Меня зовут Витя. Я родом из небольшого города в центральной части нашей большой страны. Учусь в крупном городе неподалёку от родного посёлка, а на летние каникулы после практики всегда уезжаю на дачу — чтобы отдохнуть от суеты и экзаменов, а заодно присмотреть за домом и участком.
В тот раз я приехал, как обычно, на вечернем автобусе. С рюкзаком за плечами вышел на пустынную улицу и сразу почувствовал неладное. Деревня казалась вымершей: ни лая собак, ни голосов, ни даже привычного шума листвы. Лишь тишина, густая, как смола.
Тишину разорвала гармонь — играл дед Егорыч, наш сосед, бывший военный, любивший по вечерам музицировать. Это немного успокоило меня. Но затем я заметил кое-что странное: на ветхом заборе моего дома висел новый почтовый ящик.
Я был слишком уставшим, чтобы разбираться, и, почистив зубы, рухнул на диван.
Утро встретило меня бодрой росой — ночью прошёл ливень. Встретив соседок — тётю Тамару и тётю Зину, — я поинтересовался, откуда взялись эти ящики.
— Осенью приезжали люди в госформе, — пояснили они. — Предложили услугу почты от какой-то частной компании. Большинство согласилось, вот и поставили.
Пока я боролся с зарослями во дворе (без косы было не обойтись), решил навестить Кузьмича, чтобы одолжить инструмент. По дороге заметил нечто тревожное: дома, где раньше жили соседи — Петрович с самогонным аппаратом, Пахомыч с охотничьими псами, Надежда Ивановна с коровой — стояли пустыми.
Кузьмич, к счастью, был на месте. Он затачивал косу и, после недолгой беседы, одолжил её мне. Проработав несколько часов, я вернул инструмент и отправился домой. Закат пылал в небе, как раскалённый бегемот, но в воздухе витало что-то... неправильное.
Ночью я проснулся от грохота. Почтовый ящик бился о забор, будто что-то пыталось выбраться из него. Я наспех оделся, подошёл ближе — и увидел, как из щели сочится чёрная жижа.
Сердце бешено заколотилось. Я открыл ящик.
Внутри лежала голова Надежды Ивановны.
Её мутные глаза смотрели прямо на меня.
Я отшвырнул страшную находку в траву — но она покатилась ко мне.
Я отпрыгнул, но голова продолжила движение, оставляя за собой липкий след. Из почтового ящика послышался шёпот — нет, не один, а множество голосов, сливающихся в жуткий хор.
— Почта пришла...
Заборы по всей улице затряслись. Ящики раскрылись, и из них вывалились куски тел — руки, ноги, внутренности. Они ползли, слипались, принимали уродливые формы.
Из темноты выступила фигура в потрёпанной униформе. Почтальон. Его лицо было скрыто тенью, но я чувствовал его взгляд.
— Ты не забрал письмо, — прошипел он. — Теперь мы заберём тебя.
Я рванул в дом, захлопнул дверь, но стёкла уже трескались под напором чего-то снаружи.
В последний момент я вспомнил про старую двустволку деда. Схватил её, выбил окно и выстрелил в почтальона.
Раздался нечеловеческий вой. Тьма на миг отхлынула.
Я побежал к автобусной остановке, даже не оглядываясь.
Сейчас я пишу это в поезде, уезжая как можно дальше от той деревни.
Но иногда, когда ночью за окном скрипит фонарный столб, мне кажется, что это почтовый ящик.
И я знаю — почта ещё не доставлена.