В восемнадцать лет будучи студентом первого курса Андрей в какой-то момент уселся дома перед пустой стеной и уже не отрывал от неё взгляда, не реагируя ни на что.
ЭТО БЫЛ КОШМАР!
Родители переполошились и подняли всех медиков на ноги, но ничего не помогало. Светила от медицины разводили руками и кивали на Германию и Израиль. Повезли сына и туда, благо что средства позволяли. Там свои специалисты стали тянуть «нити жизни», заставляя вспоминать все мельчайшие подробности прошлых (и не только последних восемнадцати) лет.
Со стороны Юрия генетически не к чему было придраться: и родственники, и сам, вроде, в норме! Теперь он жалел только, что воспитание сына полностью на жену переложил. А как было иначе? Она дома сидит, а он бизнесом по-крупному занят. Галя с хорошим образованием, думал, не испортит сына. Дневник с оценками сам старался по выходным у Андрейки проверять, беседовал с ним иногда. Что ещё-то? Парень с ленцой, но кто в детстве не ленится? Это нормально. Вырастет, наработается ещё, - рассуждал Юрий.
------------------------
«Андрей-воробей, не гоняй голубей! Гоняй галочек из-под палочек!» - любовно поддразнивала мать сыночка. Вот он и начал потихоньку её, Галочку то есть, гонять. В детский сад Галя настояла его не отдавать, «чтобы не болел и дурного бы не набрался». Целыми днями она была с сыном, посвящая ему всю себя. Игрушки у Андрейки были самые лучшие, поиск и покупка которых были прямо целой историей для его матери, даже целой философией! Галя помнила, что в детстве не всё желаемое было доступно её семье, хотя мать очень старалась угодить дочке, но досадливая фраза «игрушечка-то денег стоит!» была часто у неё на языке.
Галя росла в маленьком районном центре у очень доброй матери и у запойного отца. Отец любил Галочку, не забывая приносить ей с работы разноцветные конфетки-подушечки, которые он каждый вечер доставал по одной из нечистого кармана, обдувал и совал дочке. Она, пока не разобралась во всех статусах устройства этой жизни, горячо отвечала отцу взаимностью. Но когда причина свистящего и брызгающего слюной шёпота одинокой тётушки (сестра-близняшка мамы) и частые слёзы самой матери стали для Галины проясняться, она как-то сразу и люто возненавидела папеньку.
Способствовало этому ещё и начало школьной жизни, когда после уроков в первом классе учительница (первая моя!), почему-то не особо жалея Галочку, пару раз прилюдно укоряла отца, что он «с запахом» в школу прётся: «Дети же вокруг!» А то дети пьяных отцов не видели – переживала, краснея до пяток, девочка. Ну, правда, у двух близких подружек, с которыми рядом их дома стояли, отцы не пили. Один был сердечник и берёгся от этой заразы по состоянию здоровья, а второй доморощенным, но художником был, и всё что-то черкал на бумаге или на холсте мазал целыми вечерами. Обоим девочкам с их трезвыми отцами Галочка очень завидовала.
За остальными детьми приходили в школу бабушки или матери, а Галочкина мама работала далеко. Тётушка очень любила единственную племянницу, но тоже на заводе днём была. А отец каждый раз обещался зайти за дочкой трезвым, но слово не держал, и потихоньку, идя со своей кочегарки до школы, как-то оказывался выпившим. Эта отцовская кочегарка была особым поводом для Галочкиных переживаний.
Галочка очень стеснялась, что отец работает в кочегарке, хоть и звучала его должность солидно – «оператор котельных установок». Но классный руководитель каждый год, заполняя в журнале графу места работы родителей, и посвящая этому отдельный классный час, при всех поднимала девочку из-за парты и громко спрашивала в ответ на её слова про «оператора»: «Кочегар что ли?» В классе стоял смех по поводу места работы многих родителей, но Галочка считала, что смеются только над ней, и каждый год с содроганием ждала этой экзекуции.
