Вуайеризм - неотъемлемая практика любого кино: зритель скрытно подглядывает за выдуманными персонажами по ту сторону экрана, но не даёт им об этом знать. "Что знает Мариэль" Фредерика Хамбалека, чья премьера состоялась в конкурсе последнего Берлинского кинофестиваля, движется по похожей траектории, обличая не верных друг другу героев в той системе, где даже измена подаётся, как нечто новое и соблазнительное. Только теперь зритель перевоплощается в маленькую девочку, рассматривающую жизни своих родителей через призму юношеского восприятия: не все "взрослые" проблемы ясны, не каждое действие уставшей матери и нерешительного отца поддаётся рациональному объяснению, но то и не нужно. Все тайны взрослых становятся явью сначала для маленькой дочери, позже - для публики, которую сразу же ошпаривают ведром кипятка
Но как именно Мариэль прознала обо всех неурядицах в отношениях своих родителей? Всё дело в злосчастной пощёчине, которую девочка отхватила от своей близкой подруги: школьный конфликт на почве жестокого оскорбления оставит вмятину не только на щеке героини, но и на её моральном преображении. У Мариэль просыпается дар к телепатии, теперь она способна слышать и видеть всё, о чём говорят и чем занимаются её близкие. Родителей и дочь больше не отделяют стены, этажи и улицы: девочка принимает близко к сердцу все опрометчивые поступки родни, хоть длительное время и не говорит об этом прямо. Завязка для локальной немецкой драмы, но Хамбалек не банален - история "Что знает Мариэль" настолько уморительна, что где-то стирается грань между позволительным и недоступным
В семье хватает своих потаённых тараканов: мать, к примеру, пытается вырваться из рутины, её гложат семейные обязанности и упавшее либидо мужа. Поэтому можно позаигрывать с симпатичным молодым коллегой (к слову, тоже женатым) - сначала обсудить потаённые фантазии за сигареткой у окна, после - воплотить задуманное в жизнь. Но и отец Мариэль здесь не паинька: мужчина зажат даже рабочими рамками, несмотря на то, что формально является руководителем дизайнерского отдела. Герой получает насмешки от коллег прямо за своей спиной, но не в силах дать им отпор: идиллия не рушится, она треснула ещё давно, задолго до рождения самой Мариэль. Оптика дочери кажется в этой истории самой объективной и рациональной: в силу своего юного возраста, девочка отрицает ценности родителей и отказывается признавать, что измена с любовником-ловеласом - вообще-то часть сексуальной жизни (со слов матери). Да и отцовская роль в семейной жизни сводится к минимуму: мужчина устал от репетативности, но закрывает глаза не только на нагоняи своих помощников, но и на явные изменения в поведении горячо любимой жены
История стара, как целый свет, разве что в данном случае объектом пристального внимания выступает телепатическая способность дочери: о природе этого явления расскажут лишь вкратце, никакие объяснения здесь не нужны, ведь знания Мариэль - лишь номинальный жанровый элемент. После всех вспыльчивых ссор дочь превращается не в жертву обстоятельств, а в полководца, что манипулирует родителями и пытается вырвать их из слащавой зоны комфорта, столкнуть с проблемами лоб в лоб и позволить людям стать лучше. Идея физического наблюдения возведена в абсолют, жестокие секреты родителей сламывают ребёнка и его взгляды на мир изнутри, нет никаких обратных манёвров. Остаётся разве что режиссёрская ирония: Хамбалек по умолчанию потешается над взрослыми, выбрасывает за борт предвзятость к детям, складно проецирует на экране картинку каждой второй семьи, что предпочитает не разбираться с проблемами рутинного быта, а забываться в сиюсекундных удовольствиях
Сверхъестественные мотивы интересуют Фредерика Хамбалека меньше семейных и извечных: конфликт отцов и детей достигает совершенства, но теперь старшие и младшие меняются ролями - повелевает бытом дочь, поскольку в её (и наших заодно) глазах с родителей сбрасывается форма мудрых наставников, прошедших эту жизнь. Люди не без греха, но почему-то грехи эти стали для людей нормой: теперь можно оправдать и безнравственное поведение, и слабохарактерность и даже измену. Мы подглядели не за выдуманной семьёй, а за картинкой печальных реалий, где родители предпочитают удерживать секреты даже не от детей, а друг от друга. Юмор, ирония - вот ключик к спасению, способ восстановить психику после таких серьёзных потрясений, защитить разум от кошмаров повседневности. И практикуют его на практике теперь не только вымышленные герои, но и режиссёры. Даже самую претенциозную и тривиальную работу можно обернуть в уморительную форму: будь то неоднозначная обложка книги, из-за которой отец семейства конфликтует с коллегой-выскочкой, или серьёзное откровение Хамбалека, наблюдение для которого - не путь к разрушению, а самый верный способ восстановления
Стараниями "A-One", в российском прокате - с 26-го июня