В конце уходящего 2024 года мир облетела весть, словно удар грома: Тигран Кеосаян, прославленный деятель кино, угодил в эпицентр беспощадной бури – инфаркт , уже третий в его судьбе. На этот раз, коварная болезнь нанесла удар исподтишка: сердце остановилось, заставив врачей вступить в отчаянную схватку за его жизнь. Реанимация, искусственная вентиляция легких – все средства были брошены в бой. Сердце удалось запустить, но вскоре пришло зловещее известие: Кеосаян погрузился в кому, мрачную бездну, где сознание угасает. В январе Маргарита Симоньян, верная спутница жизни, подтвердила страшную правду: Тигран Эдмондович жив, но его существование всецело зависит от неумолимой работы машин.
Жизнь на грани: борьба за сознание
С тех пор минуло более полугода. Все это время Тигран Кеосаян продолжает оставаться в плену реанимационного отделения, его тело – лишь тень, поддерживаемая аппаратами ИВЛ и ЭКМО. Организм отказывается функционировать самостоятельно: он лишен возможности говорить , двигаться, принимать пищу. Однако, словно проблески надежды в кромешной тьме, врачи фиксируют редкие, но значимые признаки минимального сознания: едва заметная реакция на голос, моргание век, слабые движения пальцев.
Медицинские эксперты, словно мудрые оракулы, трактуют эти проявления не как чудо, но как жизненно важный сигнал, указывающий на то, что борьба еще не окончена.
«Это не просто оболочка, поддерживаемая механизмами, – утверждает Алексей Бутров, кандидат медицинских наук и опытный реаниматолог. – Мозг подает признаки активности. Мы видим отклик на свет , на голос, спонтанную мимику. Это не является гарантией выхода из комы, но это и не повод для прекращения борьбы за жизнь».
Правда без купюр: кома – не сон
Кома – это не мирный сон и не кратковременное отключение от реальности. Это особое состояние, в котором мозг работает на пределе своих возможностей, едва поддерживая жизнь , но не формируя сознание. С каждым днем пребывания в этом мрачном царстве, организм подвергается нещадному натиску рисков: от атрофии мышц до необратимых изменений в коре головного мозга.
«Все зависит от причины и продолжительности комы. В случае Тиграна – это кома после реанимации, вызванная инфарктом и остановкой сердца. Это тяжелейшая категория, – объясняет Алексей Бутров. – Но важно отметить, что у пациента наблюдаются признаки минимального сознания. Реакция на голос, моргание , спонтанные движения. Это не классическая кома, а пограничное состояние. Он еще здесь, с нами».
С ним солидарна Ирина Латыш, нейрофизиолог с многолетним стажем:
«Самое главное – нет диагноза "смерть мозга". А это значит, что шансы, пусть и мизерные, все еще есть. Медицине известны случаи , когда люди возвращались из комы спустя годы. Но чудо – это не внезапный скачок, это медленный и трудный путь, шаг за шагом».
Маргарита Симоньян, словно верная стражница, утверждает , что ее супруг реагирует на ее голос. В одном из ее сообщений в соцсетях прозвучало:
«Он моргнул, когда я спросила, слышит ли он меня. Он держит меня за руку. Он цепляется. Я это чувствую».
Многие отнеслись к этим словам с сомнением, считая, что рефлексы – это еще не доказательство сознания. Однако врачи , словно проницательные провидцы, видят в этих сигналах нечто большее.
«Да, это неосознанные проявления, но если они стабильны, это говорит о наличии активных нейронных связей. А значит, мозг продолжает бороться, – объясняет Михаил Курганов, специалист по восстановительной терапии. – Важно, чтобы рядом был близкий человек. Тактильный и голосовой контакт, музыка, запахи – все это может стать триггером для возвращения».
Призрачная надежда: истории возвращений
В анналах медицины хранятся истории, словно легенды, о людях, вернувшихся из состояний, казавшихся безнадежными. Такие случаи – редки , словно жемчужины на дне океана. Но они существуют. А значит, и в случае с Тиграном Кеосаяном шанс, пусть и призрачный, все же есть.