Она и от природы была тихой и немного замкнутой девочкой, которую «рвали на части» одинокая тётя с мамой (сёстры-близнецы), с одной стороны, и вечно пьяненький отец, с другой. Каждая сторона хотела от неё изъявления любви, по-своему заботясь о Галочке. Друг другу все они были уже досадны в вечных спорах о «правильности» жизни, осуждая и не принимая мораль другого, а девочку перетягивали всяк на свою сторону, хотя ресурсов для этого кроме любви особо и не имели. Галочке их любовь очень помогала выстоять, преодолевая все сложности жизни, но она всё больше замыкалась и не желала показывать эту свою к ним любовь, так как не принимала их всех трёх и вместе, и по отдельности, твердя про себя, что «никогда ТАК жить не будет».
В школе она была очень скромной, ежеминутно краснела и всё воспринимала трагично. Училась Галочка хорошо, немного не дотягивая до круглых пятёрок, для которых надо было быть побойчее и поактивнее, повыше руку тянуть и погромче стихи рассказывать. Скромнице Гале всё время этого недоставало, и она в душе переживала, что постоянно отстаёт от бойких подружек-отличниц. Мама при этом успокаивала, говорила, что дочка её умница, а тётушка - мамина близняшка, напротив, ворчала, что «родители не задались», так надо самой о себе позаботиться, и хотя бы на круглые пятёрки учиться, а «не плестись третьей да четвёртой» в классе!
Про тётушку особый разговор. Все знают, как близнецы чувствуют друг друга и переживают. Эти сёстры не были исключением. Но вот Галочкина мама по большой любви выскочила замуж «не подумав», как комментировала её сестра, а тётушка всё думала-думала, но так и осталась одиночкой (ещё и старой девой!), постоянно присутствуя по вечерам и выходным в квартире сестры. Зато она техникум закончила и была на своём заводе технологом, а Галочкина мама простой рабочей вкалывала, что тоже ставилось тётушкой в вину отцу девочки. Этот папенька, по мнению тётушки, был кругом виноват во всех бедах Галочки и её мамы. Первые годы молодая жена пыталась защищать мужа, но быстро сдалась перед справедливыми аргументами сестры, которая несла «крест ежедневного подвига», заботясь о благополучии племянницы. Началась эта забота сразу после рождения Галочки, с которой, по мнению тётушки, ни мать, ни отец нормально справиться не могли: мать - постоянно «глаза на мокром месте», отец скачет от радости как ненормальный, всем только мешая. Тётушка всё взяла в свои «трезвые» руки, просиживая вечерами у сестры в четвертушке большой домины, разделённой между семьями родственников после смерти бабушки.
-------------------------------------
Когда Галочка подросла, а отец уже от восторженных прыжков перешёл к «радости пития», тётушка стала подучивать племянницу словам «плохой папочка», чтобы этот выпивоха хоть сколько-то прочувствовал свою никчёмность в воспитании дочери. Если Галочка забывала это сказать при возвращении выпившего отца с работы, а привычно кидалась к нему для получения очередной конфетки, тётушка одёргивала её и начинала нравоучения в обе стороны. Мать Галинки боялась, что муж не вынесет такого прессинга и уйдёт, и тоже постоянно сцеплялась с сестрой, пытаясь сказать своё мнение по поводу «вредных советов» маленькой девочке. Но тётушка же была «с техникумом», и переспорить её было невозможно, как и выставить из их двух маленьких комнат на втором этаже большого частного дома. Она, конечно, иногда хлопала дверью и убегала в свою комнатушку-келью в этом же доме, но через час-два возвращалась, как и не бывало разлада.
