Прохладный весенний ветер трепал листву яблонь, когда я вышел из машины и осмотрел свой дачный участок. Десять соток земли, заросшей сорняками, с покосившимся домиком на краю – вот и всё наследство от бабушки. Я не приезжал сюда уже больше года. Не было ни времени, ни особого желания. После смерти бабушки Нины участок достался мне, хоть брат и настаивал, чтобы ему отошла хотя бы половина. Но завещание есть завещание.
Я медленно прошёл по узкой тропинке к дому, стараясь не наступать в лужи после утреннего дождя. Старая дверь скрипнула, впуская меня внутрь. Запах сырости и старых вещей ударил в нос. На столе лежала потрёпанная газета двухлетней давности – последнее напоминание о временах, когда здесь кто-то бывал.
Устроившись на скрипучем стуле, я достал из папки договор, привезённый из города. Представитель компании «Зелёный Берег» вчера прислал мне окончательный вариант. Мой участок идеально вписывался в план застройки элитного коттеджного посёлка, и они предлагали сумму, о которой я даже не мечтал. Деньги позволили бы мне закрыть ипотеку и ещё осталось бы на небольшую машину.
Только я собрался ещё раз перечитать условия договора, как скрип тормозов нарушил тишину. Выглянув в окно, я увидел потрёпанную «Ниву» брата, лихо припарковавшуюся у забора. Сергей выбрался из машины, хлопнув дверью так, что, казалось, она вот-вот отвалится.
– Андрей! – закричал он ещё с порога. – Вот это сюрприз! Не ожидал тебя здесь увидеть. Решил всё-таки навестить бабушкину дачу?
Он вошёл в дом без стука, как всегда – шумный, громкий, с этой своей улыбкой, от которой мне всегда становилось не по себе. За сорок лет своей жизни Сергей так и не научился считаться с чужим пространством.
– Здравствуй, Серёжа, – я торопливо убрал договор в папку. – Приехал посмотреть, что здесь и как. Давно не был.
– Да уж, – брат прошёлся по комнате, оглядываясь по сторонам. – Запустил ты участок. Бабушка бы не одобрила. Она любила, чтобы всё цвело и пахло.
Я молчал. Что тут скажешь? Он прав. Бабушка вложила в эту землю душу. Каждую весну она высаживала цветы вдоль дорожек, ухаживала за яблонями, собирала смородину и крыжовник. Теперь всё заросло бурьяном.
– Слушай, Андрей, – Сергей присел напротив меня, вдруг став серьёзным. – Я по делу, вообще-то.
– Слушаю.
– Отпиши мне дачный участок, всё равно ты здесь не бываешь, – выпалил он без предисловий. – Мне он нужнее. Ты городской человек, тебе эта земля ни к чему. А я бы восстановил здесь всё, как при бабушке было.
Я смотрел на него с недоумением. Мой старший брат всегда был прямолинеен до грубости.
– С чего вдруг такой интерес? Раньше ты тоже не особо сюда рвался.
Сергей потёр переносицу – жест, который я знал с детства. Так он делал всегда, когда нервничал или что-то недоговаривал.
– Времена меняются, брат. Помнишь Витьку Савельева? Он тут неподалёку землю купил. Говорит, какие-то инвесторы весь район скупают под элитную застройку. Цены взлетели. Вот я и подумал – зачем добру пропадать? Ты участком не занимаешься, а я мог бы выгодно продать.
Так вот в чём дело. Значит, слухи о застройке уже поползли по округе.
– Это бабушкино наследство, Серёжа. И по завещанию оно моё, – сказал я, стараясь говорить спокойно.
– Брось, Андрей! Она бы хотела, чтобы мы оба получили свою долю. Просто она не успела переписать завещание. Она мне сама говорила!
Сергей всегда умел давить на чувство вины. Это у него получалось лучше всего.
– Не помню, чтобы бабушка когда-либо говорила о переписывании завещания, – твёрдо ответил я.
