Пока мы всем сердцем желаем скорейшего выздоровления Филиппу Киркорову после досадного инцидента с пиротехникой, когда огонь едва не охватил его сценический костюм, в памяти всплывает другой , не менее громкий эпизод из бурной биографии поп-короля. Эпизод, эхом прокатившийся по стране и завершившийся в зале суда. Да, речь идет о той самой "розовой кофточке", о скандале, который, кажется, навечно впечатался в анналы отечественного шоу-бизнеса. И невольно возникает вопрос: как же сложилась судьба той самой принципиальной журналистки, Ирины Ароян? В те годы, когда муза Анастасии Стоцкой безоговорочно вдохновляла Киркорова, разразился ростовский гром. На пресс-конференции, где, казалось бы, ничто не предвещало бури, атмосфера сгустилась. Киркоров, словно предчувствуя неладное, был явно не в настроении. И первой, кто ощутил на себе всю тяжесть его гнева, стала Ирина Ароян, осмелившаяся задать "неудобный" вопрос. Журналистку интересовало , почему репертуар певца наводнили переработки чужих х