Ещё тетушка хорошо шила, присвоив бабушкину швейную машинку, за которую и бороться с многочисленными родственниками не пришлось – без споров отдали вкупе с бабушкиной шалью. Эта машинка очень спасала сестёр в заботе о гардеробе девочки, где последнее слово всегда было за тётушкой. Вплоть до школьного выпускного вечера Галочке всё перешивалось из маминого и тётушкиного, спасали и отрезы ткани, оставшиеся от рукодельничающей когда-то бабушки. Конечно, Галочка мечтала о новых нарядах из магазина, но вынуждена была терпеть это «ателье на дому», так как понимала, что нужд и кроме нарядов много, а мама с тётушкой «тянутся» на невысокие зарплаты, да ещё этот «кочегар» деньги потаскивает. Зато уж ни воротничок к форме подшить тётушка Галинке самой не позволяла, ни манжеты приметать, ни чулок заштопать: всё на себя взвалила и частенько этим же всех и попрекала. Всё чинилось многократно и снова шло в дело. Из школьной формы с протёртыми рукавами на локтях тётушка, например, сооружала наряд с короткими рукавами, ловко подшивая красивую белую окантовку к укороченным рукавчикам. Весной это платье хорошо носилось в тёплую погоду. А из совсем уж проносившегося школьного платья шила нарукавники для уроков труда.
------------------------------------
На выпускной вечер тётушка в виде подарка купила Галочке отрез красивого шифона и сшила чудесное платье, в котором девушка почувствовала себя принцессой. Была она невысокой и ладненькой, с миндалевидными глазами, с большим чистым лбом, над которым чернели гладко зачёсанные наверх в хвост густые волосы. Белые босоножки купила мама.
Но вот с поступлением в университет в первый год Галочке не повезло. Опять же там, где смелые тараторили перед комиссией «и вашим и нашим», девушка растерялась, покраснев до корней волос, потом, отвечая на дополнительные вопросы, расплакалась, ну и получила двойку на первом же вступительном экзамене.
Пришлось вернуться домой и год работать у матери на заводе на сборке деталей. Как ни странно, тётушка даже была рада возвращению племянницы, считая, что в большой город ей пока рановато переезжать, а также ужасаясь домашней пустоте в отсутствие Галочки.
Этот последний домашний год девушка ухаживала за отцом, который вдруг тяжело заболел бронхитом вкупе с развивающейся астмой, и болезнь не брали никакие лекарства. Отец угасал. Галя успевала до работы помочь отцу в бытовых делах по уходу за собой, давала ему лекарства и готовила тёплое питьё в термосе на целый день. Такого слабого папочку она почти простила, хотя мать прямо наслаждалась его беспомощной трезвостью, изводя колкостями типа «ну что, может за бутылочкой сбегать?». Дочь её осуждала, жалея отца. К лету отец умер. Сёстры объединили свои квартирки и стали жить вместе, поджидая Галочку на каникулы.
-----------------------------------
Подзубрив все предметы, и отработав год на заводе под крылышком матери, Галочка всё же покинула родительский дом, поступив в вуз. Предстояла жизнь в общежитии, которая открыла бездну тайн перед домашней девочкой. Что только не творили некоторые девчонки, вырвавшись из-под домашней опеки: курили, пили сухое вино и даже водку, катались выпивши на тазиках по лестницам общаги, скакали на дискотеках, плотно «дружили» со старшекурсниками, неделями не ходили на пары. И это далеко не полный список. Плохое не липло к Галочке, которая шмыгала незаметно из общаги в универ, и из общежитской комнаты в читалку, стараясь не запускать учёбу. Она не осуждала девчонок, мечтая быть такой же активной и независимой, но смелости ей как всегда не хватало, что её и спасло в нравственном смысле.