– Потому что ты её редко навещал! – повысил голос Сергей. – Я к ней каждые выходные ездил последние годы.
Это была неправда, и мы оба это знали. Бабушка жила в городе в своей квартире до самой смерти. На дачу её привозил я, когда у неё появлялось желание проведать свои цветы и яблони. Сергей появлялся здесь от силы раз в год, на шашлыки.
– Знаешь что, давай не будем, – я поднялся со стула. – Участок принадлежит мне. Это не обсуждается.
Сергей тоже встал. В его глазах появился недобрый блеск.
– Так вот как ты заговорил? Родному брату жалко? А сам что, собираешься здесь жить? Или, может, огород сажать будешь, городской ты наш?
– Мои планы на этот участок тебя не касаются, – я направился к выходу, давая понять, что разговор окончен.
– Погоди, – Сергей схватил меня за рукав. – Не кипятись. Давай по-хорошему решим. Я тебе деньги предлагаю. Триста тысяч. Хорошие деньги за участок, на котором ты даже не бываешь.
Я чуть не рассмеялся. Триста тысяч? Компания «Зелёный Берег» предлагала в десять раз больше.
– Нет, Серёжа. Не продаётся.
– Пятьсот! – выпалил он. – Последнее предложение!
– Дело не в деньгах, – покачал я головой.
– А в чём тогда? – его лицо исказилось от злости. – В том, чтобы насолить мне? Всегда так было – бабушка тебя больше любила, всё тебе доставалось!
Старая песня. Всю жизнь Сергей считал, что его обделяют, что ему достаётся меньше внимания, меньше любви, меньше подарков. Хотя на самом деле всё было ровно наоборот. Бабушка всегда защищала его, прощала шалости, давала деньги, когда он просил. Меня же воспитывала строже.
– Это неправда, и ты это знаешь, – спокойно ответил я. – А теперь, прости, мне нужно ехать. У меня встреча в городе.
Сергей преградил мне путь.
– Ты что-то недоговариваешь. Что у тебя там в папке? Покажи!
– Серёжа, остынь. Это мои документы.
– Врёшь! – он неожиданно выхватил папку из моих рук. – Дай сюда!
Я попытался забрать документы, но Сергей оттолкнул меня и быстро пролистал содержимое. Его глаза расширились, когда он увидел логотип «Зелёного Берега» и сумму контракта.
– Вот оно что! – воскликнул он. – Три миллиона? Ты продаёшь участок за три миллиона, а мне говоришь, что не в деньгах дело?
– Верни документы, – потребовал я.
– Ты же знал! – Сергей ткнул пальцем в бумаги. – Ты знал, что здесь будет застройка, потому и не хотел отдавать мне участок. Всё себе захапать решил?
– А ты? – я не выдержал. – Ты зачем приехал? Из большой братской любви? Или потому что прознал о застройке и решил нажиться?
Сергей швырнул папку на стол.
– Я бы поделился с тобой, если бы продал!
– Неужели? – усмехнулся я. – Что-то не верится. Помнишь, как ты продал отцовские инструменты, когда он в больнице лежал? Тоже обещал поделиться.
Старая обида всколыхнулась во мне. Тогда Сергей продал дорогие столярные инструменты отца, уверяя, что это для оплаты лечения. Но деньги где-то испарились, а отец так и не получил обещанные лекарства.
– Опять за старое? – прорычал Сергей. – Сколько можно вспоминать?
– Столько, сколько нужно, чтобы ты понял – я тебе не верю. Никогда не верил.
Мы стояли друг напротив друга, как два петуха перед боем. Брат тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки. В детстве он часто распускал руки, но сейчас я был уже не тем щуплым мальчишкой, которого можно было запугать.
– Знаешь что, – наконец произнёс Сергей. – Я так этого не оставлю. Бабушка хотела, чтобы участок достался нам обоим. Я докажу это в суде.
