Ну, мам, что тебе эти пятьдесят квадратов? – заливалась соловьём Любка, обнимая Антонину Павловну. – Тебе же одной скучно, да и здоровье уже не то. А с нами – как в раю! И внуки рядом, и свежий воздух, и забота. Перепиши на меня квартиру, а мы тебя к нам поселим! Честно-честно!
Мама, женщина добрая, но наивная, всю жизнь отдала детям. И вот, на склоне лет, решила довериться им же. Старший сын Костя, жил далеко и часто приезжать не мог. У меня постоянный завал на работе, не наездишься. А вот Любка, младшая сестра… Любка всегда была под боком. На словах – ангел во плоти, а на деле – та ещё язва.
В общем, – рассказывала я, подруге Ирке, – задурила Любка голову маме, что та аж поверила! Переписала ей двушку в центре города, а Любка ей – Мамулечка, ты будешь жить как королева!
И понеслось. Вместо просторной, светлой квартиры, маму переселили в трёшку на окраине. Мебель вывезли, как ненужный хлам, и дали ей крошечную комнатку, где едва помещалась кровать.
Оказывается, – продолжала я, – Любка со своим мужем провернули хитроумную схему! Нашли какого-то риэлтора, который разделил мамину квартиру на доли. Себе – всё самое ценное, а маме – всего семь квадратов! Смех, да и только! И сделали всё тихо-мирно, пока маманюшка ничего не заподозрила!
Когда Антонина Павловна поняла, что её просто-напросто выкинули на улицу, с ней случился нервный срыв. Начались проблемы со здоровьем
Мы с Костей уговаривали её подать в суд! – говорила я, стискивая кулаки. – Говорили, что её обманули, что Любка – воровка! Но она – ни в какую! Твердила одно: Не буду судиться! Она моя дочь!”
И начался ад. Любка с мужем, как только завладели квартирой, превратились в настоящих палачей. Маму обзывали, унижали, заставляли работать, как рабыню. И так – день за днём.
Я, – с горечью в голосе продолжала я, – пыталась забрать маму к себе, но она боялась! Боялась, что и мы её обманем. Заперлась в своей коморке и плакала целыми днями.”
В конце концов, мы с Костей, тайком от Любки, перевезли маму ко мне. Она была слаба и запугана. Последние годы своей жизни она провела в тишине и покое, окружённая заботой и любовью.
Мама, – говорила я, целуя её в морщинистую щёку, – ты главное, не переживай. Мы тебя в обиду не дадим.
Мама умерла, так и не простив Любку. А Любка… Она, конечно, пыталась изображать скорбь, но глаза выдавали её ликование.
Она, – усмехаясь, рассказывала я Ирке, – думала, что всё сойдёт ей с рук. Живёт себе припеваючи, тратит деньги, веселится… Но я верю, что бумеранг обязательно вернётся. Карма – она такая, не прощает ошибок.
И вот, прошло несколько лет. Любка, казалось бы, жила как в сказке. Деньги, развлечения, никаких забот. Но что-то в её жизни стало меняться. Муж начал гулять, дети отдалились, здоровье стало подводить. И чем дальше, тем хуже.
Она мне как-то позвонила, – говорила я, – голос дрожал. Жаловалась на судьбу, на несправедливость. А я ей сказала: Любка, ты же всё сама сделала!
И тут Любка заплакала в трубку. Говорила, что ей одиноко, что она несчастна. И что ей очень жаль маму.
А я, – вздохнула я, – слушала её и понимала, что она получила то, что заслужила. Семь квадратов счастья – это слишком мало для той боли, которую она причинила нашей матери. И семь квадратов, как выяснилось, не греют ни душу, ни тело. И теперь она знает это лучше, чем кто-либо другой.
Всем самого хорошего дня и отличного настроения