Сиделка
Руслан смотрел на пожилую женщину и чувствовал, как теряет нить разговора. Зачем он вообще связался с этой историей?
— Понимаете, — начал он снова, — мне нужно уехать. А Жене нужна сиделка. Я поспрашивал...
Бабушка хмыкнула.
— Криминал?
— Нет, конечно, никакого криминала! — поспешил заверить Руслан. — Просто жена моя всё время работала как лошадь ломовая, дома считай не жила. Ну и что-то там в ней сломалось... В общем, недолго ей осталось.
Он замолчал, собираясь с мыслями.
— А я — живой человек. Столько лет рядом с этой... лошадью прожил. Хочу отдохнуть, отвлечься. А если она помрёт, пока меня нет... — Он развёл руками. — Я вам всё объясню, всё покажу, что делать.
— То есть, готов? — спросила женщина.
— Готов. Неплохо было бы, если бы дом уже...
Руслан не мог сдержать улыбки.
— Вы не подумайте! Я вам заплачу так, как ни одна сиделка не получает. Я же понимаю — вам деньги нужны. В общем, я так узнал — и сам, и по словам докторов — что ей неделя, не больше. Ну, край — две. А я вернусь примерно через месяц.
София Андреевна проводила мужчину взглядом. Он сел в иномарку за рулём и поехал — любовницу, небось, выгуливать.
"Ну, дело молодое, ясное дело, — подумала она. — Хоть бы дождался, пока жена помрёт. Неужели так печёт?"
Впрочем, ей-то какое дело? Деньги ей действительно были нужны. После того как её выпустили из тюрьмы... После того как освободилась, она решила дочке не показываться. Та ещё молодая, и внучка учится — зачем им жизнь портить? Все будут знать, что мать-бабушка из тюрьмы вернулась. Репутация — так себе.
Она и на письма дочери не отвечала, и от свиданий отказывалась. А потом написала ей письмо — написала, чтобы не ездила и ничего не посылала. Что дочка во всём виновата — такого мужа выбрала, и что из-за дочки она здесь сидит.
Не думала так, конечно. Но знала — дочь обидится, плакать будет, переживать. Но не хотела, чтобы та из-за неё жизнь себе портила.
Посадили Софью Андреевну за то, что она зятя своего отравила. На суде спрашивали тогда, раскаивается ли она. И София ответила, что если бы можно было — она бы его ещё раз... Родственники зятя эти слова запомнили. Ну и дали ей на всю катушку.
Лариса прислушивалась — муж с кем-то разговаривал. Потом прозвенел звонок в дверь, и говорили уже несколько человек. Ей так хотелось встать, пойти посмотреть, кто там... Но сил не было. Их и так-то не было, а ещё Руслан сегодня забыл её покормить — не принёс ни завтрак, ни обед.
Лара лежала уже больше трёх месяцев. Врачи разводили руками, говорили, что организм устал, что не хочет, оказывается, работать в прежнем режиме. Что это и болезнью вроде назвать нельзя, и лечения от этого нет. Ну, витамины... Ну, хорошее питание, положительные эмоции — всё в этом роде.
Руслан был недоволен. Она помнила тогда его выражение лица. Он собирался с друзьями на горнолыжный курорт, а Лариса слегла.
Пыталась тогда успокоить его:
— Русь, не переживай. Ну, бывает — приболела. Съездишь в следующий раз.
— А я не хочу в следующий раз! Я сейчас хочу!
— В любом случае — могут же потребоваться деньги на лечение. Я сейчас не могу ничего потратить...
Он так выпучил глаза, что Лара испугалась — ещё немного, и они просто выскочат.
— В смысле — это я должен работать, чтобы потом на лечение всё потратить?
— Но это же я работала и собирала...
— Ты? Насколько я помню, за последние семь лет ты всего год проработал. Да и то в разных местах.
— Ты же знаешь — я не могу работать там, где меня не ценят!
— Знаю. Но, видимо, ценить тебя везде было не за что...
Руслан хлопнул дверью. А Лариса тысячу раз пожалела о том, что сказала. Ну зачем она так его обидела?
Руслан вернулся только на следующий день. Лариса тогда не стала заострять внимание на его отсутствии — в те времена она ещё сама могла по дому передвигаться.
Дверь в её комнату тихо скрипнула. На пороге стояла пожилая седая женщина.
— Здравствуй, Лариса.
— Здравствуйте... А вы кто?
Лара хотела ответить громко и строго, но получился едва слышный шёпот.
— Я твоя сиделка. Муж твой меня нанял.
