(Примечание автора: следующие несколько глав носят в определенной степени острый характер, отражая падшую реальность развитого демонического мира)
- - -
Никаэла Аентс
- Доброе утро, ученики! – Преподаватель практического естествознания бодро вошел в класс и весело поздоровался. На его лице расплылась самая довольная улыбка. Сразу было видно, что он пребывает в радостном предвкушении. – И сегодняшнее занятие мы начнем сразу с практики! Сегодня вечером, как вы знаете, состоится первое в этом году празднование дня удовольствий. Но это не самая интересная новость. Самое интересное то, что Император подписал указ о том, что в этом году праздник будет проходить во всех школах Империи, начиная с самых младших классов. И будет он открытым без всяких ограничений.
По аудитории тут же прокатился радостно-взволнованный шепоток. Одноклассники радостно зашевелились на своих местах и стали заинтересованно оглядываться друг на друга. Меня же от услышанной новости охватило оцепенение. Хорошо, что я всегда сидела на задней парте в самом углу класса, поэтому меня там практически не видно. Этот урок у нас в расписании обычно стоит последним, и отец должен был меня забрать с него. Но… у судьбы, а точнее у ОНИ, как видимо, свои планы.
- Ну, что, кто будет первый смелый? – Весело спросил преподаватель. – Давайте-ка, я начну создавать праздничное настроение. – При этом он ловко одним движением распахнул свою рубашку, следом за чем вжикнула молния на брюках.
И хотя я старалась на него не смотреть, но густая краска стыда залила не только мое лицо, но и шею. Чтобы не спалиться, мне пришлось буквально лечь на парту. Послав в класс воздушный поцелуй, преподаватель обвел нас взглядом, задерживаясь на несколько секунд на девочках с передних парт, и продолжил:
- Самые смелые могут сделать то же самое. – И улыбнулся.
- Правила сегодня такие. Я называю имя или вы вызываетесь сами, подняв руку. Выходите сюда. Вот на этой кушетке – преподаватель показал рукой на небольшой диванчик, стоящий у доски рядом с учительским столом – мы и проведем сегодня праздничную практику. Выходить можно несколько раз. Все уроки на сегодня отменяются, будет только практика, пока не надоест. В этом возрасте вы все уже не девственники, надеюсь, - последнее слово он выделил особо, – поэтому, думаю, развлекаться мы будем долго. Кстати, даже для первоклашек сегодня тоже будет проведен праздник младшими преподавателями.
- А что, их тоже сегодня можно? – Спросил кто-то из мальчиков. Так как я все еще лежала на парте лицом вниз, то не видела, кто именно. Похоже, ОНИ совсем в отчаянии найти последнего Светоча, поэтому и сходят с ума от нововведений.
- Да. Особым указом Императора, сегодня можно. Итак, правило второе. Выходите сюда и снимаете все нижнее белье. Это для девочек. Отдаете его мне. На сегодня оно вам уже не понадобится. Правило третье. Вы сами можете выбрать себе партнера из класса. Хотя девочкам, пожалуй, повезло больше. Они могут выбрать меня, как наиболее опытного и искусного. Кто из мальчиков сдаст урок на отлично, получит одноразовый сертификат на бесплатное посещение Дома удовольствий. А для девочек, сдавших урок на отлично, будет организован романтический вечер с младшими офицерами Императорской гвардии. Ограничений при этом никаких.
Класс буквально взорвался громкими аплодисментами и улюлюканьем. Надеюсь, препод не скажет раздеваться прямо сейчас. Если да, то мне конец.
- Тише, тише! Понимаю вашу радость, а потому не будем терять время. – Он заглянул в журнал. – Так кто же будет первым? – Он обвел учеников пристальным взглядом. – А давайте я сам выберу первого участника.
