В тот вечер Алику ждала самая банальная история, какую только можно вообразить. Очередной человек заключил сделку с темными силами и остался недоволен последствиями.
В этот раз «жертвой» духов была одна популярная певица. Ради сохранения конфиденциальности назовём её Людмилой. Клиентка была не столько красива, сколько обворожительна. Густые тёмные волосы и томные глаза делали её похожей на «Неизвестную» с картины Крамского.
При этом в молодой женщине чувствовались стержень и упорство, временами перетекающее в нечеловеческое упрямство. Горловая чакра работала в полную силу – клиентка могла своей волей влиять на реальность, обладала талантом, и, конечно же, сильным и чистым голосом, который вполне заслуженно пользовался любовью у зрителей.
Скорее всего, она «пробилась» бы и получила всё, что желает, и без поддержки тёмных сущностей. На сделку с бесами Людмилу толкнул страх навсегда остаться безызвестной, погаснуть, как и большинство талантов, не получивших подпитку извне.
Однажды к певице обратились с предложением через знакомого продюсера, у которого, в свою очередь, был свой «тёмный куратор». Певица интуитивно поняла, что имеет дело не с людьми. Сначала она испугалась, но, слегка поразмыслив, согласилась на покровительство.
Других инструментов, чтобы подняться наверх, например, денег или связей, у неё не было, выбирать не приходилось.
Как правило, в «контрактах» с духами есть подвох, нечто написанное мелким шрифтом, что делает договор крайне выгодным для сущностей и ущемляет интересы человека. Здесь, если и был «подводный камень», ведьма его не чувствовала.
Вопреки обыкновению, сделка была исполнена честно – Людмила работала до полного изнеможения и на сцене выжимала себя до капли. Она гастролировала и давала концерты даже когда едва держалась на ногах с высокой температурой. Брала новые горизонты и не собиралась останавливаться на достигнутом – как бы девушка ни выступила, Людмиле казалось, она может выложиться больше, спеть лучше и ярче.
Сущности, в свою очередь, привлекали к певице внимание спонсоров, подсказывали, как получать более «вкусные контракты», подчёркивали достоинства и скрывали недостатки своей протеже – её неуверенность, комплексы, тайные страхи.
Взамен за свои услуги духи брали внимание, обращенное на Людмилу. Немного – по капельке с каждого. Фанаты и не замечали, что ими «питаются» – после удачных концертов часто чувствуется приятная усталость. Схема, по которой «рассчитывалась» с духами Людмила, не нова.
Несмотря на то, что ведьма Алика не одобряла симбиозы, она не могла не признать: клиентка заслуживает то, что имеет.
Кроме того, Людмила, одна из немногих, позаботилась, чтобы сговор с сущностями оказался безопасен для окружающих. Фанаты принесли внимание сами, и едва заметная усталость была весьма разумной платой за испытанные эмоции.
Со стороны взаимодействие выглядело безупречным. Почему же сейчас певица обратилась к ворожее? Значит, в идеальном на первый взгляд сотрудничестве что-то пошло не так.
– Мне кажется, я заплатила слишком большую цену, – тихо прошептала певица.
Над Аликой сразу же повисла тень назидательного мистического триллера. Только в ужастиках за исполнение желаний платят душой. В реальности это почти невозможно – нельзя расплатиться тем, что человеку не принадлежит.
– Правда? – с иронией переспросила колдунья. Судя по раскладу, брендовой одежде и количеству подписчиков в соцсетях клиентки, Людмила «помощникам» пока задолжала. Придётся лет пятнадцать пахать, чтобы отработать вложенную в её «раскрутку» энергию.
– В чем же, по-вашему, заключается «переплата»?
– Понимаете, мне дали всё, о чём я мечтала с детства – большие залы, любовь публики, миллиарды прослушиваний на платформах. Но происходящее, – Люда тяжело вздохнула, – не то, чтобы совсем не приносит радости, но и ожидаемого счастья не даёт.
«Бедняжка», – не удержалась от того, чтобы мысленно не сыронизировать, ворожея. Алика не любила сравнивать случаи клиентов – у каждого человека свой путь. Но вчера ей пришлось чистить женщину от порчи, позавчера – снимать подселение покойника… а здесь – всеобщее поклонение не вызывает восторга! Какое горе!
– Может, у вас профессиональное выгорание? – предположила ведьма.
Людмила усиленно замотала головой. И выдала почти бредовое предположение – будто некая сила «крадёт» её эмоции.
