Я пришла на похороны отца — и узнала, что у него была вторая семья.
В морг меня проводила тётя Зина, сестра папы. Шла молча, только платок в руках комкала. У входа остановилась.
— Лен, ты готова?
— Готова к чему? — не поняла я.
— Увидишь, поймёшь.
Мы зашли в зал. Гроб стоял у стены, вокруг венки и цветы. Людей было немного — несколько соседей, коллеги с работы. И три незнакомых человека. Женщина лет сорока пяти, очень похожая на маму, и двое подростков.
— Кто это? — шёпотом спросила я у тёти.
— Это... — тётя Зина замялась. — Это Галя. И её дети.
— Какая Галя?
— Твоего отца... жена.
Я остолбенела.
— Что значит жена? У папы была жена — мама!
— Лена, тише. Не здесь.
Но я уже не могла молчать. Подошла к женщине.
— Извините, вы кто?
Она подняла красные от слёз глаза.
— Галина. А вы?
— Елена. Дочь... покойного.
— Дочь? — женщина удивилась. — Но Андрей говорил, что детей у него нет.
— А он мне говорил, что жены у него тоже нет! — не выдержала я.
Люди в зале начали оборачиваться. Тётя Зина схватила меня за рукав.
— Девочки, успокойтесь. Не время сейчас.
— Не время? — я вырвала руку. — А когда время? Когда отец уже мёртвый?
Галина встала.
— Послушайте, я тоже ничего не понимаю. Мы с Андреем прожили восемь лет. У нас двое детей. Он никогда не говорил, что у него где-то есть дочь!
— А я думала, что он всю жизнь был с мамой! — крикнула я. — До самой её смерти!
— Когда умерла ваша мама?
— Четыре года назад.
Галина побледнела.
— Не может быть...
— Девочки, — вмешалась тётя Зина. — Давайте выйдем. Поговорим спокойно.
***
На улице было прохладно. Мы сели на скамейку рядом с моргом. Галина курила, руки у неё дрожали.
— Расскажите мне про вашу маму, — попросила она.
— Мама умерла от рака. Папа её до последнего дня не оставлял. Ухаживал, возил по врачам. Я работала в другом городе, приезжала по выходным.
— В каком городе?
— В Томске.
— А жили они где?
— Здесь. На Ленина, тридцать два.
Галина затянулась сигаретой.
— Не понимаю. Мы с Андреем жили на Мира, пятнадцать. Вместе. Каждый день.
— Как каждый день? — взорвалась я. — Он же с мамой жил!
— Нет, — Галина покачала головой. — Он говорил, что снимает квартиру. Что развёлся много лет назад, жена умерла.
Тётя Зина тяжело вздохнула.
— Девочки, мне очень стыдно. Но я знала.
Мы обе уставились на неё.
— Что знали?
— Про Галю. Андрей мне рассказывал. Просил не говорить Ленке.
— Почему не говорили?! — я вскочила со скамейки.
— Потому что боялась тебя расстроить. Ты же мать недавно похоронила. А тут ещё такое...
— Значит, он жил на две семьи?
— Получается, что так.
Галина бросила сигарету, растоптала.
— Но как это возможно? Мы же были вместе постоянно. Он работал, я работала, дети в школу ходили...
— А когда он работал? — спросила я.
— На стройке. Бригадиром. Часто в командировки ездил.
— В командировки... — я горько засмеялась. — Это он к маме ездил. А мне говорил, что работает сторожем, ночные смены.
— Господи, — Галина схватилась за голову. — Значит, мы обе были дурами.
— Получается, что так.
Мы замолчали. Подростки — сын и дочь Галины — стояли поодаль и переглядывались.
— А они знают? — кивнула я в их сторону.
— Что у них есть сводная сестра? Нет. Узнали только сегодня.
— Как их зовут?
— Максим и Анжела. Ему пятнадцать, ей тринадцать.
Я посмотрела на них. Мальчик был очень похож на папу в молодости. У девочки — мамины глаза.
— А вы сколько лет прожили с ним?
— Восемь. Познакомились, когда Анжеле было пять.
— Значит, он с мамой изменял...
— И со мной тоже.
Тётя Зина встала.
— Ладно, девочки. Что было, то было. Теперь думать надо, что дальше делать.
— Что дальше? — не поняла Галина.
— Квартира, наследство, похороны. Всё это как-то решать нужно.
***
Оказалось, что папа жил официально с мамой. На Галину квартиру не переписывал, в браке с ней не состоял. Но дети его, по документам признанные.