– Удачи, – пожал я плечами. – Завещание составлено по всем правилам. Ты можешь оспаривать его сколько угодно, но только зря потратишь время и деньги.
Сергей в ярости пнул старый комод, стоявший у стены.
– Предатель! Родного брата обокрасть решил!
– Хватит, Серёжа, – устало произнёс я. – Уходи. Просто уходи.
– Это не конец, – бросил он, направляясь к двери. – Я до губернатора дойду, если понадобится! Вы все пожалеете!
Дверь хлопнула так сильно, что со стены упала старая фотография в рамке. Я поднял её – бабушка с нами двумя, маленькими. Стекло треснуло прямо посередине, словно разделяя нас с братом невидимой чертой.
Через окно я наблюдал, как Сергей с яростью завёл свою «Ниву» и, газанув, умчался, оставляя за собой клубы пыли. Только тогда я позволил себе опуститься на стул и перевести дыхание.
Телефон в кармане завибрировал. Александр Петрович из «Зелёного Берега» спрашивал, всё ли в порядке с договором и когда я планирую его подписать. Я не стал отвечать сразу. Разговор с братом выбил меня из колеи, и мне нужно было собраться с мыслями.
Выйдя на крыльцо, я медленно обвёл взглядом участок. За зарослями сорняков всё ещё угадывались очертания бабушкиных клумб. У забора росли одичавшие кусты смородины. А в дальнем углу виднелись яблони, которые бабушка высадила ещё в молодости.
Был ли я прав, что не отдал участок брату? Может, он действительно привёл бы здесь всё в порядок, восстановил бы бабушкин сад? Но глубоко внутри я знал, что Сергей просто хотел быстро заработать. Он никогда не отличался терпением и трудолюбием.
Когда солнце начало клониться к закату, я решил переночевать на даче. Подписывать договор завтра на свежую голову. Растопил старую печку, нашёл чистое бельё в комоде и устроился на узкой кровати.
Утром меня разбудил телефонный звонок. Номер был незнакомый.
– Андрей Николаевич? – раздался в трубке приятный женский голос. – Меня зовут Екатерина, я из администрации Вишнёвского района. Вы не могли бы подъехать к нам сегодня? У нас возникли вопросы по поводу вашего земельного участка.
– Какие именно вопросы? – насторожился я.
– Ваш брат, Сергей Николаевич, подал заявление о незаконной сделке с землёй. Он утверждает, что вы не имеете права единолично распоряжаться наследством вашей бабушки.
Так быстро? Сергей не терял времени.
– Я приеду, – сказал я, посмотрев на часы. – Через час буду у вас.
В администрации меня встретила молодая женщина с аккуратно собранными в пучок волосами и внимательным взглядом.
– Проходите, Андрей Николаевич, – она указала мне на стул. – Мы получили заявление от вашего брата и должны разобраться в ситуации.
– Разбираться тут нечего, – я достал копию завещания и положил перед ней. – Участок принадлежит мне по закону. Вот документы.
Екатерина внимательно изучила бумаги.
– Всё верно. Но ваш брат утверждает, что завещание было составлено под давлением, когда ваша бабушка уже не могла адекватно оценивать ситуацию.
– Это неправда, – твёрдо ответил я. – Бабушка была в здравом уме до последнего дня. Завещание составлено за два года до её смерти и заверено нотариусом. Есть свидетели.
– И всё же, – Екатерина посмотрела мне прямо в глаза, – возможно, стоит рассмотреть вариант компромисса? Семейные конфликты – дело непростое...
– Вы знакомы с моим братом? – спросил я напрямую.
Женщина слегка покраснела.
– Лично? Нет, конечно. Я просто выполняю свои обязанности.
Но что-то в её взгляде подсказывало мне, что это не вся правда. Сергей всегда умел очаровывать женщин, когда ему что-то было нужно.
– Послушайте, Екатерина, – я подался вперёд. – Мой брат просто хочет заработать на продаже участка. Если бы речь шла о сохранении бабушкиной памяти, я бы ещё подумал. Но это не так.
