Штурм Дербента российскими войсками произошел в 1796 году. Одноименным ханством правил Ших-Али хан, представитель лезгинской династии кубинских ханов. Компания продлилась три месяца.
«15 февраля 1796 г. генерал-майор Савельев приступил к Дербенту, имея при себе несколько войск дагестанских. Передовые войска сего отряда встречены были дербентскою конницею, которая первая начала стрелять по Казакамь нашим. Казаки, быв подкреплены сто егерями, тот час ее прогнали, и отряд занял лагерь свой в двух верстах от стен дербентских.
В следующие дни заняты высоты господствующие над Дербентом, устроены батареи не далее 200 сажень от Дербента и открыто действие артиллерии. С крепости подобные ответы даваны были.»
Начался обстрел древнего города, на что реакция Хана была следующая:
«Шейх-Али-Хан увидя страх и вред наносимый жителям дербентским от бомб и ядер, отправил к Ага-Магомет-Хану чиновника, прося от него вспоможения; в ожиданий же оного, 22 февраля выслал двух чиновников на переговор, во взаимство чего и в Дербент отправлены два российские офицера. В переговорах сих не было ничего решительного; хан изъявлял согласие впустить Россиян в Дербент, но в то же время представлял и опасность наказания, которому подвергнется сальянская его область от войск Ага-Магомет-Хана. Генерал-майор Савельев видел, что хан подобными переговорами проводит только время; но оного и сам Савельев с пользою употребить не мог, надобно было дать войску отдохнуть, ибо весь февраль месяц постоянно продолжалось ненастье.»
Первое предательское действие поступило от Уцмия Кайтагского, помогавшего российским войскам отбивать контратаки дербентцев:
«И так, 26 февраля опять военные действия открылись. Канонада продолжалась по 25 марта. В течении того времени неприятель три раза делал вылазки, в которых и войска усмия каракайтакского совместно с российскими войсками действовали, и каждый раз неприятель был прогоняем.»
До этого момента, атака на Дербент производилась с севера, со стороны даргинских земель, тогда и помогал уцмий, но южный Дагестан был открыт, поэтому Ших-Али хан имел возможность вести переговоры с Персией.
Но видя что Дербентским защитникам тяжело устоять под таким натиском, сын Шамхала, Уцмий Кайтагский и Кадий Табасаранский предлагают российскому начальству свои услуги, помощь в блокаде Дербента:
«Ясно было, что Дербент не почувствует стеснения, пока с южной или персидской стороны не будет заперт. Мегти, шамхалов сын, уцми и кади табасаранский предложили генералу Гудовичу свои услуги, и Гудович предписал Савельеву тем способом воспользоваться; а Савельев, в виде лекаря, каковых обыкновенно в оном краю уважают, посылал к кадию служившего тогда по квартирмейстерской части капитана Симоновича, который осмотрел путь через Табасаран, коим проникнуть можно на южную сторону Дербента.»
Ших-Али хан так и не дождался помощи от персидского шаха, оставшись один, окруженный врагом и предателями:
«Между тем, на требование Шейх-Али-Хана о пособии, Ага-Магомет-Хан отвечал, что войска его теперь утомлены, даль надежду в будущем лет подкрепить его.»
Мустафа хан шемахинский был так же рад российским войскам и стремился в подданство и всяким образом оказать помощь:
«Мустафа-Хан шамахийский, скрываясь все еще в неприступной своей горе, ободрен быль появлением российских войск в Грузии и у Дербента и письмом генерала Гудовича от 15 декабря 1795 г., коим уверял его в помощи российской и призывал в российское подданство, по примеру шамхала, уцмия и прочих; и когда находившиеся в Ширване, на левой стороне Куры, войска Ага-Магомет-Хана беспорядочно возвращались в Персию, Мустафа-хан и союзник его Селим-Хан шекийский захватили около Шамахи не малую оных часть и одержали над ними совершенную победу, в которой 6 ханов неприятельских погибло.»
Бакинский хан Гусейн Кули был в той же компании подданных российского царя:
«Бакийский Гуссеин-Кули-Хан, тот час по удалении Ага-Магомет-Хана, начал вновь уверять генерала Гудовича о своей верности. Подлинно, для него, по положению города Баку, и Россияне и Персы были страшны.»
Ших Али хан решил защищать Дербент до конца и собрал войско в 10 тысяч воинов:
«Главнокомандующий имел известье, что Шейх-Али-Хан дербентский положил сопротивляться до самой крайности, и на сей конец собрал в Дербенте более 10 т. воинов, в числ коих находились многие из горских народов, да еще ожидает знатных подкреплений из Кубы и от ханов бакийского, казыкумыкского и прочих дагестанских владельцев. Для разорвания сей вредной для нас связи, следовало учинить решительное предприятие, и именно обойти крепость дербентскую чрезь горы Кавказския в Табасаране, землями благонамеренного кадия табасаранского.»
