Девчонки, мои дорогие, привет! Ох, расскажу вам сегодня историю, после которой я, честное слово, поняла, что иногда лучшее оружие — это не крик, а спокойная улыбка и вовремя закрытая дверь.
История про свекровь, конечно. Ну, вы меня понимаете, у кого их нет, тот, наверное, и не знает, что такое настоящая проверка на прочность.
1. Ночи в аду
Представьте себе эту картину. Моему Антошке было всего четыре годика. И вот он заболел. Да не просто сопельки, а с температурой под сорок, которая ничем не сбивается. Он кричал, не переставая, отказывался от еды, а я… я превратилась в зомби. Ей-богу!
Девчонки, вторые сутки без сна. Вообще. Голова как чугунный котелок, в глазах песок, а единственное топливо — это растворимый кофе, который я пила, уже не чувствуя вкуса.
Я качала Антошку на руках, пела ему колыбельные, мерила температуру, давала лекарства строго по часам, как прописал врач. Сердце в пятки ушло, я так за него боялась! Знаете ли, такое состояние, когда уже просто плывёшь по течению усталости.
И вот в самый разгар этого кошмара, когда я, кажется, уже начала засыпать стоя, раздался звонок в дверь. Резкий, требовательный. Ну, конечно, кто бы это мог быть? Моя свекровь, Нина Аркадьевна, собственной персоной. Пришла не с помощью, а с инспекцией. Вот же ж характер, а?!
2. Спасительница
Она вошла в квартиру, как генерал на поле боя. Смерила меня своим фирменным взглядом, от которого хочется съежиться, и с порога начала атаку.
— Что это у тебя ребёнок так надрывается? — прошипела она, проходя на кухню.
Я, еле ворочая языком от усталости, что-то пролепетала про температуру и врача. Ох, девчонки, лучше бы я молчала!
— Врача! — фыркнула она. — Залечили ребёнка своей химией! Яблочным уксусом надо было обтирать, отпаивать отваром ромашки! Я своего Игоря только так и лечила, и вон какой богатырь вырос!
Она говорила и говорила, а я стояла и молча качала плачущего сына, чувствуя, как последние силы меня покидают. Честное слово, у меня не было сил даже на то, чтобы спорить. Как говорится, хоть стой, хоть падай.
И тут, девчонки, наступил апогей. Нина Аркадьевна, видя, что я не реагирую, просто как с цепи сорвалась. Она подскочила ко мне, и её лицо исказилось от праведного гнева.
— Дай сюда! — властно скомандовала она, буквально выхватывая у меня из рук кричащего Антошку. — Ты всё неправильно делаешь! Ты же мать, а успокоить ребёнка не можешь!
3. Ответный ход
И в этот момент, знаете ли, во мне что-то щёлкнуло. Вся усталость, вся обида, вся нежность к моему сыну вдруг превратились в холодное, звенящее спокойствие. Я посмотрела на неё, на эту самоуверенную женщину с моим больным ребёнком на руках, и поняла, что делать.
Я сделала шаг назад, опустила руки и с самой кроткой улыбкой, на которую была способна, сказала:
— Вы правы, Нина Аркадьевна. Вы абсолютно правы. Я никудышная мать.
Она на секунду опешила, явно не ожидая такого. Вот же ж наивность! А я продолжила, входя во вкус:
— Раз у вас так хорошо получается, я вам полностью доверяю. Я пойду хоть посплю пару часов, а то совсем с ног валюсь.
Вот, — я взяла с тумбочки листок с предписаниями врача, — это список лекарств, давать каждые четыре часа, тут всё точно по миллилитрам. Вот запасная одежда, вот крем. Водичка в бутылочке. Ну, вы справитесь, вы же опытная. Звоните, если что.
Вы бы видели её лицо! Маска спасительницы человечества начала медленно сползать, уступая место растерянности.
А я, не давая ей опомниться, развернулась и пошла в спальню. Закрыла за собой дверь. Повернула щеколду. Взяла телефон и выключила звук. И рухнула на кровать.
4. Тихое утро
Это был самый сладкий сон в моей жизни. Я проспала восемь часов как убитая. Проснулась от тишины. Вышла из спальни — в квартире было тихо. Антошка мирно сопел в своей кроватке, лобик был прохладным. Температура спала. Слава богу!
На кухне, уронив голову на стол, сидела моя свекровь. Помятая, с тёмными кругами под глазами, она напоминала тень самой себя. Вокруг неё царил хаос: разбросанные одёжки, пустые бутылочки, какие-то чашки с её недопитыми «отварами». И смех, и грех, девчонки!
Она подняла на меня глаза. В них не было ни гнева, ни самоуверенности. Только вселенская усталость.
— Он всю ночь не спал, — тихо прохрипела она. — Я ухожу.
И ушла. Молча. Не сказав больше ни слова.
Оказывается, быть «опытной матерью» на словах и провести всю ночь с больным, кричащим ребёнком — это, как говорят, две большие разницы. С тех пор Нина Аркадьевна больше никогда, ни единым словом не усомнилась в моих материнских способностях.
Вот скажите мне по-честному, девчонки, а я ведь правильно поступила, а? Или надо было и дальше терпеть её поучения?
Ваш лайк — лучшая награда! А в комментариях я с огромным интересом жду ваших историй. И, конечно, если поделитесь этой статьей с друзьями, будет просто замечательно!