Домой поначалу Галочка ездила часто, скучая по родным, по городу, по своей комнатке (увешанной изображениями негров и лошадей), по подружкам. Поезда ходили плохо, а в том азиатском, который вечно опаздывая, но всё же шёл через их городок, был только один общий вагон со стоимостью билета по студику в полтора рубля. В начале 1980-х гг. было не удивительно, что вместо трёх часов пути, поезда, пережидая друг друга, тащились иногда часов пять-шесть. В единственном общем вагоне азиатского поезда студенты набивались на все полки: и сидя, и лёжа. В одном купе вагона можно было встретить как старых друзей-попутчиков из близлежащих городков, так и совсем незнакомых студентов из разных вузов.
Так она Юрку и встретила. Он оказался в купе, набитом девчонками, и принялся их развлекать, иногда перегибая с шутками в сторону моветона. Галочка сидела на нижней полке напротив этого смешного наглеца, не закрывающего свой рот, и краснела. Взгляд отвести ей было некуда, так как место у окна было занято, а девчонки сидели на полке плотно, и проситься к окошку – с чего бы? Все любят у окошечка посидеть! Получилось, что они и глазели друг на друга больше трёх часов.
------------------------------------
Юра делал вид, что в поезде ему понравилась бойкая Маринка, и даже взял у неё адрес общежития и номер комнаты, поначалу удостоверившись, что все девчонки с одного вуза. На том и разошлись.
Но через некоторое время Юрик появился в гостях у Марины с вопросом, где найти ту девушку, которая напротив него в вагоне сидела. Маринка расхохоталась, приговаривая: «Ай да скромница наша! Какого парня загребла!» Юра не утерпел и поделился, поразившим его и запомнившимся наблюдением, что девчонка та действительно краснела всю дорогу и отводила свои удивительные глаза медового цвета. Так всё и началось!
Учился Юрка в горном институте, уже заканчивая его на инженера. А Галочке ещё год оставалось учиться на её филологическом в универе. Весь последний год пребывания в одном городе они почти не расставались, забив на визиты к родителям. Летом перед распределением в далёкий Красноярский край Юрик позвал Галочку в поездку на Алтай, обещая показать невиданные красоты. С ними поехала ещё одна парочка.
Дома мама и тётушка долго спорили по поводу этой поездки. «Пусть сперва предложение сделает, а потом уж и на Алтай зовёт», - впервые единогласно решили они. Однако, Галочка заявила, что не планирует их знакомить с другом, чтобы даже и не мечтали, что он это их "убогое жильё и город этот грязный" увидит, так же как и их самих, беспрестанно пререкающихся. Всё это она протараторила из телефонной будки в общаге за пятнадчики, и бросила трубку, сделав вид, что монетки закончились. Юрику она сказала, что домой на лето не поедет, и знакомить его с матерью не планирует. Парню было всё равно – главное, что Галочка с ним, а родственники как-нибудь постепенно обнаружатся сами.
Потом был Алтай, где их отношения оформились окончательно и бесповоротно, так как таких чистых девочек «с огнём не найти». Потом Юрка уехал по распределению, а Галя год моталась к нему в Красноярск, минуя родительский дом. В Красноярске же они и поженились весной перед защитой диплома, чтобы Галочка могла уехать к мужу.
Мама и тётушка как-то во всех этих событиях не участвовали, "ссылаясь" на недомогания, на предпенсионный возраст, на затянувшийся ремонт дома, хотя их никто и не приглашал, если честно. Все эти причины Галочка озвучивала жениху, а потом мужу, объясняя отсутствие родственников. И Юрик как-то привык, а его родители, вечно пропадающие по работе в загранкомандировках, тоже особо не интересовались новой роднёй. Галочка видела новых родственников один раз и они друг другу очень понравились. Она ещё раз убедилась, что не стоит Юрика со своими знакомить, не ровня они его родителям.
После свадьбы в Красноярске молодым пришлось поселиться в небольшом посёлке далековато от цивилизации, где Юрий делал карьеру, имея горное образование. Никакие филологи там не были нужны, и Галочка раз и навсегда стала домохозяйкой, готовясь превратиться в образцовую мать.
