Так и живём. Покуда одни православные священники, сказав горькую правду, подвергаются гонениям - не от иноверцев либо властей, нет, от своего же священноначалия - другие вытворяют не пойми что, и это сходит им с рук.
Наше общество столкнулось с данностью, которую еще не в полной мере осознало: вдовство помолодело. В период масштабных военных действий такое происходит всегда, но мы давно подобного не наблюдали. Да, много молодых вдов, много маленьких сирот.
Вероятно это и сподвигло батюшку Ткачёва коснуться темы вдовства в проповеди. Далее я привожу свою расшифровку достаточно длинного фрагмента, чтобы поклонники медийного протоиерея не заговорили как обычно о "вырывании из контекста".
Овдовевшие женщины пусть подражают Блаженной Ксении. Вот женщина,
однажды замуж вышедшая, второй раз уже себя никому не отдававшая. Больше глазки не подкрашивавшая. Похоронила мужа и похоронила своё сердце
вместе с ним. И отдала свое тело Богу и стала святой, так что всем
помогает. А щас вдов много, и вдовы бывают разные, сластопитанные,
говорит Павел (неразборч.) А те, которые помнят мужа своего как-то
стыдно им отдавать себя заново какому-то другому дядьке. Потому, что
смерти же нет, муж с того света посмотрит, как-то стыдно, одеяло же не
скрывает человека от глаз Божиих, и от глаз там живущих людей (!!!ЕЧ).
Эти баснословные словеса надлежит рассмотреть в трех аспектах.
Первый, канонический.
Римлянам 7:2-3: «Замужняя женщина, например, связана законом о браке со своим мужем, пока он жив. Если же муж умрет, она освобождается от этого закона. И поэтому, если она выходит замуж за другого, когда ее муж еще жив, она тем самым нарушает супружескую верность, но если ее муж умер, то она свободна от закона и не может быть обвинена в супружеской измене, выйдя замуж за другого». (взято с Bible Online)
Когда мужчина и женщина вступают в брак, Бог объединяет их как одну плоть (Бытие 2:24; Матфея 19:5-6). Единственное, что может разрушить брачную связь в глазах Господа – это смерть. Если супруг/супруга человека умирает, вдова/вдовец может свободно вступать в повторный брак. Апостол Павел разрешал вдовам вступать в повторный брак в 1 Коринфянам 7:8-9 и призывал молодых вдов повторно выходить замуж в 1 Тимофею 5:14. Таким образом, повторный брак после смерти супруга абсолюбно разрешен Богом. (оттуда же)
Можно привести еще кучу ссылок и цитат, показывающих, что брак вдовы (вдовца) отнюдь не является ничем стыдным в глазах православной Церкви. Больше того, человек слаб, поэтому молодым частенько и рекомендуется новый брак, законное и благочестивое для мирян состояние. Отнюдь не все овдовевшие имеют расположение к монашескому призванию, ступать на этот путь без призвания явно не стоит, не говоря уже о том, что святость - дар редчайший.
Так что с канонической точки зрения получается полный буайябес. Батюшка опирался явно не на вероучительные реалии, но на некую специфическую "традиционность". Что мы услышим далее? Пожелание, чтобы вдовы самосжигались на кострах? А что, разве это не традиционно? Индусы молодцы, это "атлантисты" всё благочестие им испортили.
Второй аспект - этический, человеческий. И он демонстрирует нравственную деградацию. Вместо того, чтобы хоть слезу пролить о молодых женщинах, переживающих лютое горе, он поучает их "не подкрашивать глазки" (Какая дикая ёрническая интонация!), и вообще не сластопитаться тут, а то ишь... На их глазах ещё не высохли слезы, боль опустевшей постели сводит с ума - и отнюдь не по причине "сластопитания". Никакого вопроса о втором браке вообще еще не стоит, позже, позже молодая женщина будет сама искать, как справиться с травмой. Кто-то, возможно, и захочет уйти в обитель, кто-то действительно просто не захочет новой судьбы, кто-то найдет достойного человека, потому в том числе, что лучше, чтобы у детей был хотя бы отчим. Это личное дело каждой женщины. Но сейчас у большинства глаза не "подкрашены", а распухли от слез, сейчас у них горе, страшное, лютое. Не хочешь их утешить - хоть промолчи!
Есть и третий аспект, который я обозначу как селюковский. Или - селюкский? Не знаю я, как образовать прилагательное от слова селюк. Но оно требуется. Это какое же пещерное какое дикое сознание надо иметь, чтобы величайшую непостижимую тайну посмертного бытия воображать в виде подглядывания с облаков "через одеяло"?!
На этом бы можно было и закончить, но есть и еще один нюанс. Чем-то мне сейчас протоиерей Ткачев кажется сходным с гражданином Алаудиновым. У одного я наблюдаю избирательную обидчивость, у другого - избирательный призыв к благочестию.
Поясню насчет первого. Вот в московском метро недавно восстановили барельеф с Кобой Сталиным. Но Сталин - он не просто сказал какие-то обидные слова. Он устроил депортацию чеченцев, во время которой погибли тысячи людей. И что - Алаудинов возмутился барельефом? Это оскорбило его чувства? Да вроде нет. Нам скажут - вот в Чечне он бы такого не допустил, а до московских событий ему и дела нет. А что - схиигумен Гавриил - он свою проповедь где произнес, в Грозном? Около мечети? Так нет, у себя в храме, для своей паствы. Так что нам было продемонстрировано, что Апти Алаудинову есть дело вообще до всего, в том числе и до чужой религиозной жизни. Может быть, сколь ни неловко это признать, но суть в том, что грозно громокипеть на пожилого монаха как-то проще, чем на красное лобби, поддерживаемое влиятельной стратой во власти?
Так к чему я вспомнила. Вдовам, имеющим полное каноническое право на второй брак, Ткачёв предписывает "не подкрашивать глазки" и вообще обрести полную святость, но между тем он не изрек ни словечка осуждения в адрес своего делового патрона Малофеева, отбившего жену у священника (!!) и подающего публичный пример несомненного прелюбодеяния?
Может статься, кто-нибудь найдет иное объяснение такой избирательности, нежели невыгодность ссоры с влиятельным толстосумом?
Я могу понять дикость, могу понять полное отсутствие сопереживания чужой боли, могу, вероятно, понять обусловленную плохим воспитанием грубость лексики. Но выборочной принципиальности я уж точно понять не могу. Она сродни лжи, несовместимой с духовным саном.
изображения из открытого доступа