Можно ли найти Советский Союз в 2025 году? Не на архивных пленках, не в анекдотах про партсобрания и даже не в магазине с майками «я из СССР». А вживую — с котлетами по ГОСТу, чугунными радиаторами и бюстом Владимира Ленина, стоящего на фоне ледника и смотрящего куда-то вдаль. Как будто опять строит планы на пятилетку.
Где находится единственное место на планете, где можно случайно столкнуться не с модным баристой, а с белым медведем, который искренне уверен, что твой рюкзак — это просто консервная банка с тушёнкой? И почему здесь до сих пор никто не слышал, что СССР, вообще-то, уже закончился?
Ответ — Пирамида. Не тайная организация, не город из романов Жюля Верна, а посёлок. Да, обычный посёлок, в котором необычно всё. Он замёрз не потому, что север, а потому что замерло время. В прямом смысле. Здесь действительно перестал тикать исторический будильник. Примерно в 1991 году. Или, может, кто-то просто снял с него батарейки и сказал: «Оставим всё как есть. Пусть постоит».
А теперь представим себе картину. Норвегия. Архипелаг Шпицберген. Ледяной ветер, морская сырость — и среди всего этого панельные дома, столовая с борщом, кинотеатр с советскими киножурналами и уютное общежитие под названием… «Париж». Или «Лондон». В зависимости от пола. Потому что мужчины живут в одном, женщины в другом. Не потому что это модно, а потому что в СССР была дисциплина. Даже в пятидесяти километрах от цивилизации.
Пирамида — не музей. Это не постановка, не реконструкция. Это натуральный, без глютена и без силикона, консервированный соцлагерь, который просто забыл, что надо закрыться. Тут всё осталось как было: стены в духе «позднего Брежнева», графики дежурств на стенах, игрушки в детском саду, полки в библиотеке, где можно до сих пор найти потрёпанную энциклопедию о фауне Якутии.
И конечно же, тот самый Владимир Ленин. Как будто специально поставлен так, чтобы смотреть на ледник, словно намекает: «А вот и ваш путь, товарищи».
Этот посёлок — не просто осколок прошлого, это капсула времени, в которой сохранились даже теплицы, свинарник и зимний сад. Шахтёры тут больше не копают уголь, но можно «накопать» бесконечные вопросы. Например — зачем было строить оазис социализма за Полярным кругом?
Ответ прост: уголь. А ещё политика, но речь не о ней. В 1931 году СССР купил участок у шведов, потому что те посмотрели на климат и сказали: «Нет, спасибо». А наши — сказали: «А что, нормально». И начали строить. Даже чернозём завозили с материка, чтобы цветочки не чувствовали себя лишними.
Самое удивительное — Пирамиду не просто забросили, а аккуратно заморозили. Выключили свет, закрыли двери, эвакуировали людей — и всё. Ленин остался. Как сторож. Суровый, но немногословный. Прямо как в те времена, когда ещё было принято сначала подумать, а потом сказать. Или вообще не говорить.
Но Пирамида — не мертва. Тут живут люди. Немного, но достаточно, чтобы местный стол заказов не простаивал без дела. Летом — человек пятьдесят, зимой — около десяти. Они обслуживают инфраструктуру, водят экскурсии, объясняют туристам, как отличить белого медведя от иллюзии безопасности.
Медведи здесь — не шутка. Один, например, преследовал туриста, почуяв запах тушёнки. Спасло только наличие снегохода и паники. С тех пор гость передвигался по посёлку исключительно с ружьём. Даже в туалет.
К слову о туалете. Всё здесь — настоящее. Кинотеатр со старыми лентами, столовая с тем самым борщом и гостиница с мебелью, собранной где-то в восьмидесятые. Даже Wi-Fi работает. Иногда. В одном углу. Его ласково называют «эмоциональным местом». Потому что если удаётся поймать сигнал — эмоции зашкаливают. Очередь туда — как в советское время за колбасой. Только вместо докторской — норвежский интернет.
Ещё один бонус Пирамиды — местные животные. Песцы, которые ведут себя как бездомные коты. Белухи, которые резвятся у берега, будто в телерекламе. И олени, подходящие к людям, как будто знают: здесь стреляют только в медведей. И то — в воздух. Обычно. Если возможно.
Самое неожиданное — даже умирать тут нельзя. Серьёзно. Из-за вечной мерзлоты тела не разлагаются. А медведи вполне могут отнестись к могиле как к холодильнику. Поэтому здесь не хоронят. Живи как хочешь, но помни: умереть — только за пределами.
Зимой в Пирамиде — полярная ночь. Почти три месяца без солнца. Это не то же самое, что «зима в офисе» или «всё время темно в метро». Тут темно по-настоящему. Даже медведи выглядят как тени — если вообще что-то видно.
Люди, оставшиеся зимовать, становятся местными гуру выживания: читают, чинят технику, копаются в котельной, варят супы в одиночку и смотрят одни и те же старые фильмы, в которых всё ещё строят коммунизм. И никто из героев даже не догадывается, что у нас теперь есть блютуз-чайники и стикеры с аниме-мопсами.
Но, может, это и к лучшему. В Пирамиде есть ощущение, что здесь вообще ничего не случилось. Не было ни мобильных приложений, ни бешеного ритма, ни новостей, которые выжигают мозг быстрее, чем костёр бензином. Всё застряло. И, что удивительно, это даёт странное спокойствие. Потому что ничего не меняется. Ленин как стоял — так и стоит. Только медведи стали смелее. И Wi-Fi появился. С натяжкой, но появился.
Так что прогресс всё-таки пробрался. Через окно. Но не спешите радоваться. Интернет здесь не для развлекательных роликов. Он нужен, чтобы турист мог загуглить: «Как понять, что белый медведь хочет тебя съесть» и «Что делать, если ты в тундре, а твой тур уже закончился».
Туристы сюда приезжают. Кто-то — по ностальгии, кто-то — за экзотикой, кто-то — просто потому что уже был везде. Им выдают памятку: медведя не надо обнимать, воду лучше пить только из чайника, а в здание без спроса заходить не стоит — вдруг там кто-то спит. Или дух эпохи.
И вот теперь главное. Почему, несмотря на лёд, тьму, изоляцию и угрозу быть случайно съеденным хищником, люди сюда всё равно едут? Что их привлекает в этом замороженном советском миражe между небом и снегом?
Ответ — в странной иронии. Где ещё можно проснуться в гостинице «Тюльпан», надеть ватник, выйти на улицу под названием «Елисейские поля» и попасть в прошлое, которое не собирается становиться прошлым? Где ещё можно одновременно замёрзнуть, как сосиска в морозилке, и ощутить то самое тепло — не от батареи, а от ощущения, что ты оказался в декорациях спектакля, который больше нигде не играют?
Пирамида — не просто посёлок. Это недосказанный эпизод, стёртая сцена, забытая глава. Её не дописали — и никто не пытается. Потому что всё и так понятно. Всё на своих местах. Владимир Ленин смотрит строго. Турист всё ещё стоит у окна и ждёт, когда на телефон придёт хоть одно уведомление. Спойлер: не придёт.
СССР не вернулся. Он просто не ушёл. Он остался здесь. Сидит за столом, пьёт компот, иногда проверяет котлы, чтобы не перемёрзло. Он не спрашивает, как дела. Он просто существует. В Пирамиде. Где календарь перестал листаться. Где будущее — это просто день, в который снова приедет катер с провизией. И каждое утро начинается одинаково: холод, тишина и странное ощущение, что ты где-то не там. Или наоборот — впервые именно там.
Это ты и чувствуешь, когда стоишь на площади. А за спиной — шорох. Это не ветер. Это медведь. Или история. Что, впрочем, почти одно и то же.
А вы что думаете об этом? Делитесь своим мнением в комментариях! А также, если не трудно, поддержите канал подпиской и лайком. Впереди ещё много интересных статей!