---------------------------------
Про маму и тётю Галочка вспомнила сразу же после рождения Андрейки. Вот тут-то она и поняла как в них обеих нуждается. И скромное жильё в небольшом городке показалась ей раем, лишь бы поспать хоть иногда и сбросить все постирушки на тётушку. Денег теперь у неё было достаточно, и она умолила Юрика отпустить её к маме, чтобы как-то справиться с этим драгоценным сыночком.
Сёстры встретили Галочку и внука с распростёртыми объятьями, забыв и простив все обиды. Оказалось, что мама уже на пенсии по инвалидности (а дочка и не в курсе!), так как перенесла инфаркт и «сердце совсем замучило». Но Галочка не стала вдаваться в подробности, - сын ни минуты покоя не давал, - выдала только сёстрам энную сумму на лекарства для матери и на весь обиход, к определённому уровню которого она уже привыкла. И потекли вполне приятные денёчки «дойной коровушки», на чём прямо циклилась сама Галочка, чтобы всё у сыночка было по первому разряду. Организм в этом смысле её не подводил, хотя размер груди накануне рождения сына и огорчал, - молока оказалось неожиданно много. Андрейку не спускали с рук, не давая ему даже пискнуть, не то что орать во всё горло. В ходу была фраза: «Не детдомовский, потаскаем на ручках!» Галочка это всё поощряла, изучив «правильную» литературу о воспитании ребёнка и отвергнув всяких там Споков. Сама она вволю ела и спала, а ночью мама давала Андрейке сцеженное молочко, чтобы Галочку не беспокоить. Все хозяйственные заботы по дому лежали на тётушке, которая продолжала ещё работать, стараясь справляться с проблемами по вечерам. Успевала она и Андрейку поносить на руках, подменяя сестру.
Галя много гуляла с колясочкой, и чаще в направлении почтамта, откуда можно было позвонить мужу. Юрик звал домой, скучая по ним, но Галочка объясняла ситуацию маминым слабым сердцем и потенциальной опасностью нового инфаркта, то есть тем, что маме нужна её помощь. Муж страдал и терпел, но прилететь не мог, загруженный руководящей работой.
Через три месяца справляться с сыном стало значительно легче, и Галочка собралась назад к мужу. Мама и тётушка не находили себе места, но поездкой в гости в Красноярский край Галя их не обнадёживала, обещая через полгодика вернуться: «Когда ягоды на огороде поспеют, приедем с Андрейкой витаминов набираться».
-------------------------------
Обещания своего молодая мать не сдержала, так как мужа срочно перевели на работу в Красноярск, и все эти хлопоты отвлекли семью надолго. В краевом центре они устроились очень хорошо, можно сказать , что зажили «на широкую ногу». Новая должность мужа позволяла Галочке организовать жизнь семьи, и в первую очередь сыночка, на должном уровне, выбирая в магазинах всё самое лучшее и достойное её отпрыска. Юрик не был против такой постановки вопроса, так как в семье своих родителей привык к высоким стандартам качества жизни.
Галя всё своё время посвящала сыну, который рос бойким мальчиком, смело заявляя о своих желаниях, удовлетворения которых не привык ждать подолгу. Андрейке и не требовалось падать в магазине на пол, закатывая истерику, или подолгу канючить – всё покупалось моментально. Галочка в ублажении сына получала огромную радость, как бы добирая всё то, чего лишена была в детстве. Она и сама играла с сыном в дорогущие игрушки, приговаривая «ещё купим», если он их ломал или просто из любопытства разбирал. На детской площадке во дворе она не запрещала другим малышам брать Андрейкины игрушки, покровительственно сообщая мамочкам, что «дома игрушек много». Сын тоже не отбирал их у детей, уверенный, что ещё купят.
