Наш художник он ещё и писатель. Хотя это слово - писатель по отношению к нему вообще не отражает сути дела Ситуация для писателя в целом в нашем веке на мой взгляд довольно странная. Если раньше в 19 к примеру веке писательство естественно вытекало из писания писем к друг другу. Дело это делалось неспешно и с большим вкусом . Ещё дольше оно перемещалось друг к другу. То сейчас не понятно откуда его исток. Похоже просто из традиции. Или из книг. То есть писатель это порождение его чтения, порождение книг им прочитанных а не реальной жизни.
Но мне вот кажется что вот подобная писанина которую я вам предлагаю к вниманию она естественна. Это естественное продолжение нашей жизни.
Так на самом деле может писать любой. Да и пишет наверное уже сейчас. Но надо только сделать сноску на время. Это писалось в 90-ые.
Понятно что были к примеру Розанов, Ницше, Стихотворения в прозе, дадаисты, Артюр Рембо. Но разница все же есть.
Вообщем начиная с этого поста я буду совмещать тексты и картинки.
Текстов много. И они короткие.
«Я – молоток. Кто-то лег на меня; наверное, каменный уголь, угольный камень. Черный, бескрайний... А я молоток; я свесился с дивана. Что-то вижу между стулом и диваном - опять не подняли. Это называется «уборка»… Кажется, я что-то забыл. Или что-то упало. Да, между диваном, я помню... Я вообще все контролирую, я огурчик, завтра. И вчера, я помню, да... Как плохо постелено на диване; или диван не там; он между; да, я между постелью и диваном - матрас уполз. Мне что-то делать, может? молоток поправить, он упал между, тьфу! уж лучше спал бы; а я о чем?! голова где? не знаю, не знаю, не капай на мозги, я этого не знаю... а была голова; неужели нет ее теперь?! а думает кто? а подушки где?… Что-то тут еще упало, что-то очень больно голове... Я не тут; я лег не там, что ли; куда теперь... может, на бок лечь? но где матрас? свесился я, так не уснешь; спи, не шевелись, может, утро скоро…”
"Бурдовый чай - бурдовое состояние души. А если бы и не бурдовый, то все равно, просто подогрел и подсластил свою муторную бурду. Вообще ничего не надо было есть и пить. А от бурдовых разговоров, от бурдовых дел куда деваться, как поститься? Льет и льет муторный дождь, через каждые сорок дней смывая из души очередной, было образовавшийся мир…
...Кто-то толкнул меня, когда я, как обычно шел с бидоном бурды - и опять я облился! Со злости плеснул на толкнувшего из бидона. ...Если что-то делаю, то только одной рукой, потому что в другой бидон. И опять все время на грани пролива, облива и срыва. Задрал руки вверх, одной колочу, а другой, с бидоном, придерживаю - и ох же и наклонился бидон, того гляди - угостит; да и молоток около самой башки свистит. Ну уж и я тогда кое-кого угощу - ни фига не помогают! ...Иду с бидоном по грязи и уж тут не боюсь плеснуть - грязнее не станет! И как бы легче от этого ноша, как сумасшедший бидоном размахиваю - и быстро бы шел, кабы не грязь, что в ноги вцепилась…
...Стал лечить свою бурду. Подогреть попробовал - одна сторона бурды по-прежнему зябла, а другая потеть принялась. Розы поставил: «красиво» - сказала бурда, «как пальмы на берегу океана» - но через день все розы были словно облиты бурдой, а вода в кувшине была такой муторной, что куда там бурде, «я все-таки еще не помойка, не яма для фекалий», как справедливо было сказано. Петь пытался - бурда тут же закрыла все окна и двери, и гулко разносился мой голос по пустым и темным улицам, а как я выдохся и ощутил, что в выдох, как в яму потекла какая-то бурда, так открылась форточка и чей-то голос пробурчал: «прекрасное было пение, только немного утомительно, а, главное, что теперь-то делать с моей бурдой, она как-то затвердела, кроме форточки ничего не открывается...»
«Читать пробовал и, если это не совсем бурда, то сначала кажется, что там можно плавать, но вскоре неизбежно начинаешь погружаться и, чтобы не утонуть и не очутиться на дне океана бурды, откладываешь книжку на бережок сушится» - «А рисовать пробовали?» - «Да, налил бурды... Стал розы пририсовывать, чудились океаны, горы, пальмы... Вот говорят, что нельзя сопрячь безобразное и прекрасное - можно, если напрячься. Напрячься, чтобы разорвало прекрасное сопряженное с ним безобразное... А вот ты что рисуешь? Ты что, из рая к нам явился? да еще из адски ядовитого...»
