Только после Свияжска и Казани Красная армия выкристаллизовалась в те боевые и политические формы, которые, изменяясь и совершенствуясь, стали классическими для Р.С.Ф.С.Р.
6-го августа 1918 г. из Казани бежали не многочисленные, наскоро сформированные полки, и лучшая их, сознательная часть зацепилась за Свияжск, остановилась, решили стоять и драться.... Вероятно, ни белые, упоенные недавней победой, ни красные, сплотившиеся вокруг Свияжска, не догадывались, какое историческое значение имели их первые пробные стычки.
Вот что никогда и нигде не забудется: это чувство величайшей ответственности за удержание Свияжска, объединявшее его защитников, всех от члена Реввоенсовета и до последнего красноармейца.
Все понимали положение так: еще шаг назад откроет «им» дорогу до Нижнего и путь на Москву, дальнейшее отступление это начало конца, смертный приговор Республике Советов.
Было ли это верно со стратегической точки зрения я не знаю. Может быть, армия, откатившись еще дальше, собралась бы в такой же кулак на одной из бесчисленных точек, испещряющих карту, и оттуда понесла бы к победе свои знамена, но морально это было правильно.
И поскольку отступление от Волги означало тогда полное крушение, постольку же возможность держаться, устоять, прислонившись спиной к мосту и отбиваясь на все стороны давало право на реальную надежду.
Революционная этика в двух словах формулировала сложное положение: отступление это значит чехи в Нижнем и Москве.
Свияжск и мост не сдаются, это значит обратное взятие Казани Красной армией.
Кажется, на третий или четвертый день после падения Казани в Свияжск приехал Троцкий. Его поезд прочно стал на маленькой станции, паровоз, попыхтев, отцепился, ушел пить воду и уже не возвращался. Ряд вагонов стал так же неподвижен, как грязные избы и бараки, в которых помещался штаб 5-й армии.
Он (Троцкий) молчаливо подтвердил, что отсюда уходить некуда и незачем.
Понемногу фанатическая вера в то, что эта маленькая станция станет отправным пунктом обратного наступления на Казань, начала претворяться в реальные формы.
Каждый день, в течение которого этот глухой и бедный полустанок отстаивал свое существование против неизмеримо-сильнейшего противника, укрепляя его силу и поднимал настроение.
Люди, спавшие на полах станционного здания, в грязных избах, полных битого стекла и соломы, почти не надеялись на успех а потому и не боялись. Вопрос о том, как и когда это «кончится» никого не интересовал. «Завтра» не было, был короткий, горячий, дымящийся кусок времени "сегодня".
Так шли друг за другом дождливые августовские дни. Наши редкие и слабо вооруженные цепи не отступили, мост оставался в наших руках, и из тыла, откуда-то издалека, начали подходить подкрепления.
К летающим по ветру осенним паутинам прицепились провода настоящей связи, и какой-то огромный, громоздкий, хромой аппарат начал работать на плохую станцию Свияжск, на едва видимую на карте России черную точку,
за которую в минуту отчаяния и бегства, месяц тому назад схватилась рука революции.
Между тем белые почувствовали, что Свияжск со своим крепнущим сопротивлением, вырастает во что-то большое и опасное.
Кончились случайные наскоки и нападения; его крепко взяли на прицел, пошли на него большими силами, организованно и со всех сторон. Но время было уже упущено.
Солнечным осенним утром пришли к Свияжску узкие, проворные, быстроходные миноносцы Балтийского моря.
Их появление произвело сенсацию. Армия почувствовала себя защищенной со стороны реки. Начался ряд артиллерийских дуэлей, которые возобновлялись по три, четыре раза в день. Под огнем спрятанных на берегу батарей наша флотилия спускалась далеко по течению....
Глубокой ночью с 9-го на 10-е сентября десант был погружен на корабли, и часам к пяти с половиною, на рассвете, неуклюжие, многоэтажные теплоходы под охраной миноносцев спустились к казанским пристаням. В лунных сумерках было так странно проходить мимо
полуразрушенной мельницы с зеленой крышей, за которой обычно пряталась батарея белых. Мимо обгорелого «дельфина», выбросившегося на пустынный берег, мимо знакомых изгибов, мысков и затонов, над которыми столько недель с утра до ночи разгуливала смерть, стлался дым, мелькали золотые снопы орудийного огни.
Теперь шли с потушенными огнями, в абсолютной тишине, черной, холодной, гладко льющейся Волгой. За кормой немного пены на беззаботно-убегающей в Каспий волне, все смывающей и ничего не помнящей. А ведь тот омут, которым теперь бесшумно проплывал корабль-гигант еще вчера был изрыт и вспахан бешено рвущейся сталью.
Где сейчас проскользнула ночная птица, бесшумно тронув крылом молчаливую, чуть дымящуюся от холода воду, поднялось столько белых фонтанов пены, звучали тревожные слова командиров, среди огня и дыма шныряли проворные миноносцы, осыпанные осколками, дрожащие от сдавленного нетерпения своих машин и ежеминутной орудийной отдачи...
А теперь тихо, и Волга течет, как текла тысячу лет назад, как будет течь спустя столетия.
До самых пристаней дошли без единого выстрела. Начало светать. В розово-серых сумерках появились сгорбленные, черные, обгорелые призраки. Подъемные краны, расщепленные телеграфные столбы все это какое-то бесконечно перестрадавшее, потерявшее чувствительность, похожее на деревья с искривленными, голыми сучьями.
Мертвое царство, облитое холодными розами северной зари. И брошенные пушки с поднятыми дулами в сумерках похожие на поверженные фигуры, застывшие в немом отчаянии с головой, поднятой кверху и подпертой холодными, мокрыми от росы рухами.
Туман, люди дрожат от холода и нервного напряжения, пахнет машинным маслом, смолой от канатов. Синий воротник наводчика у орудия пушки удивленно вертится на своей подставке, оглядывая безлюдный, безгласный, в мертвой тишине отдыхающий берег.
Это победа ©
Полная цитата из книги Л. Рейснер "Фронт" 1924 г.
Друзья, мои интересы простираются гораздо дальше профессии (и слава Богу, на мой взгляд).
Поэтому, приглашаю всех подписываться, читать, комментировать.
Да, канал про психологию-психиатрию-наркологию превращается, временами, в исторический.
Но, как вы заметили, когда есть, ЧТО обсудить из области моей работы, я всегда пишу.
А пока - музей гражданской войны, прогулки по Казани, рассказы и фотографии. Кто со мной, тот молодец 😊.
Увидимся.
