Прошло три года с тех пор, как мир впервые услышал слово «локдаун» и в панике ринулся скупать туалетную бумагу, гречку и медицинские маски. Миллиарды людей по всей планете оказались в изоляции, а каждый день начинался с тревожных новостей: сколько заражённых, сколько умерло, какой регион сегодня закрыли. Но только теперь, спустя годы, исследователи начали задаваться главным вопросом: действительно ли всё это происходило ради борьбы с вирусом?
Специалисты из Северо-Западного университета США решили вернуться к этим событиям с холодной головой. Вместо истерики — сухие цифры, вместо политиков — искусственный интеллект. Их задача была проста: разобраться, отчего именно умирали пациенты в разгар пандемии, и было ли всё настолько однозначно, как нам это подавали.
Исследование, которое поставило всё под сомнение
Для анализа были взяты более 500 историй болезней. 190 пациентов — те, кто лежал в больницах с подтверждённым COVID-19. Остальные — с другими тяжёлыми респираторными заболеваниями. И вот что показала нейросеть.
На первый взгляд может показаться, что ничего сенсационного. Но если вчитаться, становится жутковато. Основная причина смертей — не сам вирус, не его мутации, не «цитокиновый шторм», о котором так громко твердили СМИ. А осложнения, вызванные лечением.
В частности — вентилятор-ассоциированная пневмония (ВАП). Это то, что возникает у пациентов, подключённых к аппаратам ИВЛ. Плюс — вторичные бактериальные инфекции, которые развиваются у людей в тяжёлом состоянии. По сути, инфекция «догоняет» тех, кто и так уже ослаблен.
То есть вирус мог и не добить, но добивала система. Или, если быть точными, — последствия её вмешательства.
Когда диагноз громче болезни
Академик Игорь Гундаров — эпидемиолог, профессор, ещё в 2020 году задавал вопросы, которые тогда воспринимались как ересь. Он открыто говорил: почему всех умерших с пневмонией автоматом записывают в жертвы COVID-19? Разве не существует других видов воспаления лёгких? Стрептококковая, пневмококковая, грибковая, вирусная — всё это разные вещи.
— Где доказательства, что человек с пневмококком не получил вирус в больнице, а не наоборот? — спрашивал он.
Профессор подчёркивал: нельзя мешать в одну кучу всех подряд. И уж тем более нельзя строить глобальные стратегии на страхе, а не на науке.
Он же напоминал об элементарной логике: если ты болен — сиди дома, не рискуй. Надень маску. Но если ты здоров, зачем дышать сквозь тряпку на улице? Ведь даже производители медицинских масок указывали: от вирусов она не спасает.
Как страх стал бизнесом
Самое страшное, пожалуй, — это даже не цифры. А то, как быстро страх стал товаром. Как его начали упаковывать, продавать и капитализировать.
СМИ перешли в режим 24/7. Чем страшнее заголовок — тем выше рейтинг. Чем тревожнее новость — тем больше просмотров, тем дороже реклама. Социальные сети мгновенно подхватывали любую истерию. Люди делились непроверенной информацией, накручивали друг другу панику.
И в этот момент в игру вступили те, кто всегда в выигрыше при любой беде — фармацевтические гиганты. Маски, тесты, вакцины, лекарства, БАДы — всё шло в ход. Триллионы долларов прибыли.
Политологи добавляли: а ведь кому-то это всё было очень выгодно. QR-коды, цифровые паспорта, контроль передвижений, запреты на собрания, ограничения прав — всё это вводилось под предлогом защиты. Но разве хоть кто-то отменил эти инструменты после пандемии? Многие — остались. Потому что контроль оказался удобным.
Система не извлекла уроков
Можно было бы ожидать, что после всего случившегося состоится глобальный разбор. Что врачи, эпидемиологи, чиновники соберутся и откровенно обсудят: где мы ошиблись? Что можно было сделать иначе? Что сработало, а что — навредило?
- Но такой разговор не состоялся. По мнению Гундарова, это потому, что система не любит признавать ошибки. Особенно те, за которыми стоят миллионы потраченных средств и разрушенные судьбы.
А ведь жертвы — не только те, кто умер. Это и малый бизнес, который не выжил. Это и дети, которые целый год сидели перед экранами вместо школы. Это и старики, запертые в квартирах без общения. Это и люди, лишённые плановой медицинской помощи — потому что «всё для ковидных».
А будет ли вторая серия?
Сценарий может повториться. Причём не когда-нибудь, а в любой момент. Ведь вирусы эволюционируют. Уже сейчас обсуждают штаммы птичьего гриппа — те же H5N1 или H7N9. Пока они не передаются от человека к человеку. Но, как говорит профессор Лариса Руденко, вирусу H7N9 не хватает всего трёх мутаций, чтобы это изменилось.
А что тогда? Опять локдаун? Опять QR-коды? Опять паника, изоляция, запреты?
Скорее всего, да. Потому что ни у кого нет чёткого алгоритма. Потому что решения снова будут принимать не эпидемиологи, а те, у кого в руках власть и бюджет.
И снова может начаться «игра в спасение» — с миллиардными контрактами, ограничениями и лозунгами о том, что «мы все в одной лодке».
Что действительно стоит сделать
А нужно — другое. Нужен профессиональный, научный, прозрачный подход. Алгоритм, в котором учитываются риски, эффективность, реальная статистика, а не политические интересы.
- Нужны независимые наблюдатели, которые будут отслеживать, насколько адекватны меры. Нужна система, в которой мнение врача важнее мнения пиарщика.
- Нужна нормальная санитарная культура. Не истерика, а профилактика. Мыть руки, не кашлять в лицо, проветривать помещения, заботиться о здоровье. Не замалчивать проблемы и не тиражировать страх.
И главное — перестать видеть в вирусах повод для тотального контроля. Их миллионы. И будут новые. Но это не повод выстраивать цифровые тюрьмы.
И напоследок
Если в следующий раз мир опять впадёт в панику — не помогут ни нейросети, ни эпидемиологи. Потому что страх — штука заразная. И когда он захватывает систему, здравый смысл отступает.
Пока мы не научимся отделять реальную опасность от навязанной тревоги — любая пандемия будет превращаться в спектакль. Только цена у этого шоу — слишком высокая.
Ознакомиться с другими материалами нашего издательства можно здесь