Всего месяц. Так они договорились. Один месяц, пока коммунальный апокалипсис в ее квартире не закончится. Алина стояла на пороге квартиры Кирилла с двумя чемоданами и сердцем, трепещущим от смеси надежды и страха. Это был тест-драйв. Пробная версия их возможного будущего.
- Ты уверена? - спрашивала по телефону подруга Света пару часов назад. - Жить вместе - это не в кино ходить. Особенно с его мамой на горизонте.
- Свет, у меня срезают полы. Мне некуда идти. К тебе с двумя котами я не могу.
- А у него что, дворец?
- Уютная двушка на "Сокольниках". И мы вместе почти два года. Пора понять, сможем ли мы дышать одним воздухом круглосуточно.
Кирилл был ее островом стабильности после урагана прошлого брака. Спокойный, предсказуемый, как расписание поездов. Он не устраивал сцен, не исчезал на выходные, он просто был. И это казалось бесценным.
- А с Галиной Петровной ты знакома? - не унималась Света.
- Виделись пару раз на семейных ужинах. Вполне себе адекватная женщина.
- Адекватная, - эхом отозвалось в трубке. - Ну-ну. Посмотрим.
Первые несколько дней напоминали идиллию из рекламы майонеза. Он освободил ей полки в массивном шкафу, отдал целую тумбочку в ванной. Утром они пили кофе, который варил он, и ели сырники, которые лепила она. Вечера проходили в обнимку под бормотание сериалов. Обыкновенное, долгожданное счастье.
На четвертый день Алина работала из дома, погруженная в сложный проект для IT-компании "Вектор". Кирилл уехал в свой офис. Тишина, нарушаемая лишь стуком клавиш.
Щелчок замка прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула. Кирилл? Забыл что-то?
- Кирюша, ты дома, сынок?
Голос был женский, властный. Алина оторвалась от ноутбука. На пороге кухни стояла Галина Петровна, мать Кирилла. В одной руке - авоська, из которой торчал лук, в другой - увесистый контейнер.
- Здравствуйте, - Алина поспешно поднялась, чувствуя себя непрошеной гостьей. - А Кирилл на работе.
- А ты, деточка, что тут делаешь?
Вопрос был брошен так прямо, что сбил с ног.
- Я... У меня форс-мажор с трубами. Кирилл разрешил пожить у него временно.
- Пожить, - Галина Петровна прошествовала к столу, словно инспектор. Контейнер с глухим стуком опустился на столешницу. - Интересно. А мне сын ни слова не сказал.
- Наверное, не успел еще.
- Мой сын всегда все успевает. Значит, не счел нужным ставить мать в известность.
Она бесцеремонно распахнула холодильник, окинула полки критическим взглядом и цокнула языком.
- Пустота какая. Чем вы питаетесь? Ладно, я котлетки принесла. По-киевски. Кирюшины любимые.
Галина Петровна принялась хозяйничать, доставая тарелки и сковородку. Ее движения были отточены годами, она была здесь на своей территории. Алина застыла посреди кухни, ощущая, как воздух становится плотным и чужим.
- Садись, чего встала, - скомандовала женщина. - Угощайся.
- Спасибо, я не голодна.
- Ну да, вы, нынешние, все на диетах. Фигуру бережете. А потом здоровых детей родить не можете.
Алина напряглась. Это был не разговор, а допрос под прикрытием.
- Так что у тебя там стряслось?
- Прорыв трубы в перекрытии. Затопила соседей, теперь капитальный ремонт.
- Одна живешь?
- Да.
- И как же так? Вроде девушка видная. Замужем не была?
- Была. Мы давно в разводе.
- Детишек нет?
- Нет.
- И почему? Сама не захотела или бог не дал?
- Галина Петровна, я бы не хотела обсуждать это...
- Да что тут такого? - она отмахнулась. - Раз уж ты тут с моим сыном живешь, считай, почти семья. Временно, разумеется.
Она сделала особый акцент на последнем слове. Алина молча стиснула кулаки под столом.
- Котлетку попробуй, - не унималась она. - Я их по бабушкиному рецепту готовлю. Кирилл другие и за еду не считает. Готовить-то умеешь?
- Умею.
- А что ты ему готовишь? Он ведь у меня привереда. Жирное не ест, острое не переносит. Борщ признает только на говяжьей косточке.
- Мы как-то находим общий язык в еде.
- Находите, - передразнила Галина Петровна. - Ну-ну.