Восторженные комплименты в прессе, аплодисменты, грязные сплетни и критика – всё вдруг перестало вызывать какой-либо отклик.
Шумиха вокруг её песен стала казаться бессмысленной суетой.
Первыми «подозреваемыми», конечно же, оказались духи, которые возвели девушку на пьедестал. Они не отходили от своей протеже ни на шаг и, судя по звериным оскалам, роль подсудимых пришлась им не по душе.
Алика не любила бесов, но и не пыталась сделать их априори во всём виноватыми. Положа руку на сердце, картинка не складывалась. Сущности, как никто другой, были заинтересованы в том, чтобы подопечная работала до упаду. А эндорфины служили бы дополнительной мотивацией.
Карты подтвердили теорию ворожеи. Духи тем временем раздраженно переглянулись. Они дали подопечной то, о чём она просила, и даже немного сверху. Но девица всё равно чем-то недовольна – вот и пойми людей!
История неприятно напоминала сказку о золотой рыбке. Еще немного, и возмущение сущностей достигнет критической точки – они разорвут контракт, забирая всё, что когда-то дарили. Людмиле, в свою очередь, отвесят хороший пинок и вернут к изначальным позициям.
Только сияющий потенциал девушки пока останавливал их. «Какая странная история. Видимо, придётся всё же подключать второе зрение», – подумала Алика без особого энтузиазма.
Прошли те времена, когда её радовала неизвестность. Пропускать сквозь себя чужие жизни – тяжёлое и неблагодарное занятие. Когда-то ворожея любила тайны и запутанные истории, но чем старше становилась, тем с большей неохотой погружалась в чужую боль.
Колдунья прикрыла глаза дважды: один раз в реальности, другой – мысленно, тем самым открывая видение. Перед внутренним взором медленно возникло лицо Людмилы – матовая кожа, глаза, цветом похожие на ночное море, чувственные губы, что одновременно предостерегают и манят.
Имиджмейкеры и косметологи поработали на славу, казалось, она – воплощение загадки мира, неподвластной судьбе или времени.
Внезапно по изображению, словно по водной глади, в которую угодил камень, прошла рябь, и перед Аликой возникла не величественная певица, а растерянная девочка. Её глазёнки были испуганно распахнуты, в них плескались неуверенность и страх.
Ладони обхватывали тело, будто ища утешения и защиты.
Ведьма не сразу поняла, что уязвимый ребенок и Людмила – один и тот же человек, и как только успела это сообразить, провалилась в её историю.
***
…Родители считают, быть певицей – не профессия. Строгий, авторитарный отец, начальник на заводе, искренне презирает женщин в поп-индустрии, полагая, будто они пробились с помощь «одного места».
Стоит заикнуться, что Люда хочет петь – устраивает суровую выволочку. Кричит: его дочь не будет подстилкой для продюсеров! Она получит достойную профессию – станет учительницей в школе или бухгалтером!
Мама действует иначе. Она не высказывается напрямую, но не сомневается: Люда повзрослеет, поумнеет. Дети много чего хотят, например, полететь в космос. Всё проходит.
После долгих уговоров, истерик и даже шантажа (упрямая девочка отказывалась учить математику, если родители не отдадут её в школу искусств) ей позволили заниматься вокалом.
Другим ученикам помогали родители: делали с ними домашние задания, разбирались с тем, что непонятно. С Людой отказались заниматься категорически: ты сама выбрала этот путь – тебе по нему и идти.
Учительнице, к которой её отдали – полной, авторитарной женщине – нужны были выступления и победы на конкурсах. Девочка не отличалась ни способностями, ни стрессоустойчивостью. На сцене она терялась и начинала отчаянно фальшивить, забывала ноты и текст, а однажды убежала прямо с выступления – позор, а не ребенок.
Педагог, недолго думая, решила избавиться от девочки, чтобы отдать её часы более перспективной ученице. Дневник Люды украшали колы и двойки, большую часть урока на неё кричали, называя бездарностью, недоразумением и словами, которые даже не хочется вспоминать.
Плакать было нельзя – её слезами воспользовались бы как предлогом, чтобы выкинуть навсегда из музыкалки за «истерики на уроках» и «безобразное поведение». Жаловаться родителям тоже – те бы только обрадовались. О какой карьере певицы могла идти речь, если Людочка не в состоянии выдержать обычных занятий в музыкальной школе!
У девочки начался тремор и нервные тики, а слабенький голосок, как назло, попадал мимо нот.