...Плавал в бурде, а сверху лил бурдовый дождик: «может, лучше нырнуть?»
- «Пойдем, поплаваем?» Пришли, а там не вода, а какая-то холодная бурда. Поеживаясь и сомневаясь, вошел по колено... - а там все резвятся, плещутся, согрелись явно... «Какой ты зябкий, какой ты робкий, какой ты мнительный и брезгливый! Ну, входи же!»
Звонок во входную дверь. – «Кого несет нелегкая?! Ну-ка быстренько: эту бурду вытереть, ту газеткой прикрыть, вот этой рамочку приделать, а все остальное в кастрюлю слить и крышкой закрыть».
Плыл вперед в чистой воде, радовался своим владениям, но раз оглянулся назад, а там, как отлоги гор, бурда поднимается со дна и вдали уже высокие горы встали стеной.
Хотел чаю попить, но пока воду кипятил, в стакан попала какая-то бурда! Взял другой стакан, налил воду, но пока заварку искал, вода стала как какая-то бурда! Вылил эту воду, налил другую, заодно заварил заварку, хотел сахар откопать, но передумал и решил уж пить, но тут вдруг чихнул и в чай попала бурда...
Бурду слил, зубы почистил, лицо влажной тряпкой протер и пошел себе; но пока шел, один раз споткнулся, один раз пришлось в очереди стоять, а главное, встретились мне тридцать три несимпатичных человека; и потому вошел я как бурдой оплеванный; но там согрелся и развлекся и пошел себе обратно, и уже никого не встретил, но полил дождь, вся одежда вымокла, стала как какая-то бурда - а дома меня ждет лишь застоявшийся дым от сковороды пригоревшей...
...Снилась мне коричневая, синяя, черная ночь и блестела во сне какая-то далекая вода стальным блеском как марсианское озеро, и я почему-то подумал с испугом: «бурда!»
А они в бурду намешивают сахара и масла, пекут что-то и потом жрут получившуюся жирную и сладкую пищу. В бурду чернил добавят и давай чирикать все подряд, по-детски радуясь жизни. Закамуфлируются, бурдой облившись, и ползут, пыхтя, по грязи жизни. Накупят бурдовых одежд и радостно носят, пока мода не сменится. А бурдовую мебель менять не спешат, денежки копят и пока, как я, никого к себе не приглашают, стесняясь.
Узнав, что попали в какую-то бурду, не пугайтесь, чтобы еще больше не взбаламутить воду. Напротив, все время пребывайте в спокойствии и дышите глубоко - уверяя себя лишь в том, что хорошо пахнет - потому как если говно не трогать, то оно скорее всего мимо проплывет. Иногда, разве, к вам безвольно и бездумно пришвартуется. «Ну уж тут я его толкну брезгливо, мол, отойди, милейший».
Построил дом, но одна из опор уходила в бурду, и, Бог ее знает, укреплена ли она там и не сгнила ли...
Бурда бурде говорила про бурду, стоя на бурдово грязной автобусной остановке: «ну, это уж!» мол, на что мы, но это уж.
Пробурчал, что всё - бурда и еще какую-то бурду.
- «Ну-ка, ты, косная бурда, подвинься от моего дерганья одной рукой - другая занята - чтобы я не сделал какую-то бурду».
Бурдово решил не обращать внимания на бурду...
Несмотря на бурдовое состояние, решил продолжать делать всякую бурду - надо; да и все равно уж, все одно к одному...
Средний человек - это бурда. «Жить захочешь – съешь». Больше всего бурдовому человеку хочется петь, но именно голос у него наиболее бурдовый.
Бурдовый человек всегда мечтал хотя бы одно дело сделать не бурдово и в кое-каких бурдовых мелочах это ему почти удавалось, но обычно все было так: пока чинилось одно, рушилось другое; в итоге, все места были по сто раз переделаны и перестроены и бурда царила беспросветная.
Бурдовый человек слушал прекрасную музыку и следил за тем, как она в нем превращается в бурду. Винил во всем себя, не зная, что это только бурдовое объявление о прекрасном, отнюдь не подтвержденное. Истинно прекрасная музыка разбивает бурду в пух и прах, только мокрое место остается.
Схватил бурду бурдовою рукой и бросил ее оземь и стал топтать бурдовою ногой, а эта лужа еще улыбалась мне...
Бурда меня атаковала беспрерывно и я сначала бурдово отбивался, а потом вдруг сел прямо посреди толпы и сказал «ну, хватит»
...Все созданное не оказывалось жизнеспособным, умирало и превращалось в бурду прямо на глазах. Отвращение сразу после зачатия. Продавал по цене простокваши. «Что-то рисовал и писал вчера. Наверное, бурду, раз ничего не помню…»