– Ваш брат утверждает обратное, – заметила она. – Он говорит, что хочет восстановить сад, как было при вашей бабушке.
– А вы сами в это верите?
Екатерина замолчала, перебирая бумаги.
– Моё мнение не имеет значения, – наконец сказала она. – Важны факты и документы. По документам участок принадлежит вам. Но если дело дойдёт до суда...
– До суда оно не дойдёт, – перебил я. – У Сергея нет никаких оснований оспаривать завещание. Он просто тянет время и пытается создать проблемы.
Разговор затянулся ещё на полчаса. Когда я уже собирался уходить, дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Сергей.
– А, вот и ты, – сказал он, увидев меня. – Решил всё-таки объясниться?
– Мне не в чем объясняться, Серёжа, – спокойно ответил я. – Участок мой, и я буду распоряжаться им так, как считаю нужным.
– Мы ещё посмотрим, – Сергей повернулся к Екатерине. – Вы нашли документы, о которых я говорил?
– Нет, Сергей Николаевич, – она покачала головой. – В архиве нет никаких документов о том, что ваша бабушка хотела изменить завещание.
– Конечно нет, – усмехнулся он. – Потому что мой братец всё предусмотрел.
Я не стал отвечать на провокацию.
– Если это всё, то я пойду. У меня есть дела поважнее.
– Конечно, конечно, – съязвил Сергей. – Миллионы не ждут!
Я вышел из кабинета, чувствуя на себе его злобный взгляд.
Несколько дней после этого Сергей не давал о себе знать, и я надеялся, что он смирился с ситуацией. Договор с «Зелёным Берегом» был подписан, аванс переведён на мой счёт. Оставалось только дождаться завершения всех формальностей.
Но в субботу утром, когда я в последний раз приехал на участок, чтобы забрать оставшиеся бабушкины вещи, меня ждал неприятный сюрприз. На воротах висел амбарный замок, которого раньше не было, а на заборе красовалась свежая табличка: «Частная собственность. Вход воспрещён».
Пока я в недоумении разглядывал табличку, из дома вышел Сергей с чашкой кофе в руках.
– Доброе утро, братишка, – сказал он с улыбкой. – Удивлён?
– Что всё это значит? – я указал на замок.
– А то и значит, что я тут теперь хозяин, – Сергей отпил кофе. – Нашлись документы, подтверждающие мои права на половину участка. Так что твой договор с застройщиками под большим вопросом.
– Какие ещё документы? – я начал закипать. – Ты блефуешь, Серёжа.
– Зайди и проверь, – он помахал ключами от замка. – Только сначала договорись со мной о цене. Половина от трёх миллионов – это полтора. Согласен на миллион двести, по-братски.
– Открой ворота, – потребовал я.
– А волшебное слово?
– Сергей, я сейчас вызову полицию.
– Вызывай, – пожал он плечами. – Участок оформлен на меня. Вот бумаги, – он помахал какой-то папкой. – Всё по закону.
Я понимал, что это какая-то афера, но не знал, как поступить. Сергей явно что-то задумал, и мне нужно было выяснить, что именно.
– Ладно, – сказал я. – Давай поговорим спокойно. Открой ворота.
Сергей театрально вздохнул, но замок открыл. Я вошёл на участок и направился прямо к дому.
– Какие документы ты нашёл? – спросил я, когда мы оказались внутри.
– Вот, полюбуйся, – он протянул мне бумаги.
Я просмотрел их и едва сдержал смех. Это была грубая подделка. Даже печать была нечёткой, словно отксерокопированной с другого документа.
– Серёжа, ты серьёзно? Это же фальшивка.
– Докажи, – он скрестил руки на груди. – Это копия, оригинал в надёжном месте. И на нём стоит подпись бабушки.
– Которую ты сам и подделал, – покачал я головой. – Брось, Серёжа. Ты знаешь, что это не сработает.