Когда Люде становилось особенно тяжело, так, что хотелось куда-нибудь спрятаться, обхватить колени и тихонько завыть, она отсиживалась в школьной библиотеке и фантазировала, будто нынешняя реальность – просто ночной кошмар. Недоразумение.
Сейчас Люда откроет глаза и очнется в другой – правильной – жизни.
Она проснётся, пойдёт распеваться, и никто не будет выразительно закатывать глаза и ворчать, что Люда мешает соседям. Затем её ждёт занятие с педагогом. Но не с надменной Амалией Петровной, а с тактичным и мудрым преподавателем, который станет относиться к каждой нотке, которую Люда извлекает на свет, как к драгоценности, направлять, а не ругать и стыдить.
Вечером состоится концерт: огромный зал, сотни поклонников, которые скандируют её имя. В конце Людмила споёт что-нибудь лирическое и трогательное, люди поднимутся с мест, включат фонарики на телефонах, станут раскачиваться в такт мелодии, их глаза увлажнятся...
На этом месте маленькая Люда и сама начинала плакать, но то были светлые слёзы – они смывали колкие слова, обиды, насмешки, с которыми девочка сталкивалась каждый день. После этого она почему-то представляла перед собой образ молодой женщины.
С матовой кожей, глазами, цветом похожими на ночное море, чувственными губами, что одновременно предостерегают и манят. Казалось, вымышленная незнакомка – воплощение загадки мира, неподвластной судьбе или времени. Люда не знала никого прекраснее!
В грёзах девочки чудесная женщина протягивала ей на ладонях маленькое солнце – кусок своей уверенности и харизмы. Она делилась энергией с такой лёгкостью, словно таинственной красавице это ничего не стоило. Как дать стакан воды жаждущему или монетку нищенке.
Но Люде «монетки» хватало на многое. «Подарки» вымышленной покровительницы помогли набраться храбрости и хитростью перевестись к другому преподавателю. Организовать первую, пока еще детскую, группу в школе и начать договариваться о выступлениях – сначала на школьных концертах, затем – на городских праздниках и фестивалях. Не оробеть, когда продюсер пригласил её, пока ещё подростка, на прослушивание…
Если бы не те мечты, кто знает, сидела бы Люда сейчас перед ворожеей или нет.
***
– А если допустить, что те детские грёзы были не совсем фантазиями? – мягко спросила Алика, выходя из транса. – Как вы думаете, кем могла быть та покровительница?
Певица молчала около минуты. Клиентка догадывалась обо всём ещё когда Алика начала ворошить её воспоминания. Но одно дело – предполагать, другое – признать вслух. Брать кусочки счастья взаймы у самой себя… это никак не вписывалось в картину мира певицы.
– Если представить, что радость, которую вам дало признание – тортик, вы отрезали от него по кусочку все годы. Сколько раз вы мысленно переживали то, что происходит сейчас? Десять? Двадцать?
– Я проживала это каждый день, – честно призналась Людмила. – Иногда не по разу. Мне было так тяжело – думаю, если бы не тот…тортик, я бы не выдержала. Страшно представить, что бы со мной стало!
Любой миг – будь он самым ужасным или прекрасным, если его «пережевывать» бесконечное количество раз, однажды потеряет свой «вкус». Некоторые психологи советуют так прорабатывать травму – крутить её в голове, пока то, что считалось кошмаром, не станет лишь свершившимся фактом.
Сухой строчкой в биографии.
С Людмилой «психологическая техника» сыграла злую шутку. Но с другой стороны, маленькой Людочке, еще не имевшей опоры, отголоски грядущего признания были гораздо нужнее…
– Скажите, изначально Вы хотели петь только ради славы? Ради оваций и комплиментов?
Девушка на секунду задумалась.
– Если честно, я об этом даже не думала. Наверное, нет. Я прошла этот путь ради чего-то иного.
Колдунья никогда не задала бы тот вопрос, если бы не успела услышать душу Людмилы. Там с раннего возраста рождались мелодии. Они звучали и звучали, увлекая девушку за собой.
Всё остальное – сговор с сущностями, удачные контракты и даже сияющие глаза фанатов – были лишь инструментом, позволяющим её песне вырваться наружу.
И защитой, чтобы никто не мог её заглушить.
– Называйте вещи своими именами, – улыбнулась ворожея. – Вы не только перестали реагировать на шум вокруг. Вы наконец обрели от него свободу.
