Сегодня пользователи соцсетей мгновенно реагируют на любые признания звёзд, особенно если это откровения о чувствах, романах и тайных страстях. Стоит кому-то из знаменитостей упомянуть бывшего, и вот уже заголовки, разборы, мемы, «отмены» и баталии в комментариях. Представьте теперь, что на интервью у Собчак Пушкин спокойно говорит: «Да, у меня было 113 женщин» – и достаёт свой донжуанский список. Интернет бы взорвался. А потом солнце русской поэзии, возможно, и отменили бы. За что? За «объективацию», за разбитые сердца, за многожёнство в мечтах.
Но Пушкина, к счастью, отменить невозможно. Потому что, во-первых, он уже умер – 188 лет как. А во-вторых, он гений, которому чувства, сильные, хрупкие, необязательные, необходимы были, как воздух. Вдохновение он действительно черпал из влюблённостей и тоски. К тому же, никаких 113 женщин в списке не было: это он так в шутку написал в письме, а реальный «донжуанский список» – на самом деле запись в альбоме одной девицы, где перечислены 37 имён. И, между прочим, среди них не только любовницы, но и музы, подруги, те, кем он просто восхищался. В этой статье расскажем о семи из них.
Наталья Кочубей – первая муза и почти школьная любовь
Если бы у Пушкина был страничка в соцсетях, Наталья Кочубей, скорее всего, попала бы в самые старые альбомы и самые первые «лайкнутые» фото. Ей он посвятил свои первые строчки о любви – не пламенные, а такие, как и бывает в юности: сбивчивые, немного театральные, очень искренние. Ему – 15, ей – 16, они видятся летом в Царском Селе. Приятная соседская барышня, тонкая, изящная, из приличной семьи – и вот уже сердце поэта отбивает ритм «Измены» и «Элегии».
С годами всё только усложнилось, как и в любой хорошей драме. Наталья стала графиней Строгановой, Пушкин – Пушкиным, и они продолжали встречаться в гостях у Карамзиных и Вяземских. Романтики между ними уже не было, но, похоже, было что-то более устойчивое – доверие и уважение. Ирония в том, что в том самом «донжуанском списке» оказались жёны и Карамзина, и Вяземского. Чувства к Кочубей же не были испачканы ни скандалами, ни сплетнями, она просто осталась тихой первой главой в его личном романе.
Авдотья Истомина – балерина, за которой волочился весь Петербург
Авдотья Истомина – первая настоящая светская дива русского балета. Танцовщицу Александринского театра знали в лицо, о ней писали, ею восхищались. Её образы копировали, о её нарядах сплетничали в гостиных. Если бы в 1820-х существовали жёлтые глянцевые издания, она наверняка возглавляла бы топ обсуждаемых персон.
Красивая, грациозная и прекрасно осведомлённая о своей привлекательности, Истомина окружала себя блистательными мужчинами. В её фан-клубе числились граф Шереметев, Завадовский, декабрист Якубович, сам Грибоедов. Пушкин, разумеется, всегда поспевал за модой и тоже оказался среди них. И хотя в письмах брату он вспоминал об Истоминой с лёгкой иронией: мол, когда-то и он за ней волочился, мимолётная страсть, но образ Истоминой как эталона сценической грации и ледяной недосягаемости появится в «Онегине».
Истомина действительно стала героиней скандала: из-за неё в 1817 году состоялась дуэль, в которой погиб поручик Кузьмин, а Якубович был ранен. Позже она вышла замуж за актёра Василия Петрова и прожила тихую жизнь вдали от сцены. Умерла в 1848 году, оставшись в истории как первая и незабываемая прима-балерина России.
Елизавета Воронцова – любовь, скреплённая перстнем
Если бы Пушкин увидел профиль Элизы Воронцовой в приложении знакомств, наверняка бы сразу состоялся «мэтч». Только вот проблема – Элиза уже была замужем. И не за кем-нибудь, а за генерал-губернатором Новороссии Михаилом Воронцовым, под чьим началом Пушкин и служил в Одессе. Их роман был не просто рискованным, а буквально служебным нарушением.
Пушкин был влюблён настолько, что рисовал её портреты на полях черновиков (их сохранилось больше 30), писал ей письма и хранил кольцо, которое Элиза подарила ему при расставании. Золотое, с сердоликом, и каббалистической надписью на древнееврейском. По словам сестры поэта, всякий раз, получив письмо с сургучной печатью Воронцовой, он уходил в режим «не беспокоить»: запирался в комнате и не выходил ни к кому.
Даже накануне свадьбы с Гончаровой, в 1830 году, он вспоминал Элизу и посвятил ей стихотворение «Прощанье». Так, по крайней мере, считают исследователи, хотя прямой адресации нет.
Анна Керн – мимолётное виденье и вавилонская блудница
Если бы нужно было выбрать одно стихотворение, по которому Анну Керн запомнили на века, – это, конечно, «Я помню чудное мгновенье…». Строчка, которая сегодня могла бы красоваться на мерче Пушкина: футболках, кружках, значках. Её часто цитируют всерьёз и в шутку. Но что за ней стоит?
Светская львица Анна Петровна Керн была красивой, блестяще образованной и, как это часто бывает, глубоко несчастной. В 17 лет её выдали за 52-летнего генерала Ермолая Керна – человека, к которому она испытывала откровенное отвращение. Позже она вспоминала этот брак как личную катастрофу. С Пушкиным они впервые пересеклись в Петербурге, на вечере у Олениных. Тогда она не обратила на него внимания – была занята шарадами. Поэт привлёк её взгляд острым замечанием, и, как водится, зацепил. А после он провожал её долгим взглядом с крыльца.