Дербент был окружен с северной и южной стороны, Ших Али хану было предложено сдаться, на что он ответил отказом:
«И так, главнокомандующий назначил отряд войск, который бы пройдя чрез Табасаран, явился под южными стенами Дербента, в одно и то же время как главный силы каспийского корпуса приблизятся к северным, и сим занятием пресёк бы всякое сообщение Дербента с южной онаго стороны. Еще при сближении войск к Дербенту, требована от Шейх-Али-Хана сдача города, без кровопролития; но он дал отрицательный ответ.»
Первая атака российских войск была неудачной:
«Батальон бросился штурмовать; но не имея лестниц, только мог окружить башню, а не овладеть ею. Сопротивление бодрых неприятелей, башню сию охранявших, и открытие из крепости сильного огня, продолжавшегося непрерывно три часа, соделали на тот раз покушение наше тщетным. Убито: 1 офицер и нижних чинов 40; ранено: полковник Кравцов и два офицера.»
При второй попытке, была использована специальная техника, крушащая крепостные стены. Дербентцы не хотели сдаваться. Пошли первые потери:
«После неудачного покушения на башню, устроена была противу нее особая брешь-батарея, для произведения пролома. 7 мая, среди дня, две роты гренадер и один егерский батальон, при пособии учиненного из 12 фунтовых, пушек пролома, бросились штурмовать оную бойницу. Неприятели упорно сопротивлялись 1,5 часа, будучи подкрепляемы пальбою с крепостных стен. Когда наши овладели верхним этажем, они защищались еще из двух нижних; наконец, не видя спасения, начали кидаться из окон башни, и бежать в другия близлежащия башни; ибо Дербентцы боялись отворить для них крепостные ворота. Неприятелей убито больше 30, спаслось бегствомь до 100 человек. Наш урон состоит: убито офицер 1 и нижних чинов 14; ранено 34.»
Не сумев взять силой, нападавшие прибегли к полной блокаде изнурив голодом и бомбардировкой бомб на дома жителей:
«Дербент стеснен был со всех сторон, так, что жители на сами выходить, ни скот свой не могли выпускать на паству, без чего нечем было кормить его; ибо со стороны отряда Булгакова передовая цепь из егерей каждую ночь располагалась в садах, почти под самыми стенами Дербента; хлеба потравлены, огороды потоптаны, сады занятые лагерем отряда Булгакова опустошены; надежда Шейх-Али-Хана на помощь союзников его, Хамбутая казыкумыцкого и других осталась напрасна. Хотя бомбы и гранаты наши падали в крепость цельно, но как дома в оной все каменные и крыши на оных глиняные, то и не могли произвести пожара, но за то брешь-батареи близки были произвесть проломы в замке дербентском. Все сие навело страх на Шейх-Али-Хана и на жителей дербентских, который и преклонил их к желанию сдаться.»
10 мая защитникам Дербента пришлось сдаться, Ших-Али вышел к захватчикам и обстрел прекратился:
«И так, 10 числа мая, по утру, от общего собрания народа дербентского высланы 5 человек на батарею против Дубари, к генерал-майору барону Бенигсену, и просили пощады. Барон Бенигсен тотчас дал знать о том главнокомавдующему и на противоположную сторону Дербента генерал-майору Булгакову; канонада прекращена, все батареи умолкли и 18-летний Шейх-Али-Хан, со многими старшинами, имея каждый на шее своей повешенный меч, в знак признания вины своей, предстали к главнокомандующему, в стане его, поднесли ему серебряные ключи Дербента и предавали себя и весь народ в волю победителя. Хан и вся свита его со всевозможною учтивостию и благостью, сообразною характеру графа Валериана Александровича Зубова, приняты и оставлены в лагере и помещены в палатках, приличных достоинству хана и его чиновников.»
Еще зимой, до атаки Дербента, в городе были те кто призывал сдаться, но лезгины приближенные к хану, уверяли сражаться:
«В Дербенте, до сдачи оного, были две партии: одна, составленная из жителей сей крепости, настаивала, чтоб сдаться Россиянам; другая, составленная из приезжих горских народов, подкрепляемая ханом и главными чиновниками, желала держаться. Сие противоборения продолжались всю зиму и даже до прибытия под Дербент каспийского корпуса. Но теперь, жители видя явные бедствия, упорно принудили начальников своих сдать крепость. И так, лишь Шейх-Али-Хан предстал к главнокомандующему, генерал-майор Савельев вступил в Дербент с четырьмя батальонами пехоты.»
Эти события отражают реальную картину, кто на самом деле сражался и отдавал жизни за свой город. Что в трудную минуту, так называемые братья, приставляют нож к спине лезгин. Систематическое предательство на протяжении всей истории восточного Кавказа.
ИСТОЧНИК:
- Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. П.Г. Бутков. Часть 2. Санкт-Петербург 1869.