— Угу... Ну, красиво-то красиво. Но, Кристина, ты бы хоть поинтересовалась у меня, какую мебель выбрать. Ваш интерьер скучный и не интересный.
— Мам, так и было задумано. Нам нравится минимализм. Когда ничего лишнего.
— Я не понимаю ваших этих минимализмов. Вы же не только для себя квартиру делали, но и для гостей. А если ребенок родится, то он ваш минимализм быстро ручонками то изгадит.
***
Кристина и Артем три года живут в браке. У Кристины очень властная мать — Юлия Дмитриевна, женщина с жестким характером и бескомпромиссным мнением по любому вопросу. Именно из-за ее вечного желания все контролировать — от еды на завтрак до выбора носков — Кристина рано ушла из дома.
Едва ей исполнилось восемнадцать, она собрала сумку и сняла комнату в общежитии. А чуть позже, почти спонтанно, выскочила замуж за Артема — спокойного, доброго и по-настоящему надежного мужчину, старше ее на пять лет.
Они познакомились в университете. Кристина работала и поэтому выбрала после школы пойти на заочное отделение. А Артему высшее образование было нужно для повышения по карьерной лестнице. Они сидели рядом и как-то быстро сблизились.
Артем был в восторге от того, сколько в столь хрупкой и нежной девушке силы и упорства. Кристина всегда выглядела милее, чем была на самом деле. Ее было не так-то просто завоевать, но Артем постарался. Они стали встречаться, а позже он предложил жить вместе. Но Кристина не согласилась, а он опешил.
И тогда решил, что женится — ему не хотелось терять такую девушку. Поначалу снимали крохотную однушку у вокзала. Сколько тогда Кристина выслушала от своей матери о том, какого нищего мужика она себе выбрала, что лучше бы жила одна, чем так.
Когда Юлия Дмитриевна приходила в гости к дочери, каждый раз морщилась от неприязни и недовольства. Она с долей брезгливости брала тарелку и стакан с чаем, каждый раз проверяя с какой стороны будет чище попить.
— Мам, прекрати этот цирк. Съемная квартира вовсе не означает, что мы не моем посуду, — не выдержала Кристина.
— Да кто тебя знает. Как только ты психанула и ушла из родного дома, от тебя можно ожидать чего угодно. Вот, замуж выскочила. Невтерпеж тебе было, да? — язвительно произнесла мать.
— Я люблю Артема и считаю его достойной парой.
— Считает она... ни жилья, ничего! Свадьбу и ту зажали!
— Что значит зажали? Мы отметили торжество в ресторане, как и все. Или надо было всех на море отвезти?
Юлия Дмитриевна покачала головой, продолжая свое недовольство, а Кристина мечтала о том, чтобы мать поскорее ушла. Она и сама была не в восторге от съемной квартиры. Но они с Артемом решили еще до свадьбы, что будут все деньги откладывать на покупку собственной квартиры. Поэтому выбрали самое бюджетное съемное жилье.
И вот спустя два года они накопили. Купили квартиру в ипотеку: трехкомнатную, в новом районе, там был большой балкон с панорамными окнами и потрясающим видом на закат. Они оба мечтали о высоком этаже, поэтому купили квартиру на четырнадцатом этаже.
Некоторое время они еще жили в съемной квартире, пока в новой проходил ремонт. Как же было тяжело после шикарной просторной квартиры возвращаться в обшарпанную и старую. Но это время длилось недолго и вскоре Артем и Кристина окончательно переехали.
Новоселье решили отметить скромно, но с душой — одним днем пригласили родителей каждого из супругов. Сказали, что без подарков, просто в гости, «посмотреть, как устроились».
Кристина заранее все распределила: часть закусок заказала в ресторане — любимые тарталетки с креветками, брускетты, красивую рыбную нарезку и пирог с грушей и сыром с плесенью. Горячее — картофель по-французски и курицу в медово-горчичном маринаде — сделала сама. И, конечно, торт.
