В сегодняшнем мире сформировано 3 основных центра силы: Россия, США, Китай. Европа постепенно теряет лидерские позиции, хотя остаётся экономическая притягательность, социальная защищённость, общая европейская проектность, отсутствие границ и таможенных барьеров. Европа пытается сохранить свое политическое влияние в мире, однако постепенно европейцы осознают, что если у тебя нет силы, с тобой мало кто считается. Европа сделала ставку на экономическое и социальное развитие, а вопросы обороны передала своему главному заокеанскому партнёру. Долгое время это устраивало и американцев, и европейцев, так как американцы получали мощные военные базы на территории Европы, а европейцы получали возможность тратить деньги на социальные выплаты вместо военных расходов.
Однако в последнее время выясняется, что американский бюджет не резиновый, простой американский обыватель задается вопросом, а почему я должен оплачивать безопасность далеких мне стран. Так ли уж сильно зависит безопасность моей собственной страны от наличия дорогостоящих военных баз на чужой земле? Американский истеблишмент поначалу пытался игнорировать эти запросы, однако в конце концов они поставили неудобные вопросы перед Европой по поводу того, а не начать ли им самим хотя бы немного сбрасываться на собственную оборону, ведь Америке сегодня тяжеловато полностью брать на себя эти расходы. Впрочем европейцы оказались абсолютно не готовы к подобным вопросам, ну мол вы же 70 лет оплачивали, а что сейчас произошло? Это вечный вопрос нахлебника к своему покровителю, почему ты перестал меня обеспечивать? Нахлебник никогда не благодарит за долгие годы иждивенчества, но он люто злится, когда это иждивенчество в итоге заканчивается.
Более 70 лет иждивенчества привели Европу к полной потере самостоятельности в международных отношениях. Поэтому в западном мире сейчас безусловно остался только один центр силы - США.
После 1991 года у американцев сложилось впечатление, что они единственный центр силы, который может не считаться ни с какими другими влиятельными игроками. Они приходили туда, куда хотели, ставили там того, кого хотели, и по всей видимости получали от этого огромное удовольствие.
Однако это удовольствие длилось недолго, примерно лет 20-25, потом возникло два фактора, которые начали сильно беспокоить американцев. Первый фактор: американцы с удивлением обнаружили, что на месте исчезнувшего Советского Союза стала зарождаться мощная энергетическая держава, от которой зависит вся Европа, у которой несмотря ни на что сохранился с советских времен военный потенциал, и которая готова вновь стать центром силы. Второй фактор: это Китай, который благодаря успешному экономическому развитию и серьёзному технологическому прорыву стал мировой индустриальной державой, фактически фабрикой всего мира.
Америка решила, что самый лучший способ остановить развитие этих двух центров силы - это попытаться устроить им проблемы в их ближайшем окружении. Проблемы принадлежности каких-то островов, проблемы свободы судоходства, территориальный вопрос, исторические проблемы, этнические проблемы, языковые проблемы. В общем в ход шли любые способы отвлечь внимание этих двух держав от мировых дел, чтобы они ни в коем случае не представляли конкуренции для США.
Однако в данном случае американцы явно переоценили собственные силы, и недооценили силы конкурентов. Попытки экономического давления закончились неудачей, попытки поставить своего человека, как это им удавалось раньше, также закончились безрезультатно.
Внезапно американцы начали осознавать простую истину - пожалуй им придётся жить в мире, где не только они одни являются мировой державой. И тут американская элита разделилась на две группы: глобалистов и реалистов.
Реалисты готовы согласиться с существующей реальностью, они отстаивают только экономические интересы США, хотят получить гарантированные рынки сбыта для американских производителей, хотят установить пошлины для иностранных товаров, которые идут на американский рынок, и ставят своей главной задачей экономическое процветание американской нации. Достаточно здравый и прагматичный подход.
Но вторая группа, глобалисты, хотят полного доминирования США на международной арене, настаивают на том, что Америка продолжает оставаться единственной мировой державой, и хотят продолжать навязывать свой либеральный проект всему миру. Как говорится "У вас нет демократии, тогда мы идём к вам!" Это немножко похоже на "перманентную революцию" Троцкого только без социалистического уклона.
В зависимости от того, какая из этих групп одержит победу внутри США, и будет развиваться американская дипломатия. Если победят реалисты, то есть шанс, что американцы пойдут на снижение международной напряженности, будут сглаживать все конфликты, пойдут на уступки двум другим центрам силы, и можно будет надеяться на мирное сосуществование трёх центров силы в мировом пространстве.
Но если победят глобалисты, то борьба американцев за господство мирового либерализма не закончатся вплоть до тех пор, пока весь мир не будет объят этим либеральным пространством. Опять же, прямо по Троцкому, конечной целью которого как известно была именно мировая революция.
При этом ошибочно полагать, что победа той или иной силы будет происходить только на выборах. Выборы в США - это лишь малая часть борьбы между глобалистами и реалистами. В конечном счёте должен произойти полный разгром оппонентов, ибо эта борьба уже стала экзистенциальной для обеих сил. Если снова возвращаться к примеру Троцкого, то полностью разгромить троцкизм Сталину удалось только с помощью высылки самого Троцкого, жестких репрессий против троцкистов, тюрьмы, лагеря, ну и в конечном счёте операция в Мексике, которая завершила историю с Троцким.
Скорее всего борьба между глобалистами и реалистами в США будет напоминать жесточайшую борьбу Сталина против Троцкого. Кто выйдет из этой борьбы победителем, поживём увидим. Для самих американцев в первую очередь выгодна победа реалистов, потому что в этом случае американские ресурсы пойдут на благосостояние американских граждан, а не на осуществление каких-то несбыточных мировых проектов. В ближайшие 2-3 года мы увидим развязку этого экзистенциального конфликта двух американских проектов.