Она вдруг встала и подошла к раковине.
- Чашка грязная. Я Кирюше с детства твержу: поел - сразу мой. Лентяй.
- Это моя чашка. Я собиралась помыть.
- Собиралась... Знаем мы эти "собиралась". Так и зарастают грязью.
Галина Петровна демонстративно включила воду. Алина досчитала про себя до десяти. Спокойно. Это его мать.
Вечером Кирилл, увидев мать, выглядел скорее уставшим, чем удивленным.
- Мам? А ты как здесь?
- А я к сыну не могу без приглашения прийти? Котлет принесла.
- Спасибо, но лучше бы ты позвонила. У нас... ну, Алина тут. Ей может быть неловко.
- Ей неловко? В твоей квартире? Может, ей апартаменты в "Национале" снять, чтобы комфортно было?
Кирилл тяжело вздохнул и увел мать в комнату для тихого разговора. Алина слышала обрывки фраз: "...что я такого сделала?", "...просто забочусь о сыне...".
После ухода обиженной свекрови Кирилл виновато посмотрел на Алину.
- Прости. Она не со зла, просто характер такой. Привыкла все контролировать.
- Кир, у нее есть свои ключи?
- Ну да. А что такого?
- Может, ты поговоришь с ней? Попросишь забрать? Это наше личное пространство. Что если она войдет, а я из душа выйду?
Кирилл нахмурился.
- Алин, это моя мама, не посторонний человек. Давай не будем раздувать проблему. Она заходит раз в полгода.
«Раз в полгода» превратились в три визита за следующую неделю. Галина Петровна являлась без предупреждения, принося то супы, то "забрать старые лыжи", то просто "проведать сыночка".
Она критиковала всё: расстановку книг, марку стирального порошка, Алинин деловой костюм ("в таком только на партсобрание ходить"). При Кирилле она держалась в рамках, но наедине с Алиной не стеснялась.
- Вот смотрю я на тебя и не пойму, - сказала она как-то, застав Алину за работой. - Что мой сын в тебе нашел?
- Спросите у него.
- Спрашивала. Бурчит что-то невнятное: "Она хорошая". Все вы хорошие, пока кольцо на палец не получите.
- Мы не планируем жениться в ближайшее время.
- А что же? В грехе жить? Я Кирюшу не для того одна на ноги ставила, чтобы он с первой встречной сожительствовал.
"С первой встречной". Это было последней каплей.
Вечером Алина попыталась достучаться до Кирилла.
- Она меня ненавидит. Она считает меня временной ошибкой.
- Алин, ну не преувеличивай. Это просто ее манера общения. Постарайся не обращать внимания.
- Не обращать внимания? Она сегодня назвала меня "первой встречной"! А ты что предлагаешь? Улыбаться и кивать? Ты собираешься меня защитить?
- Защитить от чего? От слов? Алин, не будь ребенком. Я же не могу запретить ей говорить.
Перелом наступил через три недели. Алина вернулась после изматывающих переговоров, мечтая только о горячей ванне и тишине.
Но в квартире ее ждал сюрприз. На кухне за чаем с пирогами сидела Галина Петровна и миловидная блондинка лет двадцати пяти.
- А, вот и наша жиличка, - пропела свекровь. - Алина, знакомься, это Катюша, дочка моей подруги Нины. Врач-педиатр. Умница, хозяюшка. Они с Кирюшей, оказывается, в одной поликлинике наблюдались. Мир тесен, правда?
Намек был толще бетонной плиты. Алина молча кивнула и прошла в спальню, плотно прикрыв дверь. Руки дрожали. Она достала телефон и набрала сообщение Кириллу: "Твоя мама устроила мне смотрины. Срочно домой".
Ответ прилетел мгновенно: "Какой бред?"
"Приезжай. Увидишь".
Кирилл примчался через полчаса, злой и растерянный. Алина слышала его сдавленный голос из прихожей.
- Мам, это уже переходит все границы! Ты что творишь?
- Ничего я не творю! Катенька случайно зашла, соль попросить! Мы просто чай пили!
- Соль? Мама, хватит врать! Ты специально это подстроила!
- А если и так?! - взвизгнула Галина Петровна. - Я для сына лучшего хочу! Девушка приличная, из хорошей семьи! Не то что некоторые, которые в чужих квартирах живут и непонятно чем занимаются!
Алина распахнула дверь. Хватит.
