Введение: Миф о просвещённой Европе и "отсталой" России
В начале XX века евгеника захватила умы интеллектуалов Запада как «наука» о совершенствовании человечества. Но если нацистская Германия стала олицетворением расового безумия, то Швеция, образец «социального рая», десятилетиями проводила принудительную стерилизацию 63 000 граждан под лозунгом заботы о генофонде. Парадоксально, что в «отсталой» России евгенические программы были свёрнуты ещё в 1929 году — не из-за моральных терзаний, а из-за политической целесообразности. Эта история — урок о том, как «прогрессивные» идеи превращаются в инструмент насилия, и как национальные мифы скрывают неудобную правду.
Шведская модель "расовой гигиены": От науки к государственной политике
- Институционализация расизма
В 1921 году в Уппсале открылся Государственный институт расовой биологии — первый в мире государственный евгенический центр. Его создание лоббировали парламентарии, банкиры и даже нобелевские лауреаты. Институт «научно» обосновал, что «расово неполноценные» (слабоумные, метисы, бедняки) размножаются быстрее «нордической элиты», угрожая нации. - Закон о «добровольной» стерилизации (1934–1976)
Под давлением «экспертов» в 1934 году риксдаг принял закон, разрешающий стерилизацию «непригодных». На практике «добровольность» была фикцией:
90% прооперированных — женщины;
Пациентов изолировали в клиниках, выпуская только после операции;
Критерии «неполноценности» включали бедность, асоциальное поведение и даже «неправильную» внешность. - Цифры как приговор
К 1976 году 63 000 шведов лишились репродуктивных прав. В 2000 году правительство признало лишь 27 000 случаев принуждения, остальные списав на «неустановленные обстоятельства». Для сравнения: в нацистской Германии по программе T4 уничтожили 5 000 детей и стерилизовали 400 000 взрослых — методы были схожи, разница лишь в масштабах убийств.
Русская евгеника: Научные амбиции vs политическая реальность
- Расцвет "науки улучшения породы"
В 1920 году биолог Николай Кольцов создал Русское евгеническое общество (РЕО) при поддержке наркомов Луначарского и Семашко. В отличие от шведов, русские евгеники делали акцент на «позитивную» евгенику:
Изучали родословные выдающихся россиян (Пушкин, Толстой);
Призывали талантливых людей рожать больше детей;
Отрицали принудительную стерилизацию как метод. - Провал "пролетарской евгеники"
В 1929 году генетик Александр Серебровский предложил радикальный план: создать «банк спермы гениев» для искусственного осеменения женщин. Его статья «Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе» утверждала: «Очистив население от наследственных болезней, мы выполним пятилетку за 2,5 года!». Власть усмотрела в этом издевательство над лозунгами партии. - Роспуск РЕО: Не раскаяние, а страх
Кольцов, чувствуя политическую бурю, в 1929 году распустил общество. В письме Сталину он ссылался на протест против «нацистской евгеники», но реальными причинами были:
Арест главы отдела генетики Сергея Четверикова;
Донос аспирантов о «антисоветских» разговорах в институте;
Риск репрессий после статьи Серебровского.
Почему Швеция "преуспела", а Россия "отстала"?
Причина «успеха» Швеции — в консенсусе элит вокруг евгеники, тогда как в СССР наука быстро столкнулась с идеологическим контролем. Шведы верили в «научную объективность» расовой биологии; большевики же требовали от науки служения классовым интересам.
Заключение: Евгеническое наследие и современные риски
История евгеники в Швеции и СССР развенчивает миф о «прогрессивном Западе» и «отсталой России». Швеция десятилетиями калечила граждан, прикрываясь «гуманизмом», а советское руководство остановило эксперименты не из гуманизма, но из страха перед неконтролируемой наукой.
Сегодня евгеника возрождается в новых формах:
- Генетический скрининг эмбрионов в частных клиниках;
- Социальные рейтинги в Китае, напоминающие «оценку пригодности»;
- Позитивная евгеника в Сингапуре, где государство поощряет браки между «одарёнными».
Ирония истории в том, что Россия, «отстав» от евгенического бума XX века, невольно избежала позора принудительных стерилизаций. Как писал основатель Русского евгенического общества Николай Кольцов: «Мы служим науке, а не строю». Но когда наука становится инструментом отбора «достойных жить», она предает человека — будь то в «тёмной» России или «просвещённой» Швеции.