Юрий работал много, обеспечивая семью, и был в целом доволен своей жизнью. Не единожды заговаривал он с Галей о дочке, но каждый раз получал твёрдый отказ. Жена убеждала его в том, что воспитать хорошего сына можно только путём неимоверных усилий и на второго ребёнка сил у неё уже не хватит. Она ставила в пример своих и Юриных родителей (только этим они и были похожи, по мнению Галины), не родивших второго ребёнка. С годами Юрик всё больше любил свою Галочку и соглашался с ней во всём.
Галина тоже чувствовала себя счастливой, если бы не жалобы матери на сердце. Ездить к ним с тётушкой ей было далеко и некогда, да и неудобно с маленьким сыном по аэропортам шляться. Она время от времени высылала маме деньги на лечение, на чём и успокаивалась.
-------------------------------------
Мама и тётушка еле дождались внучка в гости, когда ему уже исполнилось пять лет. До этого Галочка отговаривалась от поездки домой тем, что некогда, что обустраивает новую квартиру, что муж не отпускает и т. д. Повод для поездки оказался существенным. И это отнюдь не была болезнь матери Галины, хотя она перенесла ещё один инфаркт. Дело было в другом.
Андрейка увидел на прогулке во дворе щенка, с которым гуляла девочка лет семи. «Мама, хочу такого же, только лучше!» - требовательно провозгласил он. Галя стала подбирать аргументы против, но осеклась, вспомнив «правильную» литературу по воспитанию и решила посоветоваться с мужем. Вечером Юрий эту затею одобрил, серьёзно поговорив с сыном на предмет постоянной заботы о собачке, взяв с него обещание не лениться гулять с ней, кормить её и убирать за своим другом. Щенка выбрали дорогого, из перечня спокойных пород (лабрадор ретривер золотистого цвета), чтобы не напугать ребёнка, и в воскресенье всей семьёй отправились забирать его у заводчика.
Андрейка радовался новому другу, как никакой другой игрушке раньше. В первую ночь он потребовал постелить себе матрасик на полу рядом с подстилкой щенка, раз нельзя его взять на ночь к себе в постельку. Мальчик кормил собачку, выводил вместе с мамой гулять, играл со щенком, тискал и целовал его в слюнявую мордочку. Только подтирать собачьи лужицы, конечно, пришлось Галине: щенок был ещё совсем маленьким. Всё это «безумие», по определению Гали, продолжалось почти две недели, а потом постепенно сошло на нет: ребёнок наигрался. Предлог отказываться от гуляния с собачкой был благовидным, так как Андрейка засопливил, но и после излечения насморка вытянуть его на дополнительную прогулку было трудно. Мальчику как раз купили компьютерную приставку Sega, и оторваться от игры было невозможно.
Гале пришлось все заботы о собаке взять на себя, что поначалу её даже успокаивало и приносило удовлетворение. Щенок был таким милым, а прохожие во время прогулки прямо головы сворачивали, любуясь собачкой. Через полгода и она тоже устала от дополнительных забот, которые отвлекали её от сына. А Андрейке надо было посвящать всё больше времени, так как в детский сад ещё можно было не ходить, а школу отменить никак нельзя. Вот и повод возник навестить маму с тётей, ведь собачке у них в частном доме точно лучше будет, - рассуждала Галя, - и сёстры скучать меньше станут, заботясь о ней. Юрий эту здравую, по мнению Галины, мысль не одобрил, но спорить опять же не стал.
Так Андрейка вместе со щенком наконец-то снова оказался в гостях у двух своих бабушек - не прошло и пяти лет!
---------------------------------
Сёстры с радостью оставили у себя Ричи, так как Галочка пообещала им ежегодные летние визиты с Андрейкой, который будет «очень скучать» по своему собачьему дружку. А через год школа – куда ещё с собакой возиться? Мальчика решили по эксперименту отдать в учебное заведение с шести лет, раз он в детский сад не ходил.
