Пост Капибарышни tenderbrenson
Глава 2
"Сквиб" — всего одно слово перечеркнуло всю его жизнь.
До — белый домик с потемневшими ставнями, раскидистый ракитовый куст, под которым он прятал свои "волшебные" сокровища, и семья, которая ещё верила в чудо.
После — крохотная квартирка на Косом переулке, пропахшая плесенью и кошачьей мочой, и мать, которая словно разучилась его видеть. Отец присылал деньги — ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Но большую часть Исида тратила на бездомных кошек, которые плодились в их жилище, как грибы после дождя.
За пять лет она постарела на десять. Теперь она редко спускалась с верхнего этажа, будто боялась столкнуться с реальностью лицом к лицу. Аргус научился готовить — еды хватало, если не считать жадных кошачьих глаз, следивших за каждым куском.
Магловская программа адаптации сорвалась — в мире «без палочников» началась какая-то война, и переселяться туда стало смертельно опасно. Вместо школы он теперь выполнял мелкие поручения обитателей Косого переулка: то зелье доставить, то мусор вынести, то за ядовитыми грибами сбегать. А вечером те же самые «благодетели», пропустив пару стаканов огненного виски, тыкали в него пальцами и хохотали:
— Ну что, Филч-свинтус? Как поживает наш любимый безмаговый ублюдок?
Сначала он злился. Потом просто пил вместе с ними.
А через полгода и вовсе перестал замечать, как бутылка стала его единственным другом. Удивительно, но мать даже не ругала его — просто молча протягивала несколько монет, словно оплачивала его исчезновение из её жизни.
В особенно «удачные» ночи он даже не доползал до дома — засыпал в переулке, прижавшись спиной к холодной стене, а утром просыпался от криков торговцев, выгонявших его из чужих дверей.
После одной из таких ночей Аргус проснулся от пронзительного собачьего лая. Голова раскалывалась так, будто в черепе били в колокола, а во рту стоял вкус прогорклой золы. Он с трудом приподнялся, и в тот же момент где-то рядом раздался жалобный писк.
Пинком отогнав ощетинившегося пса, он увидел крошечный комочек шерсти, прижавшийся к стене. Котёнок был настолько грязным, что определить его окрас было невозможно — только огромные янтарные глаза выделялись на фоне серой мостовой, словно два крошечных светлячка в тумане.
Филч уже сделал шаг мимо, но что-то дрогнуло внутри — может, собственная тошнотворная пустота, а может, просто нежелание возвращаться в квартиру, где его никто не ждал.
— Чёртов нахлебник... — прошипел он, но руки сами потянулись к дрожащему созданию.
Он не помнил, когда в последний раз поднимался на второй этаж. Лестница скрипела под ногами, будто протестуя против его присутствия. После третьего стука дверь распахнулась — перед ним стояла Исида, но это была не его мать, а какая-то иссохшая тень с потухшим взглядом.
— Вот... нашёл по пути, — буркнул он, протягивая котёнка.
То, что произошло дальше, ударило сильнее любого пинка:
— Сам притащил дармоеда — сам и корми!— её голос звенел, как разбитое стекло. — У меня своих паразитов хватает! Ни сикля на этого я тебе не дам!
Дверь захлопнулась так резко, что котёнок взвизгнул от страха. Аргус застыл, чувствуя, как что-то горячее и горькое подкатывает к горлу.
На рынке его появление вызвало пересуды. Торговцы перешёптывались, тыча пальцами в сторону Филча: — Смотри-ка, Свинтус трезвый! И в руках не бутылка… — Чёрт побери, да это же котёнок!
Даже молочница, обычно бросавшая ему бутылки молока без лишних слов, прищурилась: — Кошечка, — буркнула она, разглядывая дрожащий комочек. — Хлопотная штука. Мыть, лечить, молоко покупать… Тебе ли, парень, с таким возиться?
Аргус стиснул зубы. Предатель. Всё, к чему он прикасался, превращалось в обман — даже этот жалкий зверёныш оказался не тем, кем казался. Но когда кошечка, наконец дотянувшись до блюдца, жадно прильнула к молоку всем тельцем, что-то в нём дрогнуло.
— Разберёмся, — процедил он, подбирая треснувшую посудину.
Теперь ему нужна была работа. Настоящая. Та, что не позволит этому крошечному «предателю» умереть.
В мире магии сквибу найти работу было непросто — а та, что находилась, оказывалась одинаково паршивой.
После недели мытарств Аргус устроился в лавку Пепина , торгующую зельями. Платили неплохо — 2 галеона в месяц, но работёнка была откровенным дерьмом: он должен был тестировать каждую новую партию зелий на себе.
Будь он магом — получал бы вдвое больше. Но сквибам платили ровно столько, сколько стоила их боль.
День за днём зелья взрывались в горле кислотой, выкручивали суставы, оставляли ожоги на коже. К вечеру ему выдавали лечебный эликсир — но боль всё равно оставалась, глухая, нудная, как дождь над Лондоном.
Но это стоило того.
Потому что теперь его ждала Кошка — уже не та жалкая замухрышка, а стройная полосатая красавица с серо-коричневой шубкой и янтарными глазами. Она встречала его у двери, терлась об ноги, мурлыкала так громко, будто пыталась заглушить его боль.
В таком ритме у него просто не оставалось сил пить. Он вставал на рассвете, работал до темноты, а вечером засыпал под её мурлыканье.
В редкие выходные они ходили на рынок — брали свежего мяса, и Аргус впервые за годы готовил не "чтобы не умереть", а "чтобы было вкусно".
Даже его комната постепенно оживала: незаметно для себя он отмыл её от многолетней грязи, и однажды утром солнечный луч — первый за долгие годы — упал прямо на подушку.