- Всё, - сказала она холодно и спокойно. - Спектакль окончен. Я съезжаю.
- Алина, постой... - Кирилл осекся.
- Нет, Кирилл. Твоя мама права. Я вам не подхожу. Я не варю правильные борщи, не мечтаю сидеть дома и, о ужас, строю карьеру. Ищите Катюшу.
Она молча прошла в комнату и вытащила чемоданы. Галина Петровна застыла в дверях, явно не ожидавшая такого финала.
- Алин, не делай глупостей, - Кирилл вошел следом. - Я поговорю с ней.
- О чем? Ты три недели наблюдал за этим цирком. И что ты сделал? Сказал мне: "Не обращай внимания". "Это моя мать".
- А что я должен был сделать? Выгнать ее?
Алина остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
- Установить границы. Забрать ключи. Дать ей понять, что я - твой выбор, а не случайная постоялица. Показать, что мы - семья. А ты не смог.
В дверях снова возникла Галина Петровна.
- Вот и правильно! Скатертью дорога! Нечего порядочному парню жизнь портить!
- Мама, выйди! - впервые за все время взревел Кирилл.
- На мать не кричи!
- Выйди, я сказала!
Она скрылась, громко хлопнув дверью. Кирилл обессиленно опустился на кровать.
- Прости. Я... я не знаю, как с ней. Она всегда была такой. Я привык.
- А я не хочу привыкать.
- Но ты же меня любишь?
- Люблю. Но себя я люблю тоже. Я не готова жить на поле боя, где я всегда буду в проигрыше. Просто потому что я чужая.
Она быстро и методично складывала вещи. Кирилл сидел, глядя в одну точку.
- Куда ты сейчас?
- К Свете. Потом что-нибудь придумаю.
Уже в дверях он тихо спросил:
- И этого достаточно, чтобы уйти?
Алина обернулась.
- Знаешь, Кир, я не ждала, что ты отречешься от матери. Я просто надеялась, что ты не оставишь меня с ней один на один. А ты оставил.
Она ушла.
Два дня он не звонил. Алина спала на надувном матрасе у подруги и пыталась склеить себя заново. На третий день Кирилл позвонил и попросил о встрече.
Они сидели в безликой кофейне. Он выглядел ужасно.
- Я говорил с ней. Жестко. Забрал ключи. Сказал, что если она не примет мой выбор, то потеряет сына.
- И что она?
- Рыдала. Обвиняла тебя, меня, весь мир. Говорила, что я неблагодарный.
- Понятно.
- Алин, вернись. Пожалуйста. Я понял свою ошибку. Я научусь.
Она грустно покачала головой.
- Кирилл, дело не в ключах. И даже не в ней. Дело в том, что в самый критический момент ты не был на моей стороне. Ты выбрал нейтралитет, а в войне с твоей мамой нейтралитет - это предательство.
- Я просто не хотел никого обидеть.
- И в итоге растоптал меня. Ты хороший парень, Кир. Но ты - сын своей мамы. А я хочу быть женщиной своего мужчины.
Он молчал.
- Знаешь, люди расходятся не всегда потому, что прошла любовь. Иногда они расходятся потому, что один из них так и не вырос.
Алина встала, оставив на столе деньги за кофе.
Кирилл остался сидеть один. Через минуту завибрировал телефон. Сообщение от мамы: "Сыночек, я голубцы сделала. Твои любимые. Приезжай ужинать".
Он смотрел на экран. Сколько еще будет этих голубцов? Сколько лет одиноких ужинов под маминым крылом?
Телефон завибрировал снова: "Ты где? Все остынет".
Кирилл долго смотрел на сообщение, а потом решительно нажал кнопку и выключил телефон. Впервые за тридцать три года.
Может быть, это был его первый шаг. Шаг к себе.
Но уже без Алины.
А что бы вы сделали на ее месте?
Мой комментарий как психолога:
Эта история - классический пример незавершенной сепарации мужчины от матери. Проблема не в "злой свекрови", а в инфантильной позиции сына, который не смог выстроить границы и защитить свою новую семью. Для матери он - все еще "Кирюша", а его женщина - временная угроза их симбиозу. Алина поступила мудро и сохранила себя. В такой треугольник невозможно встроиться, можно только разрушиться. Мужчина должен сначала стать мужчиной, а потом уже мужем.
Напишите, а что вы думаете об этой истории!
Если вам понравилось, поставьте лайк и подпишитесь на канал!