- -
Рут Кортон, преподаватель практического естествознания в выпускном классе ЭНШИО
Преподаватель практического естествознания был молодым довольно привлекательным мужчиной с красивой атлетичной фигурой. Звали его Рут Кортон. Коротко стриженные черные волосы были взъерошены. За напускной веселостью, которую он демонстрировал ученикам, пряталось сильное нервное напряжение. Буквально сегодня утром, едва успев проснуться, он получил информацию о том, что в его классе, возможно, притаился Светоч. Кто эта девочка, никто не знал. Ни сколько ей точно лет, ни как ее зовут, ни какие особые приметы – о ней ничего не было известно. Ее еще называли последней девственницей. Не потому, что в мире больше девственниц не осталось. А потому, что она единственная была готова хранить свою невинность до последнего вздоха или до встречи с Избранным, которого пошлет ей судьба. И это была огромная угроза устоявшимся в обществе свободным взглядам. В этой девочке спала невообразимой мощи энергия чистоты, целомудрия и верности своему избраннику. И с рождением ее детей эта энергия свободно потечет в мир, меняя культ свободных отношений и обнаженного тела на нормы морали и нравственности. Допустить этого никак нельзя. Лишившись девственности не со своим Избранным, Светоч теряла свою магию и становилась обычной девочкой. Если же дефлорация проходила насильственно и жестоко, то Светоч сгорала в огне собственной магии. Поэтому Рут получил задание не выпускать из класса ни одну девчонку до тех пор, пока они не пройдут практику лично с ним. И все должно быть сделано так, чтобы никто ничего не понял. За результат он отвечал головой. Но главная проблема была в том, что вступать в интимные отношения со Светочем мог исключительно ее Избранный. Любой другой мужчина навсегда становился инвалидом или мог умереть. Даже простое прикосновение к обнаженной коже Светоча могло вызвать сильную боль или мужское бессилие. У Рута была семья. Жену он любил, и становиться бессильным на супружеском ложе никак не хотел. Но девчонку нужно было лишить девственности любой ценой. Задачка стояла перед ним не из легких. Обводя класс внимательным взглядом, он наблюдал за тем, как ведут себя девочки. Некоторые уже были готовы выпрыгнуть из трусиков и изо всех сил тянули руки, выкрикивая его имя. Некоторые с интересом разглядывали то, что предлагали им мальчики. И лишь одна девочка, сидящая на самой задней парте, то ли растеряно, то ли испугано смотрела куда-то под парту. Она – подумал Рут. От осознания дальнейшей своей судьбы у него вспотели ладони, но, прогоняя страх, он все же весело обратился е девочке.
- -
Никаэла Аентс, последний Светоч
Преподаватель шел по классу и явно направлялся в мою сторону. Он внимательно наблюдал за всеми девочками, но чует мое нутро, что он уже выбрал меня. Всеми силами я старалась соблюдать невозмутимость, но у меня это получалось плохо.
- Никаэла, свет мой, что ж ты там под партой нашла? Неужто кто-то из мальчишек уже решился тайком сделать тебе приятное? Давай-ка выходи сюда к нам. Я буду твоим первым на сегодня. – При этом слово «первым» он выделил особо и внимательно ждал мою реакцию. Но как бы я ни старалась казаться равнодушной, все эмоции тут же отразились на моем лице. Я медленно поднялась со своего места и, не поднимая взгляда, дрожащим голосом произнесла:
- У меня бумага от моего отца. Я могу не участвовать в празднике. Вот. - И протянула сложенный листок плотной бумаги с императорской печатью.
Рут медленно подошел ко мне, достал из кармана сложенный листок и, развернув его, протянул мне со словами:
- А у меня тоже есть бумага и тоже от самого Императора. Читай.
- Указом Императора во время трех праздничных дней Удовольствия в этом году снимаются абсолютно все запреты и ограничения. Все действующие и подписанные самим Императором бумаги и грамоты на дни празднования теряют силу. Принимать полноценное участие в праздновании должны все, включая детей от восьми лет.
С каждым следующим словом мой голос все больше и больше дрожал. Прочтя текст до конца, я перевела взгляд на преподавателя.
- Но у меня есть причина.