Выпечка была ее отдушиной. Когда Кристина месила тесто, украшала бисквит ягодами и взбивала крем — она будто уходила из потока будничных дел и переживаний. В этот раз был ее фирменный торт в шоколадным бисквитом и вишневым конфи. Терпкая кисло-сладкая вишневая прослойка идеально сочетала с шоколадными коржами и ванильным кремом.
— Ну ты, Кристина, и мастерица! — восхищенно воскликнула свекровь, Анна Владимировна, попробовав кусочек. — Это точно ты сама пекла? Прямо как у профессионального кондитера!
— Закуски не мои, из ресторана, — с улыбкой призналась Кристина. — Но торт — да. Очень люблю печь сама.
— Да какая разница — покупное или нет. Главное, как подано с душой! — махнула рукой свекровь. — Уютно у вас! Вы большие молодцы! Все сами, все сами...
Юлия Дмитриевна молчала, надкусывая брускетту и оглядываясь по сторонам. Наконец, не выдержала:
— Угу... Ну, красиво-то красиво. Но, Кристина, ты бы хоть поинтересовалась у меня, какую мебель выбрать. Ваш интерьер скучный и не интересный.
— Мам, так и было задумано. Нам нравится минимализм. Когда ничего лишнего.
— Я не понимаю ваших этих минимализмов. Вы же не только для себя квартиру делали, но и для гостей. А если ребенок родится, то он ваш минимализм быстро ручонками то изгадит.
— Мама! Тебе уже несет. Прекрати, — спокойно сказала Кристина, хотя внутри все кипело.
— А кухня? Совсем крошечная. Где ты тут готовить собралась? Или теперь у тебя только «доставка» и «рестораны» на уме?
Артем сглотнул. Он знал, как тяжело Кристине принимать эти бесконечные придирки.
— Теща, нам тут все нравится. Твои придирки беспочвенные, — вмешался он мягко, но сдержанно. — Нам важно было, чтобы было светло, тепло, и чтобы балкон был просторный. И квартиру мы делали для себя, а не для чужих людей.
— Чужих людей... — усмехнулась теща, поднимаясь. — Какие фразы пошли в ход. Дочь, ты это слышишь?
Анна Владимировна в это время спокойно ела свою кусок торта и молча поглядывала на недовольную сватью.
— Я считаю, они вправе делать так как им нравится, — наконец она вставила свои пять копеек.
Юлия Дмитриевна усмехнулась и откинулась на спинку дивана:
— А вот и еще одно авторитетное мнение подъехало. Вам бы помалкивать. Ваш сын присосался к нашей семье как пиявка!
— Мой сын не пиявка и впредь я требую, чтобы вы не использовали таких уничижительных высказываний в адрес молодых! Может быть, у вас так принято. Но я вижу, что Кристина совсем на вас не похожа. Оно и к лучшему... У девочки куча талантов, которые ей, видимо, никто не давал проявлять. Если вдруг вы не знали, но Кристина сама составила проект интерьера и я считаю, получилось весьма удачно.
Юлия Дмитриевна начала задыхаться от возмущения. Она еще раз усмехнулась:
— Ну раз тут так все друг друга поддерживают, то больше я не собираюсь тут задерживаться.
Она поднялась, одарила дочь взглядом, полным презрения и направилась в коридор. Там, она быстро взяла свою сумку, туфли и начала уходить, как вдруг услышала:
— Мама! Подожди! Я же еще не все сказала...
Кристина подбежала и увидела закрывающуюся дверь. Она тяжело вздохнула и вернулась к столу:
— Прошу прощения за свою мать, — она потупила взгляд и села рядом с мужем.
— Ты не должна извиняться, деточка, — утешила ее свекровь. — Прости за грубость с моей стороны, но по твоей маме было видно, что она пришла сюда не для того, чтобы порадоваться за дочь.
— Да... вы наверное, как всегда, правы... — Кристина всхлипнула. — Мы хотели сказать, что скоро станем родителями. А вы, Анна Владимировна и Петр Петрович скоро будете бабушкой и дедушкой. Вот, — она достала из кармана первое фото с УЗИ-обследования и дала посмотреть свекрови.