Лариса прикрыла глаза, потом открыла, прошептала:
— А сам он где?
Женщина пожала плечами:
— Уехал.
Лариса даже спрашивать больше ничего не стала. Сколько можно закрывать глаза на то, что у мужа давно есть любовница? Но от фактов никуда не денешься. Ждёт, наверное, пока она умрёт.
Бабушка покачала головой, присела рядом. Лариса вдруг поняла по глазам, что перед ней не такая уж простая старушка. Видимо, непростая жизнь наложила на женщину свой отпечаток.
— Софья меня зовут. София Андреевна. Я сейчас чайку тебе сделаю, а потом покормлю.
Лариса усмехнулась:
— А разве он разрешил меня кормить? Наверное, нужно, чтобы я быстрее умерла?
— Ну, он меня нанял быть сиделкой. На этом всё.
Женщина вышла, а Лариса смотрела в потолок. Только не плакать... не плакать. Обидно же, но только не плакать.
Руслан всегда был как будто не с этой планеты. Работать хотел только там, где его бы на руках носили. Лариса снисходительно относилась к этому. Последний кусок хлеба они не доедали — у Лары работали два ателье, поэтому она его особо и не гнала.
Помимо того что сама была хозяйкой, Лариса ещё и работала — у неё была своя клиентура. Если кто-то из девочек заболевал или уходил в отпуск — Лариса всех замещала. Неважно, что у самой заказов тоже много. Со своими она в ночь садилась работать.
Лара действительно работала как ломовая лошадь. Квартиру эту купила, деньги откладывала — всё думала: нужно побольше успеть заработать, пока не забеременеет. Но деньги копились, а беременность всё не наступала.
В последний год ей казалось... Впрочем, когда Лариса дома лежала, а Руслана не было — она поняла: нет, не казалось. Она до последнего обманывала себя.
— Давай-ка тебе сесть помогу, — сказала София Андреевна, подойдя чуть слышно. — Ты уж извини — буду на «ты».
Лариса покачала головой:
— Не нужно. Я ничего не хочу.
Бабушка вздохнула, присела:
— Вот и моя дочка из-за мужика своего чуть на тот свет не ушла. Всё скрывала — что люди осудят. Синяки замазывала, и ребёнок страдал. А по сути изменить ничего не могла, потому как муж начальником был. И не просто начальником, а начальником полиции.
Она помолчала.
— Вот и пришлось мне вмешаться. Не могла больше на её мучения смотреть. Я ведь хорошо в травках разбираюсь. Сделать зятю чай, от которого он не встанет — труда не составило.
Лариса смотрела на неё огромными глазами.
— Ты...
— Я ж не душегуб. Пей чай — полезный. После него покушать захочешь.
София встала. А Лариса прошептала:
— И никто ничего не узнал?
Та усмехнулась, принесла чая — приятный такой, как будто бодрит.
— Почему же? Думаешь, зря что ли твой муж ко мне обратился? Только потому, что у меня за плечами десять лет тюрьмы. Почему-то он был уверен, что я не буду тебе ни в чём помогать.
Через полчаса женщина принесла ужин.
— Может быть, за стол сядешь?
— Что вы! Я не могу...
— Это ты так решила.
Когда они поужинали и София убрала посуду, Лариса отважилась спросить:
— А ваша дочка? Она где сейчас? Помогает вам? Ездила к вам?
София грустно посмотрела на Лару:
— Нет. Не хочу я, чтобы она себе ещё больше жизнь испортила. Хочу, чтобы и она, и внучка хорошо жили. Спокойно.
Как-то незаметно София Андреевна рассказала всю свою историю жизни. Лариса слушала, переживала вместе с ней. Понять не могла, как такая добрая, справедливая женщина столько времени за решёткой провела. Понять не могла, как дочка поверила её словам... Хотя Лариса же только в общих чертах знает, что там в том письме написано было. Какие слова...
Лара поняла — старушка вовсе и не была старушкой. Ей было всего шестьдесят два. Ларисе так сильно захотелось ей помочь — ну хоть чем-нибудь. Ну как-то справедливость восстановить. Но как, если она сама сейчас на овощ похожа?
Как там доктор говорил? «Тебя тошнит — а ты ешь. Тебе больно шевельнуть рукой или ногой — а ты двигайся. А ты смейся!»
София наблюдала за Ларисой — такая красивая женщина, взгляд только какой-то потусторонний. Как будто она уже смирилась со своей смертью, с тем, что не встанет больше.