Рут, очень близко наклонившись ко мне и томно выдохнув прямо в ухо, тихим шепотом произнес:
- Я не умру и не потеряю свою силу. Я знаю, как обойти эту твою особенность. – А вслух добавил. - Так что, моя милая крошка, прошу. - И вытянул руку в приглашающем жесте.
Вздрогнув от его слов, медленно пошла к дивану. Осознание, что меня раскрыли, полностью лишило всех здравых мыслей по поводу отработанных моделей поведения в критических ситуациях. Перед глазами все плыло. Еще вчера вечером отец убеждал, что все будет в порядке: бумага работала всегда, в любых обстоятельствах. Никто и предположить не мог, что за ночь что-то изменится. Сторонники нравственного сопротивления были убеждены, что все идет по плану. Но ОНИ, видимо, переиграли их. От осознания неизбежности помутилось в глазах и я, пошатнувшись, выставила в сторону руку, чтобы за что-нибудь ухватиться. Однако рядом оказался только преподаватель. Завалившись чуть набок, невольно скользнула рукой по обнаженной груди мужчины. При этом его очень неслабо тряхнуло, и по его телу пробежал сильный разряд магии.
- Ай, ты моя умница. Еще не дошли, а ты уже в деле. Вон как меня встряхнуло, аж мурашки толпой побежали. – Рут старался изо всех сил не потерять самообладание.
Класс разразился хохотом, и следом полетели комментарии:
- Давай, Ника, покажи класс!
- Эй, ты ведь уже не девственница. Чего краснеешь, как будто в первый раз?
- А может она все-таки девственница?
И после последней реплики мальчишки словно посходили с ума. Они вскакивали со своих мест, и каждый буквально требовал, что именно он должен оказать великую честь однокласснице. При этом хохот не смолкал.
Доведя меня до дивана, Рут потребовал раздеваться. Обведя класс взглядом, я увидела, что все жаждут увидеть мой позор. Это для них подобный разврат был радостью выше крыши, а для меня это было не просто позорным прилюдным изнасилованием, но и крах всей моей миссии Светоча. Невольная слеза обожгла кожу.
- Да не плачь ты. Верну я тебе все потом.
Рут вполне понял, что мои слезы вовсе не о белье и одежде, но выдавать тайну моим одноклассникам, похоже, не желал. Светочей за последнюю тысячу лет родилось четверо, и все они были жестоко убиты. Я была пятой. Если сейчас раскрыть карты, то вместо праздника удовольствия получится кровавое пиршество. Как рассказали мне уже потом, Руту этого было совершенно не надо. Он желал выслужится перед Первым и получить должность при тайной канцелярии, которую тот возглавлял, а заодно и руководил департаментом ОНИ, боровшимся с нравственным сопротивлением. Работа в школе Руту изрядно надоела, а вот меня ему нужно было доставить Первому живой и невредимой, разве что уже не девственницей. Но тогда Рут еще не знал, что не успеет сообщить Первому новость и не дойдет до него сам ни сегодня, ни завтра. Никогда.
Я медлила. Возможно, все еще надеялась на чудо, ведь отец всегда рассказывал, что активисты нравственного сопротивления сделают все возможное и даже невозможное, чтобы уберечь меня от беды.
- Никаэла, девочка моя, я жду. Может мне помочь тебе?
При этих словах мой взгляд стал совершенно испуганным, поэтому старалась не смотреть на класс и на преподавателя, но уставилась в пол.
- Ну, ну. Ладно, я сегодня добрый, можешь просто расстегнуть верхние пуговки.
Я чувствовала, что Рут давал мне некоторое послабление, потому что был абсолютно уверен, что я уже от него никуда не денусь, а как лишить меня девственности и не стать при этом инвалидом, похоже, он тоже уже придумал. Негнущимися и дрожащими пальцами начала расстегивать пуговицы на блузке. Одной рукой Рут показал на диван, приглашая лечь, а другой рукой подцепил юбку и потянул ее наверх. От неизбежности происходящего все внутри невольно сжалось в комок, сердце бешено колотилось от страха, дрожали не только руки, но и ноги. Если я сейчас предприму попытку убежать, то меня лишат девственности насильно. А это означало смерть. В другом случае, если подчиниться, то преподаватель станет инвалидом или умрет. Я же потеряю свою силу, но останусь живой. Правда, ненадолго: до тех пор, как только все поймут, что я Светоч и только что убила преподавателя.
