Уже смирилась Оксана со своей работой, она даже продвинулась по службе. Это не было её призванием, она даже перестала пить и стала бегать по утрам. Но был огромный минус, её начальником был Андрейка.
Этот глава банды Квадробоберов нашел идеальное прикрытие для своей говносущности. Он топил за ЗОЖ. Устраивал забеги вокруг отделения банка, где призами были его потная майка и грязные трусы. Оксана хотела пересчитать зубы этому Козерогу, но он мог вывести её на Воланд-де-Морда, а значит и на Лёху.
В банке у Оксаны появилась подруга, овен по гороскопу, такая же упрямая, как баран. Оксана её постоянно подбивала открыть сейф Андрейки и узнать о новом канале связи этого дерьмодемона с Чёрным человеком.
Овен долго сопротивлялась, но в конце концов согласилась. Одной прохладной ночью она вскрыла сейф и маякнула Оксане. В сейфе лежали только грязные трусы, вонючие носки и томик стихов Бродского.
Оксана ликовала, вот он канал связи. Такой утырок как Андрейка, не мог читать стихов, это точно канал связи.
Сработала сигнализация. Овен крикнула: "Беги, я их задержу!" И начала бить охранников, прибежавших на вой сигнализации, клюшкой для гольфа.
Оксана прибежала домой и стала искать подсказки в стихах но ничего не получалось. "Где ты, Лёха?" - Шептала муза. К тому же она объелась арбуза. Умные мысли не лезли в голову, а глупые жуча выходили.
А Лёха тем временем находился в бегах. После похищения он оказался в частной тюрьме. Но выкопал чайной ложкой подкоп и сумел сбежать.
Он три дня бродил по тайге и вышел всё-таки к какой-то глухой деревне. Деревня была достаточно большая. Лёха спрятался в погребе, жрал солонину и выходил только по ночам справить нужду.
Так продолжалось с неделю. Понимая, что долго сидеть в погребе нет смысла, Лёха решился выйти днём.
Первая попавшаяся ему на пути бабка обрадовалась ему как родному и пригласила в свой дом. Не смотря на скромность убранства, дом был большой, светлый и очень чистый. Лёха попросил хозяйку чего-нибудь пожрать. Она с радостью накрыла стол и стала смотреть как поэт мечет еду как-будто год не ел.
Бабушка Лукерья сообщила гостю, что до ближайшего города четыреста километров.
- Живи у меня. Дети и внуки разъехались. Дед давно помер.
Лёха был бы рад, но где-то в далеком городе его ждала Оксана. Он мучился от неизвестности и решил немедля тронуться в путь.
Лукерья подливала водочку в его рюмку и уговорила переночевать в её доме, а утром уже и выдвигаться в путь. Дорогу она обещала показать и дать с собой продуктов и спичек. Лёха подумал, что предложение разумное, и с полным брюхом, пьяный и довольный уснул на мягкой перине.
Ночью он почувствовал прикосновение нежных, но холодных ладоней. Поэт не мог разлепить глаза, казалось веки налились свинцом. Чьи-то руки спускались всё ниже, вот уже он почувствовал как проворные пальцы расстегивают ширинку на его поношенных джинсах. С трудом приоткрыв глаза он увидел прекрасную девушку. Но заглянув в её глаза, резко дернулся и проснулся.
Девушка громко засмеялась. Лёха вздрогнул от этого смеха.
- Я не могу. - еле слышно прошептал он. - Меня ждет самая красивая женщина на свете. Ты тоже красивая, но та женщина краше.
Застегнув ширинку и рубаху Лёха сел на кровать. Девушка позеленела и заорала:
- Бабушка Лукерья, он меня не хочет! Давай его съедим!
Поэт выскочил на улицу. В предрассветный час по деревне бродили люди с выколотыми глазами и то и дело натыкались друг на друга. Лёха сломя голову бросился в лес.
Лёха бежал по лесу не разбирая дороги, как вдруг свалился в яму. Яма была так глубока, что выбраться было нереально. Хорошо что погони не было слышно.
Неожиданно наверху появилась девочка со взглядом волчицы и подошла к краю ямы. Лёха попросил помощи. Но девочка сказала:
- Я очень слаба и не смогу тебя вытащить, могу позвать людей из деревни.
Лёха взмолился, только не это.
- Тогда тебя спасет только любовь. - И девочка убежала...
А где-то там на самом на краю земли, в городке, Оксана проснулась от резкой боли в груди. Она схватила томик Бродского и сразу увидела:
Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него - и потом сотри.
Теперь Оксана знала где искать поэта. Она быстро собралась, написала заявление на увольнение. К своему удивлению, тут же получила расчет и купила билет на ближайший рейс до Новосибирска.