«Расстрелять бы тех врачей, которые напели всякой всячины! — думала София. — Понятно же, что в голове у человека что-то сломалось — лечить нужно. Ну ничего, травки успокоительные да те, которые полезные — может, хоть немного Ларису в чувство приведут».
Прошло две недели. Лара с удивлением поняла, что ей очень хочется на улицу.
— София Андреевна, а может быть, мы сможем как-то до двора спуститься?
Женщина улыбнулась:
— Если не сможем ногами — то поползём.
Руслан нервничал. Маринка не брала трубку. Он сегодня так и не смог уговорить её пойти на пляж. Марина твердила лишь одно: «Мне надоело, я не хочу».
Как так — надоело? Это же она хотела поехать на море на целый месяц! Он прекрасно провёл бы время и дома... Ну, не в смысле дома, а у себя дома.
Неужели так крепко спит, что не слышит телефон? В душу Руслана закралось подозрение — в последнее время Марина мало уделяла ему внимания, зато на пляже флиртовала с другими отдыхающими.
Он решительно направился к отелю.
Марина была в номере. Явно не скучала, потому что была не одна. Увидев Руслана, молодая женщина спрыгнула с колен местного мачо и посмотрела на него спокойно.
— Ты же на пляже должен быть?
— А я, как видишь, вернулся. Что всё это значит?
Марина пожала плечами, послала воздушный поцелуй мужчине, который, обогнув Руслана, спокойно покинул номер.
— Ты сейчас чего ждёшь — чтобы я отвалила?
— Это самое меньшее! Вообще-то тебе надавать по губам нужно!
Марина подняла бровь:
— Вот как? А ты кто мне вообще такой, чтобы я перед тобой отчитывалась?
— Кто? Правильно — никто. И знаешь, я уже не хочу, чтобы ты кем-то становился. Ты совершенно пустой человек. С тобой, на самом деле, через месяц общения уже и поговорить не о чем. А если учесть то, что сам ты вообще зарабатывать не умеешь и живёшь за счёт жены... То связывать свою жизнь с тобой — это верх неблагоразумия.
Марина начала спокойно собирать чемодан.
— Ты... ты куда? Ты же знаешь — к нашему приезду Ларисы не будет! Сто процентов! И денег нам хватит на всю жизнь!
Марина усмехнулась:
— Ну, это не может быть сто процентов. И я не хочу, чтобы следующей после Ларисы стала я.
Даже не оглянулась.
Руслан сел, обхватил голову руками. Как так?
На курорте ему стало скучно. Руслан решил вернуться пораньше. Тем более что деньги были на исходе.
Он вышел из такси и замер. Странно — почему-то на стоянке не было машины Ларисы. Он же сказал этой старухе, что её забота — быстро похоронить Лару, и всё. Может быть, кто-то узнал, что хозяйки больше нет, и угнал машину? Старуха должна была дожидаться его в квартире.
Руслан поднял голову, облегчённо вздохнул — окно в комнате Ларисы открыто. А значит, старуха там, проветривает. Ну, придётся всё равно делать ремонт — всё лекарствами пропахло.
Пока поднимался, подумал — нужно позвонить в полицию про машину. Только сейчас до него дошло, что вообще-то про машину ничего не знает...
Полиция ответила на звонок одновременно с тем, как открылась дверь. В замок, в который он пытался вставить ключ.
На пороге стояла Лариса. Она была одета в красивое платье. Из квартиры доносились вкусные запахи.
— Ты...
Лариса оперлась на косяк. Было видно, что она ещё слаба, но уже похожа на человека, а не...
Руслан лихорадочно думал, отключил телефон и потянулся к жене:
— Как я рад!
Но она его перебила:
— Не начинай. Все твои вещички — у тебя в комнате. Собирай. На развод я подала.
Руслан стоял, открыв рот.
— Ну как? Почему? Я же люблю тебя!
Лариса рассмеялась:
— Уходи. Только быстро, чтобы я не успела рассердиться.
Она начала закрывать дверь, но остановилась, увидев кого-то за спиной Руслана.
Тот обернулся. По лестнице поднимались двое — женщина примерно Лариных лет и девушка. Они растерянно посматривали по сторонам.
— Светлана! — Лариса улыбнулась.
— Ой, здравствуйте, Лариса! Я так волнуюсь... Вы уверены, что мама не обижается?
— Нет, конечно! Я же вам всё рассказала. Ну что, готовы? Она пока ничего не знает о вашем приезде.
Все прошли мимо Руслана. Лариса обернулась:
— Ты ещё здесь? Иди с богом.
И закрыла за собой дверь.