Гул тяжелых двигателей «Фулькрума» МиГ-29 сотрясал кабину капитана Дариуса Расти. Закатное солнце Персидского залива, огромное и багровое, отражалось в его шлемофоне, превращая козырек в щит из пламени. Внизу, под крылом его «Сокола» (так Дариус ласково называл свой старый, но верный МиГ), простиралась лишь бескрайняя синева вод и редкие клочки суши. Радар его бортовой РЛС «Жук», усталый, как и сам истребитель, вдруг ожил – резкий, пронзительный писк прорезал гул. На экране, мерцающем зеленым, материализовалась призрачная метка. Быстрая. Очень быстрая. Идущая на перехват.
F-35i, невидимка. Убийца с запада
«Сокол, Око – Контакт! Пеленг 270, высота 25,000, скорость высокая! Один «Адэр»!» – голос наземного оператора был спокоен, но Дариус уловил в нем сталь. Один. Это была ловушка или дерзость? Неважно. Протоколы нарушены. Воздушное пространство свято.
Дариус почувствовал, как кровь ударила в виски. Не страх – ярость. Ярость старого волка, на которого вышел молодой, но смертоносный хищник. Его пальцы сжали ручку управления, ощущая знакомые шероховатости. «Хорошо, красавчик. Покажем этому новичку, где раки зимуют».
Он рванул ручку на себя, задирая нос «Сокола» в багровое небо. Перегрузка вдавила его в кресло, мир за иллюминатором поплыл. Инвертированный полет – старый трюк, чтобы сбить с толку радар «Адэра». Но «Адэр» не сбился. Он был быстрее. Молниеносно развернувшись, он занял позицию сзади и выше, идеальную для убийственного выстрела. Пилот «Адэра» был уверен в себе. Слишком уверен.
«Предупреждение! Захват! Ракета в воздухе!» – завыла система оповещения. На экране Дариуса расцвела роковая иконка. AIM-120 AMRAAM. «Птица Смерти». Она уже летела, неумолимая, питаемая данными с «Адэра», несущая гибель в своем электронном сердце.
Время замедлилось. Дариус видел вспышку пуска где-то позади, в багровом зареве заката. Он чувствовал ракету, ее холодный, механический разум, устремленный к теплу его двигателей. Стандартный маневр уклонения? Бесполезен против этого монстра. Нужно было… невозможное.
Кобра Пугачева. Фигура высшего пилотажа. Танец на грани срыва.
Секундомер в голове Дариуса отсчитывал доли секунды. Сердце бешено колотилось, кровь гудела в ушах громче двигателей. Он резко потянул ручку управления на себя до упора, одновременно выжимая педаль тормоза и добавляя полный газ. МиГ-29, верный «Сокол», застонал натужно. Перегрузка стала чудовищной – все тело Дариуса налилось свинцом, дыхание перехватило, зрение сузилось до тоннеля. Нос истребителя взмыл вертикально вверх, как жало разъяренной кобры, а скорость упала почти до нуля! Казалось, сама физика восстала против этого безумия. Истребитель завис в воздухе на мгновение, неестественно, почти вертикально, подобно соколу, замершему перед пикированием.
Ракета AMRAAM, запрограммированная на перехват цели, летящей с огромной скоростью вперед, проскочила мимо! Ее инфракрасная головка самонаведения, ослепленная внезапной потерей тепловой цели в расчетной точке и резкой сменой вектора движения, в замешательстве метнулась впустую. Она пролетела прямо под фюзеляжем МиГа, который теперь, теряя высоту, начал валиться на спину.
В кабине F-35i пилот, только что предвкушавший легкую победу, в ужасе вглядывался в экран. Его радар на мгновение потерял цель! А когда вновь захватил ее, МиГ был уже не перед ним, а практически над ним, в перевернутом положении, падая ему прямо навстречу! Это было немыслимо! Это нарушало все законы воздушного боя!
Дариус, едва придя в себя от чудовищной перегрузки, действовал на инстинктах. Его «Сокол», проходя через ноль скорости в верхней точке «Кобры», начал падать хвостом вперед. Дариус резко выровнял машину, поймав в прицел стремительно приближающийся силуэт «Адэра», который инстинктивно пытался отвернуть. Этого мига хватило. Его палец лег на гашетку.
«Лети, моя стальная птица!» – мысленно крикнул он.
С ревом и пламенем из подкрыльевых пилонов МиГа вырвались две ракеты Р-73 «Арчер». Управляемые тепловым следом «Адэра», они были его смертельным ответом. У «Адэра» не было шансов уклониться так близко. Системы РЭБ взвыли в панике, тепловые ловушки отстрелялись веером, но «Арчеры», словно гончие, взяли след.
Две ослепительные вспышки озарили закатное небо. Не громовых раскатов, а скорее, резких, сухих хлопков – и затем огненный шар, поглотивший изящные очертания F-35i. Обломки – куски углеродного волокна, титана, дорогущей электроники – рассыпались дождем, падая к темнеющим водам залива.
Дариус резко вывел свой МиГ из пике, ощущая дрожь в руках и во всем теле. Адреналин отступал, оставляя пустоту и звон в ушах. Он оглянулся на место боя. Лишь клубы черного дыма и мерцающие огоньки падающих обломков отмечали конец «Тени Левиафана». Никакого триумфа. Только холодный пот на спине и безмерная усталость. Он перевел взгляд на приборную доску – топлива оставалось в обрез, чтобы дотянуть до базы.
«Око, Сокол. Цель уничтожена. Возвращаюсь домой». Его голос звучал хрипло, без эмоций.
Он развернул свой потрепанный, но победивший «Сокол» на восток, к родному берегу. Первые звезды зажигались в темнеющем небе, холодные и далекие, как взгляды забытых богов, наблюдающих за вечной войной людей и их стальных птиц. Воздушный бой закончился. Но война – никогда. Дариус добавил газ, устремляясь в сгущающиеся сумерки, одинокий вант в бескрайнем небесном океане.
На данный момент персы заявляют о четырёх выведенных из эксплуатации истребителей F-35i.