Самолет приземлился в Толмачево. Весь полет трясло, но Оксана этого не заметила. Она приняла успокоительное (семь звёзд) и весь полет проспала.
Из аэропорта она поехала в город. Из Лёхиных рассказов она знала только площадь Маркса и его родной район ОбьГЭС. Решила ехать в его район. Кто-то же должен был его помнить, может даже кто-то его видел.
Местные бандерлоги сразу поняли что Оксана приезжая и решили её объегорить. Но Оксана не была бы Оксаной, если бы не научила их свободу любить с помощью легких ударов ногами и руками. но к сожалению бандерлоги ничего не знали.
Должен же быть где-то этот кружок, в который попал Лёха.
На краю района было болото. Туда Оксана направилась пешком, погода хорошая, почему бы и не пробежаться. ЗОЖ никак не хотел уходить из её жизни.
Возле болота стояла одинокая избушка, в которой жила одинокая бабушка Маша, сокращённо Мария. Мария уставилась на Оксану волчьими глазами и сердито сказала:
- Нет самогонки, завтра приходи.
Оксана виртуозно обозвала бабушку отборными матерными фразеологизмами.
- Ладно, заходи. Погадаю на твоего поэта.
Оксана не удивилась. Заходя споткнулась о порог и случайно головой сломала табуретку и комод.
- Не баба, а сто рублей убытка. - Вздохнула баба Маша. - Садись болезная. Всю правду расскажу.
- Попал твой дружок в кружок, в самый анус Земли.
- Да это я и сама знаю. - Перебила Оксана. - Ты по делу говори. Где этот кружок?
- Не торопись, а то успеешь. Вишь какая прыткая. Гадание не любит спешки.
- Так гадай, не тупи. - Оксана прищурилась и сделала угрожающее лицо.
Но бабка Маша была кремень. Она и не таких маркиз видела.
- Видела его в яме, когда была девочкой. Как сейчас помню: сидел он в яме и просил о помощи. Тебе нужно идти в Васюганские болота. Там много людей сгинуло, но Лёха не тонет. Попал он во временной разлом. Дам я тебе клубок, он тебя к нему приведет. Только поэт ни жив, ни мертв. Придется отпаивать живой водой. У меня есть, сто рублей - поллитра.
Оксана уже была готова рвануть за Лёхой, но бабка отговорила и оставила её у себя на ночь. Весь вечер они пили живую воду, как ближе к ночи Мария затянула: "Штиль, ветер молчит, упал белой чайкой на дно-о-о..." Оксана попыталась подпеть, но уснула.
Утром бабушка вручила гостье клубок и зыркнув волчьими глазами сказала:
- Не забудь живую воду. С тебя пятьсот рублей.
- Ты ж говорила сто.
- Так сто поллитровочка. А тебе много живой воды надо будет, путь не близкий. Вот тебе ещё красная шапочка, оберег от волков.
- Да я волкам пасть порву если что.
Оксана вообще ничего не боялась, но шапочку взяла. Бросила клубок на землю, клубок покатился в лес и Оксана побежала за ним гремя бутылками.
Через четыре часа Оксана оказалась на опушке леса, болотом и не пахло. Вдруг какой-то лохматый дед остановил ногой клубок.
- Слышь ты, чмо болотное. Тебе че надо? Уйди с дороги.
- Я не чмо, я - Леший! - Обиделся дед.
- Да мне по хрен, уйди пока люлей не получил.
Леший вздохнул.
- Я могу тебя заколдовать, будешь ходить по кругу до самого климакса и клубок не поможет.
- Че ты хочешь?
- Я давно не был с женщиной. - Оксана насупилась. - Да погоди ты! Можешь меня подстричь? Я скоро пойду свататься к Кикиморе. Оброс, боюсь не узнает.
- А, ну это можно. Только я интимные стрижки делать не умею, только башку могу подстричь.
- Ну давай хоть башку. Я отблагодарю.
Целый день Оксана расчесывала его космы и стригла. Она в детстве на куклах наблатыкалась. Наконец Леший стал похож на нормального бомжа.
- Вот тебе грибочки разные, целое лукошко. Но больше двух за раз не ешь. Они придадут тебе ускорение и живую воду сэкономишь. - Сказал и растаял в воздухе.
Оксана решила, что надо подкрепиться и съела пять грибков. Весь вечер она как сумасшедшая бежала за клубком, сшибая лбом тонкие березки, пока силы её не покинули и она не рухнула под деревом. Всю ночь лес сотрясался от её храпа.
Проснувшись, Оксана первым делом хлебнула живой воды, вода оказалась 96 градусов. Клубок дремал рядом. Ксана пнула его и он покатился дальше.
В это время Лёха играл в подкидного дурака с медвежатами. Он всегда выигрывал, так как бил всё подряд любой картой. Медвежата не обижались, не корову же проигрывают.