Сблизились они летом 1825 года в Михайловском, когда Анна приехала туда с визитом к своим родственникам – семье Вульф. И вот – деревня, уединение, поэт в ссылке, молодая гостья. Но идиллии мешала Прасковья Осипова, хозяйка дома, которая следила за порядком и Пушкину явно не доверяла. Что же было дальше? Пронзительное стихотворение, горы писем с просьбами бросить мужа и сбежать в Михайловское. Красиво, возвышенно, поэтично. Но вот развязка была уже в духе реалистичной прозы.
В 1828 году в Петербурге встреча Пушкина и Керн переросла в короткую любовную связь. Продолжение вышло не слишком романтичным, судя по письму Пушкина другу Соболевскому, где он описывает их близость с почти циничной сухостью. Откровенное сближение принесло поэту разочарование, а бесчисленные слухи о свободных нравах Керн, добивавшейся развода с мужем, помутили образ гения чистой красоты. После Пушкин стал иронично отзываться об Анне Петровне и даже назвал её «вавилонской блудницей».
Анна Оленина – несбывшаяся «Аннет Пушкина»
Если бы у Пушкина был Pinterest, он завёл бы там доску с названием «Аннет» и хранил бы в ней всё, что напоминало ему об Анне: инициалы А.О., наброски будущей фамилии «Pouchkine», шифры на полях рукописей и, возможно, пару грустных мемов. Анна Оленина – один из самых серьёзных и самых болезненных эпизодов в его личной жизни. Потому что здесь всё было по-настоящему: и чувство, и намерение, и отказ.
Анна была не просто хороша собой. Она была умна, воспитанна, прекрасно пела и читала стихи, была фрейлиной двора и дочерью влиятельного чиновника – Алексея Оленина, президента Императорской Академии художеств. С Пушкиным она познакомилась ещё в начале 1820-х, но романтическое увлечение вспыхнуло в 1827 году. Поэт бывал в доме Олениных, носился с идеей брака, записывал на полях «Annet Olenine», «A.O.», «Eni-nelo» (анаграмма), а иногда и вовсе – «Annette Pouchkine».
В 1828 году Пушкин сделал ей официальное предложение. И получил отказ. По одной из версий, семья Олениной была против: репутация Пушкина была, мягко говоря, неспокойной. Он находился под тайным надзором, скандал с «Гаврилиадой» всё ещё не утих, а его стиль жизни вызывал у высшего общества тревогу. Девушке такого уровня не хотелось связывать судьбу с поэтом, за которым следила полиция. Этот отказ Пушкин переживал остро. Позже в письмах он язвил в адрес Анны, иронизировал над своей наивностью и над её «неподкупной добродетелью».
Екатерина Ушакова – любовь, которую сожгли
Если бы сегодня сняли многосерийную мелодраму о влюблённостях Пушкина, то Екатерина Ушакова стала бы той героиней, которая нравится телезрителям, но которую не выбирает главный герой. Пушкина представили Ушаковым в 1826 году, и он быстро стал своим в их доме. Там царила лёгкая, тёплая атмосфера: смех, разговоры, альбомы, танцы – и всё благодаря двум юным сёстрам. Именно в альбоме Лизы Пушкин и записал тот самый «донжуанский список» – почти между делом, в рамках безобидного светского флирта.
А вот с Катей было всё серьёзнее. Их часто видели вместе, друзья ждали помолвки, вокруг поползли сплетни. Но Пушкин… просто уехал. Без объяснений. И почти сразу переключился на Анну Оленину, потом на Наталью Гончарову. Ушакова никогда не выносила эту историю в свет. Она не мстила, не жаловалась и не выставляла напоказ ни страдание, ни гордость. Много лет спустя, уже перед смертью, она позвала дочь, открыла шкатулку с письмами Пушкина и сожгла их со словами: «Мы любили друг друга горячо, и это была наша сердечная тайна. Пусть она и умрёт с нами».
Наталья Гончарова – главная героиня этого сериала
Именно она главная героиня пушкинского сериала – та, ради которой сценаристы могли бы написать дополнительный сезон. 16-летняя Наталья Гончарова не планировала становиться соперницей Ушаковой, но всё решил бал, на котором Пушкин увидел свою будущую жену. Он добивался её долго: писал письма матери, ждал согласия больше года, ревновал, тревожился, терял терпение. И наконец в 1831 году женился.
Гончарова стала не просто супругой поэта, она вошла в историю как его «113-я любовь» (в шутку, конечно), но настоящая, официальная, последняя. В браке она родила четверых детей, блистала на балах, вызывала восторг мужчин и тревогу Пушкина. Он страдал от ревности, особенно когда на горизонте появился Жорж Дантес – тот самый блондин, который, по пророчествам, должен был стать причиной его гибели.
Могла ли Гончарова предугадать, чем всё закончится? Вряд ли. Обвиняли ли её? Да, и тогда, и после. Но правда сложнее. Она была слишком молодой, слишком эффектной и, возможно, просто не готовой к жизни с гением. А Пушкин? Он страстно её любил, хотя нередко иронизировал над её интересами и умом. А ещё продолжал горячо увлекаться другими женщинами. Тем не менее именно Натали заняла центрально место в жизни великого поэта – не самая любимая зрителями героиня, но, без сомнений, главная.