– Сработает, ещё как сработает, – он самодовольно усмехнулся. – Твои застройщики запаникуют, когда узнают о проблемах с участком. Они откажутся от сделки.
В этом была доля правды. Александр Петрович не раз подчёркивал, что им нужны участки с чистой историей, без судебных разбирательств.
– И что ты предлагаешь? – спросил я.
– Я же сказал – миллион двести. Деньги вперёд, и я исчезаю из твоей жизни вместе со всеми претензиями.
– А если я откажусь?
– Тогда я подам в суд, и сделка с застройщиками сорвётся. Они найдут другой участок, а ты останешься ни с чем, – Сергей улыбнулся. – Подумай хорошенько, братишка.
Я понимал, что он блефует, но также знал, что даже необоснованный иск может затянуть продажу на месяцы, если не на годы. «Зелёный Берег» вряд ли станет ждать.
– Дай мне время подумать, – сказал я.
– Конечно, – Сергей похлопал меня по плечу. – Думай до завтра. Потом я начинаю действовать.
Весь день я провёл в размышлениях. Звонил юристу, консультировался с Александром Петровичем. Все сходились на том, что подделка быстро раскроется, но времени это займёт немало.
Вечером я принял решение. Позвонил Сергею и сказал, что согласен на его условия, но сумма – восемьсот тысяч, не больше. Он поторговался для виду, но согласился. Мы договорились встретиться на участке на следующий день.
Когда я приехал, Сергей был уже там, нетерпеливо прохаживаясь вдоль забора.
– Ну что, принёс деньги? – спросил он вместо приветствия.
– Сначала документы, – я протянул руку. – Все экземпляры.
– Не доверяешь родному брату? – наигранно обиделся он, но папку отдал. – Вот, забирай. Всё, что у меня есть.
Я тщательно проверил содержимое, затем достал конверт.
– Здесь чек на восемьсот тысяч. Можешь проверить.
Сергей схватил конверт и быстро пересчитал деньги. Его лицо расплылось в довольной улыбке.
– Вот и славно, братишка. Дело сделано.
– И ещё кое-что, – я достал телефон и показал ему запись нашего вчерашнего разговора, где он признавался в подделке документов. – Это копия. Оригинал у моего адвоката. Если ты ещё раз попытаешься шантажировать меня или создавать проблемы с продажей участка, запись отправится в полицию.
Лицо Сергея перекосилось от ярости.
– Ты... ты записывал меня? Родного брата?
– А ты шантажировал меня поддельными документами. Мы квиты.
Сергей сжал кулаки, но не двинулся с места. Мы смотрели друг другу в глаза несколько долгих секунд. Наконец он сплюнул под ноги.
– Подавись своими миллионами, – бросил он. – Только помни – семья важнее денег.
– Семья – это доверие и поддержка, а не шантаж и ложь, – ответил я. – Прощай, Серёжа.
Он развернулся и быстрым шагом направился к своей машине. Хлопнула дверь, взревел мотор, и «Нива» скрылась за поворотом, оставляя за собой клубы пыли.
Я остался один на бабушкином участке. В последний раз обошёл старый домик, притронулся к яблоням, которые скоро спилят, чтобы освободить место для элитных коттеджей. Было немного грустно, но я знал, что поступил правильно.
Через месяц сделка была закрыта. Я получил оставшуюся сумму и закрыл ипотеку. О Сергее не было ни слуху ни духу. Говорят, он уехал куда-то на юг, начал новую жизнь.
Иногда я думаю – может, стоило отдать ему часть денег просто так, по-братски? Но потом вспоминаю всю историю наших отношений и понимаю – нет, не стоило. Нельзя поощрять шантаж и манипуляции, даже если это делает родной человек. Особенно если это делает родной человек.
Бабушка часто говорила: «Всему своя цена». Тогда я не понимал, о чём она. Теперь понимаю – каждый сам определяет цену своим поступкам и отношениям. И иногда эта цена оказывается слишком высокой.