— Значит, квартира ваша, — сказал нотариус. — Как единственной наследнице.
— А дети?
— У них есть право на обязательную долю. Но квартира небольшая, стоит немного. Скорее всего, выплатите им компенсацию.
Галина сидела рядом и молчала.
— А где вы теперь жить будете? — спросила я её после нотариуса.
— Не знаю. Квартиру снимали на его имя. Видимо, придётся искать что-то подешевле.
— А работа у вас есть?
— В магазине продавцом. Зарплата маленькая.
Я посмотрела на неё. Усталое лицо, дешёвая одежда, потёртая сумка.
— Слушайте, а зачем нам квартиры продавать?
— Как зачем?
— Я в Томске живу. Своё жильё есть. А вам с детьми где-то жить надо.
Галина непонимающе смотрела на меня.
— Оставайтесь в папиной квартире. Живите.
— Но она же ваша...
— Моя. И я решаю. Будете платить коммунальные, следить за порядком. Это лучше, чем пустая квартира.
— Но почему? Вы же меня не знаете...
— Не знаю. Но вы мать его детей. А они — мои сводные брат и сестра.
Галина заплакала.
— Спасибо. Я не знаю, что сказать...
— Не надо ничего говорить. Просто живите нормально.
***
Похороны прошли тихо. Людей было немного. Я и Галина шли за гробом рядом. Максим с Анжелой — чуть сзади.
На кладбище подошёл старый мужчина, сослуживец папы.
— Соболезную, — сказал он мне. — Андрей хороший был мужик.
— Хороший, — кивнула я.
— Про вас часто рассказывал. Гордился, что дочка в большом городе живёт, работает.
— Рассказывал?
— Конечно. И фотографии показывал.
Он подошёл к Галине.
— И про вас тоже говорил. Про жену и детей. Любил очень.
— Получается, всех любил, — тихо сказала Галина.
— А что тут плохого? — удивился старик. — Любовь — это хорошо.
После похорон мы сидели дома у Галины. Она готовила ужин, дети делали уроки.
— Лена, можно вопрос?
— Конечно.
— Вы на меня не сердитесь?
— За что?
— За то, что увела вашего отца.
Я помолчала.
— Знаете, сначала сердилась. Но потом поняла — вы тоже жертва. Он нас обеих обманывал.
— Да... Но ведь мы могли бы и не узнать. Жить дальше, каждая со своими воспоминаниями.
— Могли. И что бы это изменило?
— Не знаю. Может, было бы проще.
— Или сложнее. Правда всегда лучше лжи.
Галина поставила на стол тарелки, позвала детей.
— Максим, Анжела, идите ужинать.
Они сели за стол, с любопытством поглядывая на меня.
— А вы правда наша сестра? — спросила Анжела.
— Сводная. У нас один отец был.
— А вы к нам ещё приедете?
— Не знаю. А вы хотите?
— Хотим, — кивнул Максим. — У нас родственников почти нет.
— Теперь есть, — улыбнулась я.
После ужина Галина проводила меня до автобуса.
— Лена, спасибо вам. За квартиру, за понимание... За всё.
— Не за что. Мы же теперь... как родные.
— Да. Как родные.
Я села в автобус. Галина помахала мне рукой. В окне мелькнули незнакомые улицы, дома, люди.
Я думала об отце. О том, как он умудрился восемь лет жить на две семьи. О том, что любил, наверное, и маму, и Галину. По-своему.
На телефон пришло сообщение от Галины:
"Спасибо за всё. Дети спрашивают, когда вы приедете в гости."
Я набрала ответ:
"Скоро. Обязательно приеду."
И добавила:
"Мы же семья."
За окном мелькали огни города. Я закрыла глаза и подумала, что папа, наверное, был бы рад. Рад тому, что его семьи, наконец, встретились. И не разругались, а подружились.
Может, он на это и рассчитывал. Может, знал, что рано или поздно правда всё равно откроется. И надеялся, что мы поймём друг друга.
Понимание пришло не сразу. Но пришло. И теперь у меня есть сводные брат и сестра. И Галина, которая тоже была обманута, но не озлобилась.
Автобус подъезжал к вокзалу. Завтра я улечу в Томск, к своей работе, к своей жизни. Но теперь у меня есть ещё одно место, куда можно приехать. Ещё одна семья, пусть и не совсем родная.
Папа умер. Но, кажется, оставил нам что-то хорошее. Друг друга.