Поездка в ночном поезде — это всегда лотерея. Купишь билет, выберешь удобное место, а потом вдруг оказывается, что твоя нижняя полка уже занята. Именно так началась эта история, где женщина с ребёнком решила, что её права превыше чужих билетов. Восемь часов в купе превратились в спектакль, полный эмоций, яиц и запаха капусты.
Сюрприз на полке: незваная гостья
Билет на нижнюю полку в купе был куплен заранее. Восемь часов поездки — не шутка, и я хотел провести их с комфортом. Чемодан на место, постель готова, осталось только лечь. Но на моей полке уже сидит женщина. Лет сорока, с усталым взглядом и уверенностью, что мир ей должен. Рядом — мальчик лет пяти, который смотрел так, будто знал, что сейчас начнётся шоу.
— Извините, это моё место, — говорю спокойно.
Она поворачивает голову, словно я отнял у неё что-то важное.
— У нас ребёнок, — отвечает. — Наверху неудобно. Давайте поменяемся.
— Я купил это место заранее. Не хочу меняться.
— И что? — удивляется она. — А я взяла, что было. Вы мужчина, уступите.
— Вы знали, что покупаете верхнюю полку. Это ваш выбор.
— Ребёнку наверху тяжело! А вы один. Вам-то что?
Спор зашёл в тупик. Я не люблю конфликты, но и уступать под таким давлением не собирался.
Второй акт: соседка вступает в игру
В купе заходит девушка — моя соседка по нижней полке. Она бросает чемодан, начинает раскладываться, но тут женщина переключается на неё.
— Девушка, тут будет мой сын, — заявляет она. — Вы же не против верхней? Вы же мужчина, уступите матери с ребёнком!
— В смысле? — отвечает соседка, явно не готовая к такому повороту. — Я нижнюю брала.
— Ну вы же молодая, без детей. А у меня ребёнок.
— И что с того?
Напряжение растёт. Женщина не сдаётся, её голос становится громче.
— Почему все такие чёрствые? Никто не хочет помочь матери с ребёнком!
Соседка отвечает холодно:
— У вас верхние места. Все вопросы к проводнице.
Тут появляется проводница — маленькая женщина с лицом, будто она уже устала от всех пассажиров этого вагона.
— Что случилось?
Женщина начинает рассказывать, как ей тяжело, как никто не уважает матерей, как все вокруг думают только о себе. Проводница проверяет билеты.
— У вас два верхних места. Сидеть внизу можно во время еды, спать — наверху.
— Но у меня ребёнок!
— Могу предложить плацкарт, там есть нижняя полка.
— В плацкарте я не поеду! Я за купе платила!
Поход за справедливостью: вагон молчит
Женщина не унимается. Она выходит в коридор и начинает обходить вагон, обращаясь к каждому пассажиру: «Не поменяете место? Мне нужно нижнее, я с ребёнком». Но люди отворачиваются, надевают наушники или делают вид, что спят. Никто не соглашается.
Вернувшись в купе, она смотрит на нас с соседкой.
— Я доплачу, — говорит. — По сто рублей каждому. Ну как?
— Моя полка не продаётся, — отвечаю.
— И моя тоже, — добавляет соседка. — Сто рублей — это не разница в цене.
Женщина вспыхивает:
— Вот и всё ясно! Никому нет дела до матерей! Все только для себя!
Проводница возвращается, теперь с подносом чая. Говорит тихо, но твёрдо:
— Или спите наверху, или высаживаем. Других вариантов нет.
Женщина в сердцах бросает пакет на стол. Из него выкатывается огурец, а запах варёных яиц заполняет купе.
Жизнь в купе: компот, храп и капуста
Весь вечер женщина ест яйца, смотрит громкий сериал на телефоне и смеётся так, что стены дрожат. Её сын проливает компот на пол, а потом швыряет крышку от контейнера на мою подушку.
— Маленький, аккуратнее, — говорю.
— Он ребёнок! — тут же огрызается мать. — Чего вы к нему прицепились?
Ночью мальчик вертится на верхней полке, пинает её так, что звук отдаётся в голове, как метроном. Уснуть невозможно. К утру в купе пахнет чем-то, подозрительно похожим на тушёную капусту. Женщина уже греет еду в термосе, не обращая внимания на остальных.
Мы с соседкой переглядываемся. Она шепчет:
— В следующий раз только самолёт. Даже если укачает.
— А я, кажется, начну ездить на машине, — отвечаю. — Один. Хоть неделю в пути.
Финальный поворот: сын с кепкой FBI
Утром в купе заходит парень. Высокий, бородатый, в костюме и кепке с надписью FBI. Он садится, снимает кепку и смотрит на женщину.
— Мам, ты опять пыталась кого-то переселить? — спрашивает он.
Женщина улыбается, хитро глядя на меня.
— Надо же как-то устраиваться, сынок.
От этих слов становится не по себе. Парень молчит, но его взгляд говорит сам за себя. Женщина продолжает есть, будто ничего не произошло, а я с соседкой только переглядываемся, мечтая поскорее выйти на своей станции.