.
В следующий момент дверь с грохотом открылась, и в класс буквально ввалились гвардейцы элитного императорского отряда.
- Всем оставаться на своих местах! – Заорал грубым голосом мужчина, что возглавлял отряд. Обведя присутствующих пытливым взглядом, он повернулся ко мне и, не сбавляя тона, продолжил:
- Никаэла Аентс, ты арестована по обвинению за сохранение девственности до 17 лет и за обманное прикрытие отношениями с отцом. Ты объявляешься государственной преступницей и понесешь публичное наказание принудительным лишением девственности. Собирай свои вещи и на выход.
В классе воцарилась гробовая тишина. Даже мухи предпочли зависнуть и не шевелиться. Рут понял, что в поимку Светоча решил вмешаться сам Император, ведь без его прямого указа его элитный гвардейский отряд не ввалился бы вот так с треском на занятие, да еще и во время праздника. Тепленькое местечко под боком у Первого уплывало у Рута буквально из-под носа, поэтому он предпринял отчаянную попытку возразить командиру элитных императорских гвардейцев, что вполне можно было приравнять к самоубийству.
- Господа, я понимаю, что Император свято чтит сложившиеся традиции и законы нашего общества, но стоит ли вот так, прямо с урока, да еще и с праздничного, арестовывать девочку? Может быть, вы убедитесь, что через пять минут она уже будет вполне не девственницей, а Императору передадите, что ошибочка вышла? А мы с вами потом договоримся. – И он посмотрел на командира заискивающим взглядом.
- Ты что, взятку нам предлагаешь? – Командир посмотрел на Рута так, что у того от леденящего страха мгновенно взмокла спина, и рубашка прилипла к телу.
- Нет, нет, - заикаясь, Рут начал оправдываться – просто не думаю, что стоит ломать девочке жизнь по такому поводу, ведь все можно легко исправить. А может быть, она на лечении была все это время? У нее и бумага имеется.
- Ты, видимо, хороший учитель, раз так печешься о своих учениках. Но девочку мы все же забираем.
После этого командир обернулся к своему отряду и приказал:
- Тим, забирайте.
Восемь гвардейцев небрежно оттолкнули преподавателя и обступили меня плотным кольцом. Ну, вот и все – моя песенка спета. Слезы непрерывным потоком застилали глаза и отзывались соленой горечью на языке.
Выставив вперед какой-то артефакт, командир продолжил:
- Эта девочка не просто девственница в свои 17 лет, но она является угрозой общественному устою Империи, поэтому должна понести наказание в виде публичного лишения девственного в назидание остальным, а не просто исправить проблему на уроке. Вам же, как заботливому преподавателю, уже отправлено приглашение в Императорскую резиденцию. Проверьте свой наручный коммуникатор. – При этом он тронул свой собственный. – У меня есть полномочия представлять к награде людей, отличившихся в интересах Империи. Желаю хорошо повеселиться.
Приглашение, которое Рут получил, как оказалось позже, было не чем иным, как билетом в тайные казематы Императора.
Щелкнув каблуками, командир развернулся и направился к двери. Он, скорее всего, сразу же понял, что преподавателю уже известно, что я Светоч, поэтому-то так активно и защищал меня, преследуя какие-то свои корыстные интересы.
Отряд, не размыкая кольца, повел меня на выход. Однако от пережитого ужаса у меня буквально подкосились колени, и я стала оседать на пол. Гвардеец, что стоял прямо позади меня, полностью упакованный в плотную одежду и перчатки, успел подхватить меня и взять на руки, от чего я тихо застонала и тут же потеряла сознание.