Наверху мама-медведь и папа-медведь жарили шашлыки из оленины и скидывали их вниз. Они подкармливали Лёху, потому что он пообещал им помочь вызволить медвежат из ямы.
На запах мяса прибежал серый олк и заорал нечеловеческим голосом:
- Я видел странную половозрелую женщину в красной шапочке. Бежит сюда. Похоже злая как дьявол.
- Ну, шапки это по твоей части. - Резонно заметил папа-медведь. - Главное чтоб лесорубов не привела, от от людей у меня изжога.
Тяпнул рюмочку серый волк и побежал навстречу Красной шапочке. Оксана бежала быстро, не ведая преград. Она чуть не затоптала волка, когда он выскочил перед ней.
- Здорово, волчара. - Весело крикнула она. - Лёху не видел?
- Знаю где он, но не скажу пока не отгадаешь загадку: висит груша - нельзя скушать. Что это?
Оксана поняла что в этом кроется какой-то намек и замотала волка в узел. - Скажу, скажу. - заверещал волчара - в яме он, недалеко. Только там медведи, без меня они тебя слушать не будут.
Оксана закинула волка на плечи и побежала за клубком и на запах шашлыков.
Выскочив к яме, Оксана бросила волка и поздоровалась с медведями.
- Как ты там? - крикнула она Лёхе.
- Я нормалёк, вытаскивай нас быстрее. - Лёха был вне себя от радости.
Оксана сломала высокую ель и опустила её в яму. Выбравшись из ямы, Лёха упал замертво, а медведи радостные побежали в лес за малиной.
"Живая вода!" - вспомнила Оксана. Она влила поэту в рот немного воды, но он позеленел и вообще перестал дышать. "Неужели бабка обманула - расстроилась Оксана - Уж не происки ли это Воланд-де-Морда?" Как вдруг подал голос серый волк.
- Развяжи меня, я знаю что делать.
- Давай только без фокусов с загадками. - Оксана развязала волка.
- Живую воду надо бы развести напополам. Поэты слабенькие пошли. Воды только рядом нет. Болотная не подойдет, совсем угробишь его.
Но тут, на их счастье, благодарные медведи принесли ведро малины. Оксана начала давить ягоду в ведре и по-маленьку вливать туда живую воду. Коктейль получился знатный. Она засунула лёхину голову в ведро. Через пять минут напряжённую тишину прервали странные звуки бульканья. Оксана вытащила голову поэта из ведра. Ведро было пустое. Лёха был чуть живой, но главное - живой.
- К утру проспится. - Сказал волк - Главное чтобы было чем похмелиться.
- С этим проблем нет. - Оксана потрясла пакет, бутылки призывно звякнули.
- Может тоже хряпнем? - Волк был и так навеселе, а тут совсем осмелел. - Потом я тебе покажу за что меня называют волчище.
Оксана стукнула наглеца промеж ушей, но воды налила себе и волку. Вспомнив, что почти ничего не ела, съела весь шашлык брошенный медведями. Пока Лёха дрых, волк и спасительница выпили бутылку.
"А серый не так уж и плох, если присмотреться". - Мелькнула мысль в светлой голове Оксаны, но она была не такая, несмотря на отсутствие трамвая.
Волк, поняв что ему ничего не светит с Красной шапочкой, уныло побрел домой.
Утром поэт и муза как следует похмелились. Клубок кончился, куда теперь идти они не знали.
- Будем выбираться по старинке - сказал Лёха - надо идти на север. А север у нас там где мох.
Осмотрев несколько деревьев, мох Лёха не нашел. Зато нашел тропинку ведущую на север.
Через два часа пути Оксана неожиданно спросила:
- А нахрена нам на север? Я же с юга пришла.
Поэт хлопнул себя по лбу и они пошли обратно к яме.
"Сейчас бы пригодился серый волк. Он похоже шарит за местные леса". - думала Оксана.
Дойдя до ямы они тяпнули по глотку живой воды.
- Можно же идти по нитке обратно. Если её никто не забрал. - Осенило Оксану.
И действительно, нитка лежала себе тихохонько.
Шли так до вечера. Лёха устал и хотел отдохнуть, но Оксана была непреклонна. Она поддерживала в нём боевой дух, распевая матерные частушки.
Когда уже значительно стемнело, им на встречу выскочил Леший.Леший был небрит и с фингалом, но Оксана рада была его видеть.
- Здорово, чмо лесное. Помоги чем сможешь.
- Помогу, так и быть. За душу твою добрую, за личико прекрасное, за грудь упругую, за ноги строй...
- Хорош, - оборвала его Оксана - кикиморе своей дифирамбы петь будешь. Сколько до города переться нам ещё?
