В семье начались проблемы, когда в квартире поселилась мать Армена Джигарханяна. Елена Васильевна, заняв место хозяйки, быстро расставила границы. Степану доставались лишь ее холодный взгляд и колкие замечания. А Татьяну мягко, но настойчиво отодвигали от воспитания Лены...
Здесь начало истории:
МОСКВА НЕ СРАЗУ СТРОИЛАСЬ
Москва не спешила раскрывать объятия Армену Джигарханяну. Вместо уютной квартиры его ждала тесная каморка при "Ленкоме", где даже не было элементарных удобств. Обеды чаще всего проходили у новых друзей. Александр Ширвиндт, Михаил Державин и Лев Дуров не только кормили его горячим супом, но и помогали освоиться в театральной среде.
Анатолий Эфрос, верный своему обещанию, без всяких проволочек дал новичку роли сразу в трех своих постановках, что для начинающего артиста стало и серьезным испытанием, и возможностью проявить себя.
В личной жизни тоже произошли перемены. Армен развелся с Аллой Ванновской и сделал предложение Татьяне Власовой. А уже через год семья смогла въехать в собственную четырехкомнатную квартиру на Арбате. По меркам того времени это было редкой удачей, несмотря на скромные метры.
После этого Татьяна смогла перевезти в Москву сына Степана, которого Армен официально усыновил, дав ему свою фамилию и отчество.
Жили супруги дружно. Их брак вообще держался на взаимной клятве безоговорочно доверять друг другу. И это обещание, казалось, выдерживало всякие испытания. Хотя у Татьяны порой возникали сомнения. Особенно, когда она ловила на себе оценивающие взгляды молодых актрис. Или когда слышала за спиной шепот "доброжелателей", смакующих несуществующие романы мужа в каждом гастрольном городе. Или когда читала в письмах фанаток:
— Хочу просто родить от вас ребеночка...
Но каждый раз, когда она осторожно заводила разговор о возможных изменах, Армен твердо останавливал ее одной фразой:
— Нельзя жить с человеком, которому не веришь.
ДВЕ ПОЛОВИНКИ
Она верила. И не просто ждала мужа дома, а правила ему сценарии, подбирала музыку к спектаклям, была его самым строгим критиком. Их совместные поездки, вечерние чтения ролей, споры об искусстве — все это создавало ту прочную основу, которую не могли разрушить никакие мимолетные увлечения.
— Как ты это выдерживаешь? - однажды спросила у Татьяны подруга.
— Он боится меня потерять,- улыбнулась та.
При этом женщина понимала: стать тенью знаменитости — значит потерять себя. С двумя высшими образованиями (актерским и театроведческим) Власова не сидела сложа руки. Штудировала английский на вечерних курсах, бралась за переводы, обучала будущих моделей актерскому мастерству.
Именно она открыла Джигарханяну радость дорожных приключений. На своей "Волге" они исколесили пол-Европы, азартно давя на газ. Даже в этих головокружительных поездках по европейским трассам, когда пейзажи мелькали, как кадры из немого кино, Татьяна умудрялась совмещать роли штурмана, переводчика и хорошей артистки.
Однажды в парижском отеле, когда администратор нагло заявил, что у них не осталось свободных номеров, Власова разыграла целый спектакль: с дрожащим голосом, трагическим взглядом и историей про больного мужа-артиста. Через пять минут им предоставили шикарный номер. Армен потом смеялся:
— Тебе надо не моделек своих обучать актерскому мастерству, а Оскара получать!
СЕМЕЙНЫЕ ТРЕЩИНЫ
В семье начались проблемы, когда в их квартире поселилась мать Армена. Елена Васильевна, заняв место хозяйки, быстро расставила границы. Степану доставались лишь ее холодный взгляд и колкие замечания. А Татьяну мягко, но настойчиво отодвигали от воспитания Лены, которая к тому времени уже перебралась к отцу в столицу.
— Ты же не родная, - будто говорил каждый ее жест.
Джигарханян в это время почти тонул в съемочной гонке. Дети росли сами по себе. Вернее, под присмотром бабушки, для которой слово "дисциплина" казалось ругательством.
Каждый раз, возвращаясь домой с работы, Татьяна заставала дома привычный хаос: на кухне — гора немытой посуды, в гостиной — разбросанные учебники Лены, а из комнаты— причитания бабушки, как "плохо ребенку жить без родной-то матери".
— Лена, ты почему не в школе?
— А она сегодня плохо себя чувствовала. Я разрешила остаться,- ехидным голосом отвечала Елена Васильевна. — И вообще, девочке надо отдохнуть от ваших вечных придирок. И на эти дурацкие курсы английского она тоже не пойдет.
— Это уже переходит все границы! Армен...,- пыталась достучаться до мужа Татьяна.
— Армен занят, - перебивала свекровь, подчеркнуто вытирая пыль с его фотографии на комоде. — Не надо его тревожить по пустякам.
Шестнадцатилетняя Лена быстро усвоила эту игру. А вот Степан замыкался, чувствуя себя чужим в родном доме.
