Анна сидела у окна, наблюдая, как дождевые капли стекают по стеклу, словно слёзы, которые она уже не могла проливать. В руках остывала чашка чая, а в голове крутились одни и те же мысли. Четыре года. Четыре долгих года она знала о существовании той другой. Той, с которой её муж Алексей встречался каждый четверг, объясняя свои отлучки срочными командировками или задержками на работе.
Первый раз она узнала случайно. Телефон Алексея остался дома, а она увидела сообщение: "Жду тебя в обычном месте, любимый". Сердце замерло, мир перевернулся. Но когда вечером она попыталась поговорить с мужем, он так умело всё объяснил, что она почти поверила. Почти.
— Лёш, если ты меня больше не любишь, просто уходи, — говорила она ему тогда, три года назад. — Не мучай ни меня, ни себя.
— О чём ты говоришь? — отвечал он, обнимая её. — Ты же знаешь, что ты для меня самая главная.
И она верила. Хотела верить. Потому что альтернатива казалась слишком страшной.
Анна работала бухгалтером в небольшой фирме, занимающейся поставками оборудования. Жизнь текла размеренно: дом-работа-дом. Иногда встречи с подругами, но всё реже. Как-то неловко было смотреть в глаза Кате или Лене, когда они спрашивали, как дела в семье. Что можно было ответить? Что муж изменяет, а она делает вид, что не замечает?
Дети... Максиму уже четырнадцать, Оле одиннадцать. Именно мысли о них чаще всего останавливали Анну, когда она мысленно собирала чемоданы. "Как они без отца?" — думала она. Хотя, если честно, Алексей и сейчас был отцом только формально. Родительские собрания, помощь с уроками, разговоры по душам — всё это лежало на её плечах.
— Мам, а почему папа стал таким грустным? — спросила как-то Оля. — Он раньше с нами играл, а теперь всё время куда-то спешит.
Анна не нашлась, что ответить. Грустный? Скорее, рассеянный. Человек, который живёт в двух мирах одновременно.
Подруга Валентина, единственная, кому Анна решилась рассказать правду, была категорична:
— Ань, ты что, совсем ума лишилась? Четыре года терпеть это унижение! Собирай документы и подавай на развод. Пока молодая ещё, всё наладишь.
— А если я больше никого не встречу? — тихо спросила Анна.
— Лучше одной, чем с таким. Посмотри на себя в зеркало! Ты за эти годы лет на десять постарела. Вечно заплаканные глаза, нервы на пределе. Это не жизнь, а существование.
Валентина была права. Анна действительно изменилась. Раньше она следила за собой, покупала красивую одежду, ходила в салон красоты. Теперь же на всё это не было ни времени, ни желания. Зачем наряжаться, если муж всё равно не замечает? А если замечает, то лишь для того, чтобы сказать что-то вроде: "А это ты зачем купила? Денег что ли некуда девать?"
Деньги... Это была отдельная больная тема. Алексей работал мастером на заводе, зарплата неплохая, но семейный бюджет почему-то всегда трещал по швам. Теперь Анна понимала, куда уходили деньги. Рестораны, подарки, может быть, даже совместные поездки. Всё то, чего он уже давно не дарил своей жене.
Однажды вечером, когда дети делали уроки, а Алексей в очередной раз "задержался на работе", Анна решила навести порядок в его вещах. В кармане куртки нашла чек из ювелирного магазина. Серьги. Красивые, дорогие. Сердце защемило от боли. Когда они в последний раз покупали что-то вместе? Когда он в последний раз дарил ей украшения?
— Ты что делаешь в моих вещах? — Алексей стоял в дверях спальни, хмурый и недовольный.
— Хотела постирать, — пролепетала Анна, пряча чек за спину.
— В следующий раз спрашивай разрешения.
Разрешения. У собственной жены. На стирку его вещей.
Той ночью Анна не спала. Лежала и думала о том, как всё изменилось. Когда-то они были счастливы. Молодые, влюблённые, полные планов на будущее. Алексей тогда говорил, что она самая красивая, что без неё не представляет своей жизни. Дарил цветы просто так, обнимал на улице, не стесняясь прохожих.
Что пошло не так? Может быть, она действительно изменилась? Перестала быть интересной? После рождения детей долго приходила в форму, потом работа, дом, усталость... Романтика ушла из их отношений незаметно, растворилась в повседневных заботах.
А может, дело было не в ней? Может, просто Алексей из тех мужчин, которым нужно постоянное разнообразие? Острые ощущения, новые впечатления. Семья стала для него обыденностью, а та другая — источником адреналина и страсти.
Анна попыталась изменить ситуацию. Записалась в спортзал, купила новые платья, даже предложила мужу сходить куда-нибудь вдвоём, как в старые времена. Но Алексей лишь удивлённо посмотрел на неё:
— Зачем тратить деньги? Дома же хорошо посидеть можем.
А сам в тот же вечер ушёл "к Витьку помочь с ремонтом". Вернулся за полночь, пахнущий женскими духами.
Постепенно Анна начала понимать, что её борьба за семью превратилась в унизительную погоню за мужчиной, который давно сделал свой выбор. Он просто не хотел ничего менять, потому что ему было удобно. Дома — верная жена, которая готовит, стирает, воспитывает детей и не устраивает скандалов. На стороне — страсть, новизна, ощущение собственной неотразимости.
— Мама, ты плачешь? — Максим заглянул в комнату. Сын рос серьёзным не по годам, слишком многое замечал.
— Нет, солнышко, просто глаза устали от работы.
— Мам, а правда, что Колькин отец ушёл от них? — осторожно спросил мальчик. — А наш не уйдёт?
Анна обняла сына, чувствуя, как сжимается сердце. Дети всё понимали. Может быть, даже больше, чем она думала.
— Не знаю, Максимка. Но если что-то и случится, мы справимся. Главное, что мы любим друг друга.
В тот вечер, когда дети уснули, Анна достала блокнот и написала список. Список причин, по которым не может уйти:
"1. Дети останутся без отца.
2. Боюсь одиночества.
3. Не смогу одна поднимать детей финансово.
4. А вдруг он изменится?
5. Куда идти? Квартира его."
Потом перечитала и поняла, что половина пунктов — это просто отговорки. Дети не останутся без отца, если Алексей сам этого не захочет. Финансово она справится — зарплата позволяет снимать квартиру, а с алиментами будет ещё проще. Квартиру можно разделить через суд.
Оставался только один настоящий страх — одиночество. Боязнь того, что больше никто не полюбит её, сорокалетнюю женщину с двумя детьми и грузом прошлых обид.
Но разве то, что у неё есть сейчас, можно назвать любовью? Скорее, привычкой. Причём привычкой болезненной и разрушительной.
Анна поняла это окончательно в один из февральских вечеров. Алексей собирался на "работу", и она, как обычно, молча смотрела, как он одевается. Он выбрал лучшую рубашку, побрился, даже парфюмом воспользовался. Всё как для свидания.
— Лёш, — позвала она его, когда он уже направился к двери.
— Что? — он обернулся, явно торопясь.
— Мы можем поговорить?
— Сейчас некогда. Вечером поговорим.
Но вечером он вернулся поздно и сразу лёг спать, сославшись на усталость.
Именно тогда Анна поняла: она устала жить в ожидании. Ожидании его возвращения, его внимания, его любви. Устала оправдывать его поступки и искать причины своих неудач в себе.
На следующий день она записалась к адвокату.
— Развод по обоюдному согласию будет проще, — объяснила пожилая женщина в строгом костюме. — Но если супруг не согласен, можно подавать в одностороннем порядке. Основания есть — супружеская неверность.
— А доказательства нужны?
— Желательно. Фотографии, свидетели, переписка...
Анна кивнула. Доказательства найдутся. За четыре года их накопилось предостаточно.
Домой она вернулась с ощущением, что впервые за долгое время может свободно дышать. Решение было принято. Теперь оставалось только набраться смелости для разговора.
Возможность представилась через неделю. Дети уехали к бабушке на выходные, и они с Алексеем остались дома одни. Он лежал на диване, переключая каналы.
— Лёш, нам нужно поговорить.
— Опять? — он даже не поднял глаз от телевизора.
— Я подаю на развод.
Теперь он посмотрел. В глазах мелькнуло удивление, потом раздражение.
— С чего это вдруг?
— Ты серьёзно спрашиваешь?
— Ань, ну что ты выдумываешь? Какие-то глупости в голову забиваешь...
— Четыре года, Алексей. Четыре года я знаю про неё. Больше не могу.
Он помолчал, потом встал и прошёлся по комнате.
— И что ты получишь от развода? Думаешь, станешь счастливее?
— Не знаю. Но несчастнее точно не стану.
— А дети? Им нужен отец.
— Им нужен отец, который их любит и уважает их мать. А не тот, кто появляется дома только переночевать.
Алексей долго молчал. Потом вдруг спросил:
— А если я брошу её?
Анна почувствовала, как что-то сжимается в груди. Ещё недавно эти слова стали бы для неё спасением. Но теперь...
— Поздно, Лёш. Слишком поздно.
— Почему поздно? Мы можем всё начать сначала...
— Потому что я больше не та женщина, которая будет ждать, когда ты соблаговолишь вернуться домой. Я больше не хочу жить в постоянном страхе, что ты найдёшь себе новую любовницу. Я устала быть удобной.
Он смотрел на неё с недоумением, словно не узнавал.
— Я не думал, что ты на такое способна.
— И я не думала. Оказывается, зря.
Развод оформляли три месяца. Алексей сначала сопротивлялся, потом вдруг согласился на все условия. Квартиру разделили пополам, он выплатил её долю и съехал. К той самой, как выяснилось позже.
Анна сняла двухкомнатную квартиру в соседнем районе. Дети восприняли переезд спокойно — они уже привыкли к тому, что отца дома почти не бывает.
— Мам, а теперь у нас будет тише дома? — спросила Оля, разбирая свои вещи в новой комнате.
— Почему ты так думаешь?
— Ну, папа же не будет больше кричать на тебя по вечерам.
Анна поняла, что дети слышали гораздо больше, чем она предполагала.
Первые месяцы после развода были трудными. Не финансово — с деньгами как раз стало проще. Но психологически. Приходилось привыкать к новой жизни, к новому статусу. "Разведённая с двумя детьми" — звучало как приговор.
Но постепенно Анна начала понимать, что это не приговор, а освобождение. Она больше не тратила нервы на ожидания и подозрения. Не нужно было готовить ужин для мужа, который съест его в лучшем случае разогретым. Не нужно было делать вид, что не замечает чужих духов на его одежде.
Дети тоже изменились. Максим стал более открытым, перестал замыкаться в себе. Оля начала смеяться дома — раньше она почему-то всегда была серьёзной.
— Мам, а ты стала красивее, — сказала она как-то вечером, когда они вместе смотрели фильм.
— С чего ты взяла?
— Не знаю. Просто стала. И улыбаешься чаще.
Анна подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на своё отражение. Дочь была права. Лицо действительно изменилось. Исчезли морщинки между бровей, которые появились от постоянного напряжения. Глаза стали живее.
Через полгода после развода Анна встретила Дмитрия. Он работал в той же организации, только в другом отделе. Вдовец, растил дочь-подростка. Они начали общаться, когда Анна помогала ему разобраться с какими-то документами.
— Знаете, — сказал он ей однажды за чашкой кофе в кафе рядом с работой, — я думал, что после смерти жены больше никого не полюблю. А потом понял, что просто боялся снова быть счастливым.
— А теперь не боитесь?
— Теперь понимаю, что счастье нужно брать, когда оно приходит. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на страхи.
Анна улыбнулась. Впервые за много лет она почувствовала, что интересна мужчине как женщина. Не как домработница, не как мать его детей, а именно как женщина.
Они не торопились. Встречались, разговаривали, узнавали друг друга. Дмитрий не давил, не требовал быстрых решений. Он просто был рядом, когда это было нужно.
— А вы не боитесь связываться с разведённой женщиной с двумя детьми? — спросила его Анна после нескольких месяцев отношений.
— А вы не боитесь связываться с вдовцом с дочерью-подростком? — ответил он вопросом на вопрос. — Мы все не без багажа. Главное, что мы готовы его нести вместе.
Алексей... Он действительно женился на той женщине, с которой изменял четыре года. Детей они видели редко — раз в месяц, не больше. Максим как-то сказал:
— Мам, а мне кажется, папа думал, что мы будем скучать по нему больше.
— А вы не скучаете?
— Скучаем. Но не по тому папе, который был последние годы. А по тому, который был раньше. Когда мы были маленькими.
Анна поняла, что сын очень точно выразил то, что чувствовала и она сама. Они скучали не по Алексею-изменнику, а по тому мужчине, которым он когда-то был. Или которым казался.
Прошло два года. Анна больше не жалела о своём решении. Жизнь стала спокойнее, но не скучнее. Она снова начала интересоваться собой, своими желаниями. Записалась на курсы английского языка, начала читать книги, которые откладывала годами.
Дети подросли, стали самостоятельнее. Максим поступил в техникум, Оля училась в девятом классе и серьёзно увлеклась рисованием.
— Мам, — сказала она как-то вечером, — я хочу, чтобы ты знала: ты сделала правильно тогда.
— Откуда ты это знаешь? Ты же была маленькой.
— Не такой уж маленькой. Я помню, как ты плакала по ночам. Думала, мы не слышим. А теперь ты не плачешь.
Анна обняла дочь. Да, теперь она не плакала. Потому что больше не было причин для слёз.
Иногда она думала о том, что было бы, если бы осталась. Скорее всего, Алексей так и продолжал бы жить на два дома. А она так и осталась бы в роли удобной жены, которая закрывает глаза на измены в обмен на иллюзию семейного благополучия.
Но она выбрала по-другому. Выбрала боль разрыва вместо хронической боли предательства. Выбрала неизвестность вместо унизительной определённости.
А главное — она выбрала себя. Свою самооценку, своё достоинство, свою жизнь.
И теперь, сидя у окна новой квартиры и наблюдая, как дождевые капли стекают по стеклу, Анна улыбалась. Потому что капли больше не напоминали ей слёзы. Теперь они просто очищали стекло, делая мир за окном ярче и чище.
Именно таким стал и её собственный мир после того, как она нашла в себе силы сказать "хватит" и начать жизнь заново.