Не могу слушать его угрозы о судах. Я не хочу, чтобы вы, старики, из-за этой квартиры по врачам ходили и страдали.
Маргарита Семëновна вскочила с испугом со стула:
- Лëшенька! Что ты? Не вздумай ему уступать! Это НАШЕ решение! Михаил уже получил своё!
Иван Петрович, тяжело повернулся, пытаясь успокоить своего младшего сына:
- Лёша, ты не виноват. Это он… ненасытный.
Алексей , с тоской и болью в голосе, выдавил из себя:
- Понимаю. Но цена спокойствия… цена вашего здоровья… слишком высока. Пусть берет свою долю. Треть. Не половину, а треть. Но… пусть отстанет. И от вас, и от нас. Так будет справедливо.
И его жена Ольга только сдавленно прошептала:
- Лёша… Но это же… Это же наша будущая комната для детей… Наша свобода…
Но, Алексей нежно взял её за руку, пытаясь объяснить:
- Знаю, Оль. Знаю. Но я не выдержу, если из-за этой войны у мамы случится инфаркт. Или если папа… Или если мы с Мишей станем чужими навсегда!Лучше уж… худой мир.
Алексей набрал номер брата и огласил ему всё то, что сейчас объявил всем остальным.
- Наконец-то, братец, одумался?! Признал, наконец, что я прав?-Голосом победителя провозгласил Михаил.
Алексей, устал уже ссориться и что-то доказывать, поэтому он устало вздохнул и озвучил свой вердикт:
- Не в праве дело, Миша. В твоей настойчивости. И в том, что ты готов растоптать всех ради лишних метров. Бери свою треть. Оформляй долю. Но знай: ты покупаешь её ценой нашего братства. И спокойствия родителей. Надеюсь, квадратные метры стоят того.
Михаил лишь на мгновение смутился , но тут же решил оправдаться:
-Не драматизируй! Я же просто справедливости добиваюсь! Родители не вечны, а имущество должно делиться по закону. Треть? Ладно, согласен.-Сказал так, будто бы делал всем одолжение.
Маргарита Семëновна со слезами горечи на глазах, прошептала :
-Честно? Наш Мишенька честность давно променял на алчность. Лёша отдает ему часть своего будущего, купленного его же угрозами. Он не брат, а захватчик.
Иван Петровичу ничего больше не оставалось, как согласиться с Алексеем:
-Оформляйте. Как решили. Но обидно, что Михаил вырвал этот кусок прямо из горла! Можно сказать с кровью - брата и родителей.
Сделка была оформлена. Трёхкомнатная квартира стала общей долевой собственностью Алексея (2/3) и Михаила (1/3). Война стихла. Михаил, получив желаемое, стал появляться реже, ссылаясь на дела.
Но мир оказался горьким:
мать с отцом чувствовали себя преданными: их воля – помочь младшему – была извращена.
Ольга смотрела на планы о детской комнате как на несбыточную мечту.
Доля Михаила висела дамокловым мечом – продать квартиру или жить полноценно стало почти невозможно.
Алексей носил в душе тяжёлый камень уступки. Он купил родительский покой и формальное прекращение скандала ценой части своего будущего и веры в справедливость.
Братство умерло, сменившись холодным перемирием.
Михаил получил бумагу на 1/3. Но что он потерял? Уважение родителей, доверие брата, чистую совесть.
Стоила ли бумажка этой цены? Только он знал ответ. Или не хотел знать.
Иногда худой мир – не благо, а горькое поражение. Алексей, движимый любовью к родителям и страхом перед разрухой, уступил силе нажима. Но его жертва не принесла счастья: она отравила радость желанного наследства, превратила квартиру в поле будущих битв и похоронила братство.
Михаил же, вырвав долю, проиграл главное – человеческое достоинство и семью. История Стрелковых – жёсткое напоминание: в погоне за "справедливостью" по меркам алчности, можно потерять неизмеримо больше квадратных метров.
А как думаете вы? Правильно ли поступил Алексей, уступив ради спокойствия родителей? Или нужно было стоять насмерть? Возможен ли был другой выход? Делитесь мнениями!
Отдельное спасибо за ваши👍 и комментарии🤲🤲🤲Добра и благополучия вам💕💕💕