Школа далась Галине тяжело, так как надежды на «талантливость» сына как-то всё не оправдывались. Андрейка был равнодушен и к оценкам, и к замечаниям учителей, ленился и всё больше времени проводил за компьютерными играми. Юрик втайне надеялся, что сын увлечётся программированием, так как цифровая эпоха всё громче заявляла о себе, но Андрейка не блистал ни в информатике с математикой вкупе, ни в английском, тормозив все надежды.
Галочка записалась во все мыслимые и немыслимые родительские комитеты и комиссии, став активисткой в школе, где учился сын. Её-то ценили, а вот Андрейку не очень, но зато и не шпыняли по мелочам, которых накапливалось всё больше. Часто приходилось нанимать репетиторов, которые «жевали» за мальчика программу, заодно выполняя многочисленные задания. Задания по предметам попроще, если сын проленится, провозится, заиграется, быстренько за него делала сама Галочка. Бывало уже собираясь в школу, сын вспоминал о чём-то непрочитанном: приходилось Галочке быстро читать и комментировать, чтобы запомнились все герои произведения, пока сынок одевался и завтракал. Так Андрейка и переходил из класса в класс.
От мечтаний о программировании для сына Юрий перешёл к размышлениям о необходимости изучения менеджмента, чтобы постепенно приучать Андрея к руководству бизнесом, который имел хорошие перспективы. Пока сын учился в средней школе, Юра сумел основать прибыльное дело и «по уши» был погружён в его раскрутку. Но всё же о воспитании сына он не забывал, и каждое лето они втроём надолго уезжали в отпуск куда-нибудь в Европу с морским отдыхом, где Юрий пытался сделать из сына настоящего мужчину. Потом Галочка с Андрейкой на недельку заезжали к родственникам, попроведать пса Ричи, на содержание которого Галочка иногда посылала деньги, так же как и на лечение матери-сердечницы.
Сёстры год от года заметно дряхлели, но бодрились, задолго начиная готовиться к приезду дочки и внука. Андрейка как дома у родителей, так и у бабушек был всегда окружён безмерной любовью и вниманием, ни в чём не зная отказа и считая это своим естественным состоянием. Бабушки не нагружали его какими-то хозяйственными хлопотами в стремлении угодить редкому гостю. Превозмогая свои старческие хвори, они бегали по дому, забыв про возраст.
В переулке с мальчишками Андрейка как-то не сдружился, не увлекаясь их шумно-групповыми играми, – больше сидел дома с планшетом в руках. Ну и, конечно, такой «отдых» ему быстро надоедал. Галочка тоже, отбыв недельную «повинность», стремилась поскорее вернуться к мужу и к привычному быту.
Андрейка не был замкнутым мальчиком, в школе он любил примкнуть к сверстникам в каких-то общих делах, но сам лидером быть тяготился, предпочитая идти за другими. Но вот дома он был «бог и царь», гоняя свою маму Галочку по полной программе. Да и она сама в стремлении дать лучшее сыну, всё больше отдавала ему, чем получала от него в ответ: ни спасибо, ни ласкового слова, ни «мамулечка, я тебя люблю»…
--------------------------------------------
К выпускному классу Андрей превратился в рослого красивого парня, внешне похожего на отца, а от матери он унаследовал медово-миндалевидные глаза. Некоторая замкнутость и желание не слишком уж выделяться – это было тоже от неё.
Школу он закончил так себе, но аттестат позволял претендовать на коммерческое место в университете, что вполне устроило родителей. По подсказке отца Андрей выбрал менеджмент и начал учиться в вузе.
Первый семестр он приглядывался к согруппниками, постепенно понимая, что среди них многие из обеспеченных семей и не он один тут такой крутой. Некоторые ребята приезжали на занятия на собственных машинах и жили уже в своих квартирах отдельно от родителей. Андрей поставил перед предками «вопрос ребром» о приобретении для него машины, что ему и было обещано после удачной сдачи первой сессии, а пока он ходил на курсы для получения прав на вождение автомобиля.