НЕ ТЕАТРОМ ЕДИНЫМ
Но все семейные неурядицы отошли на второй план, когда в "Ленкоме" грянул настоящий кризис. После конфликта с властями Анатолия Эфроса сняли с должности, хотя именно он вытащил театр из кризиса. Вслед за опальным режиссером ушла и большая часть труппы. Но не Джигарханян.
Армен остался без прежней команды и поддержки. Однако талант взял свое. Вскоре его заметил известный своим чутьем на актеров Андрей Гончаров, главреж театра Маяковского. Увидев актера в «Мольере» он сразу предложил перейти к нему. А после задействовал практически во всех своих постановках, оставляя другим режиссерам лишь крохи. Особенно яркой стала работа в «Трамвае „Желание“» — спектакль, не сходивший с афиш почти 30 лет.
А вот успех в кино давался Джигарханяну нелегко. После театральных спектаклей он часто возвращался домой полностью опустошенным — сорванный голос, усталость до дрожи в руках. Семейству приходилось буквально ставить его на ноги: грели чай с медом, натирали согревающими мазями, берегли от лишних разговоров.
А параллельно у актера проходили не менее изматывающие съемки. Первая волна кинославы пришла к нему после роли Артузова в «Операции «Трест». После чего старый приятель Эдмонд Кеосаян, с которым они когда-то сидели за одной партой в институте, предложил роль бравого штабс-капитана Овечкина в «Новых приключениях неуловимых».
Кинокарьера Джигарханяна стремительно набирала обороты. После первых успешных ролей двери "Мосфильма" и других киностудий страны распахнулись перед ним настежь. Съемочный график поглощал все его время без остатка.
За десятилетие он успел перевоплотиться в полсотни совершенно разных персонажей. То выходил на экран в образе обаятельного пройдохи Тристана из «Собаки на сене», то представал перед зрителями жадным до денег судьей Кригсом в комедии «Здравствуйте, я ваша тетя!». 80-е стали пиком его кинопродуктивности — по 4-8 фильмов ежегодно, и в каждом он умудрялся быть разным.
Феномен Джигарханяна заключался в том, что, даже играя откровенных негодяев, он ухитрялся вызывать у публики симпатию. Его отрицательные персонажи, как, например, в «Тегеране-43» нередко затмевали главных героев, оставляя после себя шлейф обаяния и харизмы. Зрители не могли не восхищаться его мастерством, даже когда на экране он был абсолютным злодеем.
При этом сам актер относился к своему таланту с удивительной скромностью, а некоторые свои работы и вовсе считал провальными. Того самого главаря бандитов из культового «Место встречи изменить нельзя» он позже называл "безжизненной маской", хотя для миллионов зрителей этот образ стал одним из самых ярких в сериале.
Настоящую народную любовь Джигарханян снискал не только киноролями. Его бархатный голос с легким армянским акцентом подарил жизнь десяткам мультипликационных персонажей. Кто не помнит его хрипловатого Волка из «Жил-был пес», ворчливого, но доброго дядюшку Мокуса из приключений поросенка Фунтика или обаятельного пирата Джона Сильвера с «Острова сокровищ»?
НАСЛЕДСТВЕННЫЙ НЕДУГ
К сожалению, такой напряженный рабочий график не оставлял Армену места для семьи. Лена, уже подростком переехавшая к отцу, тосковала по его вниманию, но чаще видела лишь его усталую спину, склонившуюся над сценарием.
Без должного присмотра девушка пустилась во все тяжкие с ночными гулянками, сомнительными компаниями и внезапными исчезновениями.
— Опять уходишь? - хриплый голос отца прозвучал неожиданно резко. Армен Борисович стоял в дверях, его пальто было покрыто каплями дождя, а под глазами залегли темные тени. — Уже второй час ночи.
— Ну и что? - нарочито медленно завязывая шнурки на ботинках, буркнула та. — Тебя это волнует? Ты же вечно в своем театре или на съемках.
— Леночка, давай не сейчас... Сегодня был адский день.
— У тебя всегда адский день! - девушка резко выпрямилась, в ее глазах вспыхнули знакомые искры, те самые, что когда-то были у его Аллы. — Знаешь, что сегодня? Мне исполнилось восемнадцать. И знаешь, кто первый меня поздравил? Сашка из подъезда! А ты даже не вспомнил.
— Боже... Лена, прости...
К тревогам добавлялся и наследственный недуг. Та же болезнь, что сломала мать Лены, начала проявляться и у нее. Требовалось лечение, наблюдение врачей. Но вместо этого в доме правила бал Елена Васильевна, бабушка, чья "забота" сводилась к потаканию, капризам.
Единственная попытка Армена повлиять на дочь — устроить ее в театральную массовку — провалилась. Они только чаще ссорились, особенно когда речь заходила о ее романах. Он пытался быть строгим отцом, но годы отчуждения сделали свое дело. Лена совсем не воспринимала его авторитет.
Продолжение истории о жизни Армена Джигарханяна:
Дорогие подписчики и гости канала! Обсуждать статью можно в Телеграм канале
Еще на канале: