Наталья внимательно окинула взглядом просторную террасу загородного отеля. Всё здесь было устроено так, что душа отдыхала. Просторная площадка между входом в зал и аккуратным каменным парапетом, отделяющим террасу от сада, наполнилась оживлёнными, улыбающимися гостями.
Между ними ловко и почти незаметно мелькали официанты с подносами, на которых звенели бокалы и искрились напитки. Весь этот уютный шум сопровождала негромкая, живая музыка — словно мягкой тканью опоясывая пространство, приглушая разговоры и добавляя легкости моменту. Погода — будто подстроилась под праздничный настрой: пусть недавно и лили нескончаемые дожди, сегодня небо вдруг стало чистым-чистым, заполнилось светом, от которого всё вокруг заиграло новыми красками, а долгожданное солнце согревало тёплыми лучами, лаская лица гостей.
В общем, всё было именно так, как она хотела: красиво, спокойно и интеллигентно. На торжество было приглашено не очень много гостей, и всё же достаточно, чтобы беспокоиться о разных вкусах и предпочтениях, о том, как угодить людям, отличающимся друг от друга по возрасту, привычкам, занятиям.
Судя по довольным и умиротворённым лицам, в целом сделать это удалось. И всё же главными для Натальи сегодня были чувства и эмоции не гостей вечера, а одного его участника. Она внимательно вгляделась в лицо высокого человека с красивым, благородным лицом. Он стоял чуть поотдаль и оживлённо беседовал с двумя мужчинами.
Словно почувствовав на себе её взгляд, мужчина повернул голову, посмотрел на неё, поднял бокал с вином, который держал в руках, словно салютуя, а другой рукой сделал знак большим пальцем и подмигнул. Значит, ему нравится всё, что происходит вокруг. Это главное, а всё остальное уже не важно.
Наталья невольно задержала взгляд на его лице.
Всё-таки он действительно очень красив, ничего не скажешь. Высокий, гладкий, несмотря на возраст, лоб, прямой нос, серо-голубые глаза с чуть заметным прищуром, из-за которого кажется, что от висков, прячась под волосами, разбегаются тонкие лучики. Чётко очерченные губы, которым могла бы позавидовать иная кинодива, были чуть приподняты в уголках, отчего его лицо становилось каким-то немного озорным, с нотками мальчишеского задора.
А всё ещё густые, но рано посеребрившиеся сединой волосы, которые он не любил сильно укорачивать, были для этого лица эффектной оправой. Когда он улыбался, были видны отличные белые зубы, и его лицо сразу молодело на много лет. Кроме того, мужчина был по-юношески строен, подтянут и совсем не по-юношески широкоплеч.
В общем, объект наблюдения Натальи был очень привлекателен. И она могла бы искренне позавидовать женщине, которой этот мужчина принадлежит, если бы сама не была этой самой женщиной. Мужчина, которого она так пристально разглядывала, был её мужем Кириллом. Вот это торжество, каждую деталь и мелочь которого она буквально выстрадала, было организовано в честь его 50-летнего юбилея.
Одна она знала, какого труда стоило уговорить Кирилла отметить юбилей. Разговоры о том, что хорошо было бы устроить торжество по этому поводу, она начала заводить задолго до июля, в котором он родился. И каждый раз всё заканчивалось одинаково: Кирилл категорически отказывался.
– Да ты что, Наталья! – махал Кирилл руками. – Я вообще терпеть не могу дни рождения, тоже мне событие – родился...
– Но, Кирюш, это же не просто день рождения. Это же всё-таки юбилей. Такая дата.
– Тем более. Нашла, что отметить. Полвека. Ужас! – смешно сокрушался он. – Это чтобы мне весь день торжественно говорили, что я, конечно, уже очень долго живу, но все равно у меня всё ещё впереди.
– Слушай, Наташ, давай мы с тобой посидим в ресторанчике, ну, ещё маму пригласим... И тогда уж Серёжку с Ириной. А вы мне спокойно всё то же самое скажете. От вас я, пожалуй, готов это выслушать.
Постаравшись не акцентироваться на том, что Кирилл неизменно включает в свой самый близкий круг не только её, но и маму, и только потом вспоминает про своих взрослых детей от первого брака, она возобновляла свои попытки уговорить его.
– Кирилл, так нельзя. Ведь у тебя есть семья, друзья, приятели. В конце концов, у тебя много коллег. Я уверена, что многие из них захотят тебя поздравить. Ведь нужно дать людям такую возможность.
– Ой, об этом не беспокойся, – смеялся Кирилл. – Моим друзьям для этого официальная обстановка не нужна. Да и не так уж их и много у меня, как ты знаешь. А что касается коллег и приятелей – если некоторые из них, конечно, решат мне долги вернуть, так это будет лучшим поздравлением к юбилею.
Наталья вздыхала в ответ на шутки мужа и, передохнув, возобновляла штурм. По её мнению, Кирилл заслуживал праздник в честь себя, как никто другой. Он не был просто красивым, общительным и уважительным человеком.
К своим пятидесяти он достиг достойных результатов в профессии и обществе. Это был не тот успех, который имеют в виду, когда говорят об удачливых бизнесменах. У него не было славы знаменитого художника или музыканта, и великих научных открытий Кириллу Томину тоже не принадлежало. Кирилл был инженером-строителем, возводил по всей стране мосты и дороги и делал это с удовольствием и страстью, которая и отличает профессионалов своего дела от тех, кто просто занимается чем-то за деньги.