Сдав в конце декабря все зачёты, перед началом сессии одногруппники на квартире отдельно живущего студента устроили предновогодний вечер. Приглашены были абсолютно все, и Андрей довольно сильно нервничал по поводу своего внешнего вида, прикида и неумения пить. Опыта пития он как-то не приобрёл, постоянно зависая в компьютерных играх. Также он практически не имел опыта близкого общения с девушками, так как ни в классе, ни в школе никто ему не нравился до такой степени, чтобы он бросил компьютер и начал бы тратить время на ухаживания. Да и Галочка его постоянно предупреждала об опасностях близких отношений с «плохими» девочками, которых теперь большинство.
Вечеринка затянулась почти до утра, и её неожиданный итог лично для Андрея состоял в том, что он, не понимая себя, всё время пялился на Катю, которая сегодня приковывала восхищённые взгляды парней и завистливые поглядывания девчонок. Катя и вправду была как никогда хороша, распустив волосы и надев цветные линзы вместо очков. Глаза её при этом приобрели несколько неестественный ярко-голубой цвет и притягивали все взгляды.
Катя и не стеснялась, и не вела себя вызывающе, она никогда не старалась привлечь к себе внимание, будучи довольно уверенным в себе человеком. Хотя семья девушки не была высокообеспеченной, но Катя всегда знала себе цену, успевая на "отлично" и бегая по всем бесплатно-доступным кружкам и секциям. В итоге по жизни она шагала с высоко поднятой головой и точно знала, чего хочет. В отношении молодых людей у неё был чёткий план поиска идеального партнёра, описание которого она давно составила, не отвлекаясь на мелкие знаки внимания, имея их, кстати, немало.
На предновогодней вечеринке Андрей к девушке так и не приблизился, рассуждая, что глупо начинать такое дело выпивши, если весь семестр даже и не замечал Катю. Мучаясь от неуверенности в себе, он кое-как промаялся весь январь - благо, что сессия отвлекала, - а потом принял чёткое решение пригласить Катю в кафе и всё ей объяснить. Отказа он не ждал, так как и не привык их получать, но убеждал себя, что надо получше приготовиться. Начались каникулы, родители купили Андрею обещанную иномарку, на которой он ездил по улицам, наблюдая за перемещениями Кати, и всё никак ей не звонил.
Наконец через пару недель Андрей набрал мобильный номер девушки и условился с ней о встрече. Катя была уверена, что парню что-то от неё нужно из сферы учёбы, что хочет её как старосту группы о чём-то попросить в плане посещаемости в следующем семестре. Думала, что он на работу устроился и будет умолять её не отмечать его прогулы на некоторых парах. Но всё оказалось не так.
Андрей от внутренней неуверенности начал разговор в кафе довольно резко, желая сразу всё выяснить и далее уже беседовать с девушкой в качестве «её парня». Катя оторопела от неожиданного признания и в первую минуту не смогла скрыть смущения, так как вещал Андрей на полном серьёзе, не прикалываясь. А говорил он так, как придумал, составив фразу задолго до встречи в кафе: «Ты мне реально нравишься, и я хочу с тобой встречаться, и это навсегда!» Девушка взяла себя в руки и ответила: «Нет!» «Но почему? – изумился Андрей. – Этого не может быть!» «Ты мне просто не нравишься», - твёрдо сказала Катя, глядя ему в глаза. Она поднялась из-за столика и пошла к выходу, натягивая шубку. Андрей не мог пошевелиться, не веря в реальность происходящего. Отказы он не привык получать, а Катя была тем подарком, который он в данную минуту хотел больше всего на свете. Всё его тело одеревенело, а в голове билась одна мысль: «Я ей не нравлюсь и это навсегда!»
Он кое-как пешком добрёл до дома, оставив машину на стоянке у кафе, и рухнул в кресло, уставившись в стену.
Силы покинули его, в голове была пустота. Больше Андрей ни на что не реагировал, не отрывая взгляда от стены…