«Я понимаю желание семьи верить в чудо. И сам был свидетелем такого "чуда". Один мой пациент открыл глаза на 132-й день. Но потом началась долгая реабилитация, длившаяся годами. Это путь без гарантий счастливого исхода , и морально выдержать его способны не все»,
– признается Игорь Т., анестезиолог, работающий в одной из московских клиник.
Реаниматолог Борис Теплых, словно мудрый старец, добавляет:
«Мы должны говорить честно. Кома – это не пауза в жизни. Это сама жизнь, но искаженная , замедленная, трудная. Пациент в таком состоянии – это не растение. Это человек, зависящий от решений других. И мы обязаны быть предельно осторожны в этих решениях».
Вопрос, который не решаются задать вслух: а стоит ли продолжать? Этот вопрос, словно тень , витает в воздухе, особенно в присутствии Маргариты.
«Он жив. Но он ли это?»
– так выразил свои сомнения один из медиков.
С точки зрения закона, отключение аппаратуры возможно только при официальном диагнозе «смерть мозга». В случае Тиграна Кеосаяна такого заключения нет. А значит , вопрос об отключении – пока лишь этическая дилемма, тяжким бременем ложащаяся на плечи семьи.
Маргарита Симоньян, словно непоколебимая скала, уже приняла решение. Пока бьется сердце, пока есть реакция , пока врач не теряет надежду, она будет рядом.
«Я не позволю никому сказать, что он мертв, пока я чувствую его руку в своей. Он мой муж. И он – живой»,
– заявила она в одном из редких интервью.
И, возможно, именно эта любовь, словно нить Ариадны, – последнее, что связывает его с этим миром. Маргарита Симоньян в этой истории – больше, чем просто жена. Она стала лицом , голосом и сердцем этой борьбы. Она регулярно посещает мужа, делясь краткими, но эмоциональными сообщениями в соцсетях.
«Он моргнул, когда я сказала: "Если слышишь – дай знак". Он слышит. Он не ушел. Он борется»,
– написала она в одном из постов.
И эти слова, словно призыв, подхватили те, кто продолжает верить вместе с ней. Среди врачей нет единого мнения. Кто-то настроен оптимистично , кто-то осторожен, кто-то откровенно пессимистичен.
«Технически он жив. Но нужно понимать: после такой длительной комы мозг страдает. Чем дольше без осознанной активности, тем больше риск того, что даже если он проснется, это будет уже не тот человек, – говорит нейрофизиолог Ирина Латыш. – Вопрос не только в том, чтобы открыть глаза. Вопрос в том, что будет "за" глазами».
Несмотря на это, в кулуарах врачебного сообщества все чаще поднимается этический вопрос: а не пора ли остановиться? Анонимный источник , работающий в больнице, где находится Кеосаян, поделился на условиях полной конфиденциальности:
«Никто не скажет это прямо , особенно при Маргарите. Но в кулуарах звучит: "Это уже не жизнь. Это просто поддержание тела в рабочем состоянии". Вопрос не в медицинских показаниях. Вопрос в человечности. Уметь бороться – великое дело. Но иногда нужно уметь и отпускать».
Тем не менее, позиция медиков остается твердой: без диагноза «смерть мозга» никто не имеет права отключать аппараты жизнеобеспечения. У Тиграна Кеосаяна такого диагноза нет. Он жив, его дыхание поддерживается аппаратами, но сердце продолжает биться. Битва за его жизнь идет полным ходом.
Пока Кеосаян находится в коме, жизнь вокруг кипит. Маргарита Симоньян неустанно трудится , участвует в проектах, активно дискутирует в соцсетях и выступает на форумах. Каждый вечер она возвращается в палату, где человек, которого она любит, не может произнести ни слова. Остается только ждать и верить. Одни считают, что в таких ситуациях нужно уметь отпускать, другие – что нельзя сдаваться до последнего. Истина известна лишь тому, кто сидит у кровати, держит ледяную ладонь и надеется на ответное движение пальцев.
🎀 Спасибо, что читаете нас! Если вам близки наши истории, поддержите нас — это поможет создавать ещё больше интересных материалов для вас.