- Сначала вам надо миновать деревню бабушки Лукерьи. Она там за старосту. Ты первый раз проскочила её, потому что быстро бежала. Вдвоём не получится. Идти нужно днем через деревню и ни в коем случае не оставаться там на ночлег. А то отматросят и высушат.
- Спасибо, Леший. Будем спать здесь, а утром пойдем дальше. - сказала Оксана.
А Лёха уже спал под деревом в обнимку с бутылкой живой воды.
Утром, по доброй традиции, испив живой воды, они отправились в деревню. В деревне стояла гробовая тишина. Уже когда казалось что прошли без происшествий, им навстречу выскочила бабушка Лукерья.
- Куда вы гости дорогие? Даже на чай не зайдете?
- Мы бы рады да торопимся - резко сказала Оксана.
- Ну что вы, заходите. Я вас с внучкой познакомлю. А Лёха её уже видел. Хорошая девочка. Заходите, заходите, а то я вам глаза высосу. - гостеприимно сказала бабушка.
Пришлось зайти. На столе стоял горячий самовар.
- Мы чай не будем. У нас есть с собой живая вода. - Оксана надеялась откупиться.
- Ну давай вашу воду, я тоже люблю иногда пригубить.
Бабушка Лукерья прямо из горла выпила бутылку, крякнула и села на лавку.
- Виолеттушка, внученька, смотри кто в гости зашел! - зычно позвала она.
В комнату вошла Виолетта в закрытом платье. Но на руках у неё видна была ослиная шерсть. Лёха перекрестился, но вида не подал.
Чтобы разрядить обстановку, он стал петь песню:
Бабилон, Бабилон, где мои ноздри, где мои уши?
Бабилон, Бабилон, несвежие суши мокнут под дождем.
Виолетта села к Лёхе на колени и захотела поцеловать. Но была сбита ударом оксаниного кулака.
- Бежим! - Заорал Лёха и они кинулись прочь из хаты.
Бежали сломя ноги не разбирая дороги. Наконец остановились.
- Сука, воду там оставили.
- Да ладно - сказал Лёха - зато не высушили.
Через час они уже подходили к окрестностям Новосибирска. Как вдруг над ними зависла летающая тарелка, толстый луч опустился на землю и втянул в тарелку Оксану. Лёха только и успел услышать:
- Я вам пасть порву, синяплане.
"Моя девочка. - подумал поэт - Кто такие синяплане?"
- Это алкаши-инопланетяне. - сказал серый волк, который появился как из леса на лыжах.
- Где мне её теперь опять искать, волчара?
- Сердце подскажет. - сказал и был таков, только лыжи остались.
Через четыре часа Лёха добрел до дома и провалился в сон.
А через полчаса по нашему времени, через минуту по времени будущего, тарелка, изрядно помятая, как-будто её раздирали изнутри, выплюнула Оксану в её времени. Запах перегара не вынесли даже синяплане.
На приеме у начальства были все. Заслушав доклад Оксаны, они постановили прекратить все контакты с прошлым.
В кабинет зашел Курильщик и забрал все улики, собранные Оксаной.
Внезапно в прокуренном кабинете появился Эдмунд, положил струны на стол и сказал:
- Слишком много в крови серебра.
- Эксперимент удался, - пробурчал начальник и положил в шкаф костю Воланд-де-Морда.
- Как же я, как Лёха?
- Больше вы не увидитесь.
Оксана кинулась в драку, но санитары её скрутили. Оксану отправили в санаторий и почистили память. Она забыла всё, что касалось прошлого...
ЭПИЛОГ.
Лёха сидел на лавке и смотрел на улитку на склоне. Улитка помахала ему рукой и продолжила свой путь.
Оксану Лёха не забыл, в наше время ещё не научились эффективно стирать память. Лёха написал стихотворение:
Неба синь станет серой золой.
Будут смерчи кружить в небесах.
Я объят этой странной тоской.
Крылья сбросив, я чувствую страх.
Мне скажи почему и зачем
Черным вороном стала душа?
Почему я устал от потерь,
Почему я живу не дыша.
Почему наш изменчивый мир
Помнит всех, но не помнит меня?
Всё что я расскажу в эфир
Будет стоить меньше рубля.
Я скажу правду всю, не таясь.
За неё получу сапогом.
Есть свобода и с ней сроднясь
Улыбнусь окровавленным ртом.
А потом я пойду на погост
И у Ангела крылья возьму.
Я свои не сберёг тогда.
Совершу свой последний полёт
И навеки покину тюрьму.
Перемелится тело в муку.
Рухнув вниз - я не стану рыдать.
Вам меня не принять, не понять.
Я не нужен был никому.
Это был последний стих, написанный Лёхой. Больше он стихов не писал. Он устроился дворником и наконец достиг пика - стал настоящим никому неизвестным поэтом.