Сам Кирилл считал свой возраст именно построенными с его участием мостами и шутливо говорил жене:
– Ну что ты, Наташка, мне же всего-то отроду семь мостов, детский возраст. Вот дотяну хотя бы до десяточки – тогда и будем юбилей отмечать.
И вдруг, совершенно неожиданно, за месяц до дня рождения Кирилл сдался.
— Хорошо, уговорили. Давайте отметим это событие моего дня рождения. Но приглашать гостей буду я, а то вы устроите приём на сто человек. Потом ходи среди ваших гостей и угадывай, кто есть кто.
Из всей фразы мужа Наталья мгновенно выхватила одно слово – «уговорили».
– А чего это ты вдруг решил уступить? – осторожно спросила она Кирилла.
– Да жалко тебя стало, – улыбнулся муж. – Столько времени потратила на уговоры и всё зря. В конце концов, я же не законченный эгоист, надо же людям дать возможность полюбоваться на мою красивую молодую жену. Да и мама считает, что полтинник всё-таки нужно отметить, чтобы перед людьми стыдно не было.
Вот оно – мама считает. Ну теперь всё понятно. Несколько месяцев Наталья упражнялась в красноречии, и ничего не помогало. Но стоило то же самое сказать маме – и Кирилл мгновенно сдаётся. Наталья привычно прикусила губу. Ладно, в конце концов, хоть и совсем не так, как хотелось бы ей, но цель достигнута.
У них будет праздник, на котором она сможет, наконец, показать всем, что они с Кириллом настоящая семья, что бы там ни думали и ни говорили некоторые. Она взялась за организацию праздника с полной отдачей – не меньшей, чем та, с которой Кирилл строил свои мосты. Пересмотрев кучу вариантов, она, наконец, остановила свой выбор на небольшом уютном отеле за городом, который имел отличную площадку на открытом воздухе и славился хорошей кухней.
– Смотри, здесь можно отлично погулять, устроим фуршет на улице, если с погодой повезёт, а внутри проведём банкет. Будет твоя любимая музыка, я узнавала, у них есть отличный инструментальный квартет. Они тебе и битлов твоих обожаемых сыграют, и что-то подходящее, чтобы потанцевать можно было. А ещё было бы здорово, конечно, если бы ты согласился на небольшой фейерверк в конце праздника.
– Подожди, Наташ. Это, конечно, всё здорово, но ты, прежде чем заказывать, поговори, пожалуйста, с мамой, ладно? Она говорила, у неё тоже есть интересные варианты.
Кирилл, словно не заметив, как помрачнело лицо жены, звонко чмокнул её в щёку.
– А вообще, солнышко, я целиком полагаюсь на тебя. Ты у меня умница. А сам я, ты ж знаешь, ничего в этом не понимаю. Ладно, я побежал, уже опаздываю.
Оживление Натальи как рукой сняло. Поговорить с мамой — это значит поставить жирный крест на всём, что придумала она сама. Никогда эта женщина не согласится с предложениями Натальи. И не потому, что они никуда не годятся, а потому, что это её, Натальины, предложения, а значит, они по определению не могут быть хорошими.
Она преодолела искушение сделать всё тайком от свекрови, но всё же позвонила ей и договорилась о встрече.
– Ну вот такие предложения, Галина Юрьевна, – Наталья, рассказав об отеле и передав свекрови рекламный буклет заведения, откинулась на спинку дивана.
Женщина долго и придирчиво рассматривала глянцевые страницы, словно изучая каждую цифру и букву, и, наконец, изрекла:
– Ну и во что всё это влетит моему сыну?
В этой фразе было всё. Во-первых, выражением «моему сыну» она словно подводила черту между ними и Натальей. А во-вторых, подчёркивала, что все расходы в семье, в том числе и на сумасбродство невестки, несёт Кирилл.
– Ну что значит «влетит вашему сыну»? – не удержалась от обиды Наталья, хотя и понимала, что это совершенно бессмысленно. – Я, между прочим, тоже зарабатываю. У нас с Кириллом общие деньги. И потом, у нас есть кое-какие сбережения.
Галина Юрьевна небрежно отмахнулась, видимо, на замечание невестки о том, что она вносит свой вклад в семейный бюджет. Смысл этого жеста был предельно ясен.
– Что ты там зарабатываешь-то, докторишка несчастная? Всякому ясно, что ты сидишь у моего сына на шее.
– Это не такой уж дорогой вариант, я вас уверяю. Я много где узнавала, сравнивала и вообще, знаете... – начала Наталья.
– Знаю, – прервала её свекровь. – Знаю, что тратить деньги, которые не заработаны собственным горбом, легко. Я уверена, что можно найти гораздо более экономный вариант, который будет при этом нисколько не хуже.
– Да, ну, возможно, столовую, например, снять в школе, – не удержалась от сарказма Наталья.
В конце концов, она не будет продолжать этот бессмысленный спор. Кирилл попросил её посоветоваться с его мамой — вот она и советуется, но никто не говорил, что мнение Галины Юрьевны должно победить. Несмотря на недовольное ворчание, периодически доносящееся до них со стороны женщины, Наталья всё же воплотила в жизнь именно свой вариант празднования и сейчас с гордостью обозревала происходящее.
– Здравствуйте, Наташа, – к ней подошла красивая молодая девушка с серьёзным выражением лица.
Это была взрослая дочь Кирилла, Ирина.
– Отличный праздник, всё очень здорово. Кстати, как вам удалось уговорить папу на всё это?
– С трудом, Ирина, с большим трудом, – рассмеялась Наташа.
– Тёть Наташ, здравствуйте ещё раз. Всё никак не мог к вам пробраться, – раздался рядом мужской голос.
продолжение