— Это же большая радость! — воскликнула Анна Владимировна и подорвалась с места, чтобы обнять невестку. — Я уж думала, что мой Артем никогда не решиться. А тут ты такая молодая, такая активная, милая, добрая. Нам очень повезло с такой невесткой. И не вздумай разводить нюни, ребенку нудна счастливая мать. Ну-ка, — скомандовала женщина, — Положите будущей маме самый большой кусочек торта!
Кристина смущенно улыбнулась. С тех пор Анна Владимировна часто писала и звонила невестке узнать о ее состоянии, предлагала помощь. А вот Юлия Дмитриевна так и не знала о положении дочери, пока на седьмом месяце они с Артемом не заехали к ней в гости. Живот было трудно скрывать, но мать не обрадовалась, а лишь хмыкнула:
— Успели уже значит...
Больше до родов Кристина не виделась с матерью.
Егор родился в срок — крепкий, розовощекий малыш с нахмуренными бровками Артема и вздернутым носиком Кристины. Роды прошли легко, и уже на следующий день после рождения малыша в палате появилась Анна Владимировна. Она принесла домашний куриный бульон в термосе, свежую выпечку и хлопковую распашонку из невесомой трикотажной ткани, которую сама сшила, пока ждала вестей из роддома.
— Вы мои герои, — смахивала слезу Анна Владимировна. — И Кристиночка, и мой мальчик Артем. Такой красавец у вас получился, чудо загляденье!
А Юлия Дмитриевна... даже не позвонила. Только на выписку пришла. Сухо поздравила, будто отбывала повинность. Подарила скромный конверт с деньгами, которые Кристина потом так и не потратила — лежали, как напоминание о холодном взгляде и лживых словах.
Юлия Дмитриевна не поехала к дочери на ужин в честь выписки. Сказала, что устала, и уехала, как только за ними захлопнулась дверь роддома.
А вот дома — дома было по-другому.
Артем и его мама накрыли стол: ничего лишнего, но все вкусное и свежее. Кристина не притрагивалась к делам — только держала сына, укутанного в мягкий плюшевый пледик, и пыталась осознать, что теперь все будет совсем по-другому.
Анна Владимировна подхватила внука с таким мастерством, будто родила дюжину своих. Уложила его в кроватку, тихо напевала что-то себе под нос. Артем, заметив, что малыш не плачет, а даже, кажется, улыбается во сне, сам вызвался пойти его уложить — первый раз.
Кристина осталась на кухне с Анной Владимировной, где была уютная и теплая атмосфера.
— Артем у нас всегда был спокойный, — начала свекровь, наливая чай. — Один раз в детстве весь дом разрисовал зеленкой и себя за одно. Потом плакал, что теперь никогда не сможет пойти в садик. Артем думал, не отмоется. А я его мыла и думала: "Вот бы у этого парня была добрая жена. Чтобы он не боялся, что его поругают. Чтобы знал — его всегда поймут". — рассмеялась Анна Владимировна, которая уже выпила несколько бокалов вина.
Кристина слушала и впервые за долгое время не чувствовала ни тревоги, ни напряжения. Только покой. Егор мирно сопел в комнате, Артем сидел и смотрел на сына, не отрываясь, а Кристина — сидела на кухне в своем доме, рядом со своей, пусть и не по крови, но настоящей мамой.
— Анна Владимировна… — начала она. — Спасибо вам за все. За то, как вы меня приняли и поддержали. Это очень много для меня значит.
— Глупышка. Ты теперь моя дочь. Какая кровь? Главное — душа!
Петр Петрович уже давно посапывал в гостиной на диване, убаюканный телевизором, но Анна Владимировна продолжала рассказывать: как Артем в садике спрятал вареное яйцо в карман, чтобы принести маме, как в девятом классе тайно подрабатывал на автомойке, чтобы купить ей миксер на день рождения.
И Кристина смеялась, слушала, и ей казалось, что время остановилось. Точнее, она бы хотела, чтобы этот момент длился вечно... Неужели так бывает, чтобы свекровь была роднее матери?
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: