Он единственный трехкратный чемпион в тройном прыжке в СССР.
В июне 2025 года бывший тренер сборной СССР по метанию ядра Станислав Возняк дала большое интервью обозревателям «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову в рамках нашей рубрики «Разговор по пятницам». В отрывке ниже — рассказ Возняка о трагедии Виктора Санеева и встрече Галины Зыбиной с Пабло Пикассо.
«Копье летит, летит... И в судью!»
— Почти вся история советского спорта прошла перед вашими глазами. Самая-самая личность для вас?
— Двое — Витя Санеев и Юра Седых. Они на равных. Санеева я тоже неплохо знал.
— Уехав в Австралию, развозил пиццу.
— Я узнал — был в шоке. Мне рассказывали, даже похоронили его на каком-то кладбище для бездомных. В голове не укладывается.
— Великому Санееву на Олимпиаде-80 судьи так все подтасовали, что человек лишился золотой медали. Как мухлевали в вашем виде спорта?
— Сами спортсмены или судьи?
— Да кто угодно.
— Судьям мухлевать было трудно — всегда была отметка, куда упал снаряд. Разве что чуть-чуть подтасовать — поставить колышек не там, где он коснулся земли, а где уже ушел глубоко. Один-два сантиметра.
— Сами спортсмены что придумывали?
— Пытались сдать свой диск, к которому привыкли. Вес тот, который положен. А ребро меньше. Кто-то увеличивал трос молота, кольцо. При замере один вес, а когда раскручиваешь — кольца растягиваются, молот становится на пару сантиметров длиннее. Значит, дальше полетит.
— Кому-то удавалось?
— После соревнований замеряли снаряды — результаты аннулировались. Не прокатывало!
— Футбольные вратари к штанге, мячу относятся как к живым. У вас с молотом или ядром таких ощущений не было?
— У метателей копья такое бывало. Янис Лусис возьмет копье — и поглаживает, поглаживает... Будто хочет, чтоб было продолжением его тела. Но это еще важнее для метателей молота. Молот — он на длинной проволоке. Там важнее прочувствовать контакт. Иначе хорошо не полетит. Знаю, что у штангистов была обычно особая штанга. Ее чувствовали — а другую нет.
— С интересными приметами сталкивались?
— Метательницы диска не ходили на тренировку, если моросил дождь. Старались вообще диск в руки не брать. Но это не примета!
— А что?
— Контакта со снарядом нет. А у них каждое движение отточено. Если после тренировки нет удовлетворения, они с этим ощущением жили сутки. Был метатель Ершов с Украины — тот постоянно возил с собой особенный диск. Пытался даже на соревнования с ним выходить. Но не пустили!
— Что за диск?
— Вот ему нравился. Привык к нему. Диск по весу проходит, а по размеру — нет. Ребро должно быть специальное.
— На вашей памяти в кого-то ядром или молотом попадали?
— Неоднократно. Помню, были соревнования на сочинском стадионе. Метали молот. Это год 60-й, наверное. Миша Кривоносов кидает — и молот летит на трибуну! Кошмар!
— Убил кого-то?!
— Какое-то удивительное везение — между рядами стояли чаши с цветами. Попадает не в человека, а в эту чашу. Та вдребезги! Вокруг паника! Да и у меня самого срывался молот еще в студенческие годы. Лопался трос.
— Что за ощущения?
— Довольно необычные. Молот летит в одну сторону, я в другую. Но тогда обошлось. А вот Володе Плеченкову ручкой молота попали в ногу. Икру как сняло.
— Фу, как неприятно.
— Жуткий случай был как-то в Москве, в Лужниках. Судья наклонился, что-то замеряет. А в это время швыряют копье. Народ замер — видно, что летит прямо в судью. Тот сидит на корточках, ковыряется, ничего не замечает. Копье летит, летит... В него!
— Насквозь?
— Насквозь! Тот как сидел на корточках, так и сидит. Не шевелится. Все оцепенели. Вдруг выдох на трибунах: «Ах!» Кто-то подбегает к судье, а тот весь трясется. Встать не может. Копье вошло точно под рукой — между телом и курткой.
Зыбина и Пикассо
— Галина Зыбина мне рассказывала, как встретилась случайно с Пабло Пикассо. Тот обрадовался, узнав, что перед ним олимпийская чемпионка. Вскричал: «Скорее же метни что-нибудь!» Она подобрала кирпич на его участке и черти куда закинула. Вы тоже камни метали по просьбам трудящихся?
— Это Янис Лусис практиковал такие фокусы. Заставлял своих спортсменов на сборах в Леселидзе кидать камни. Сам замерял — кто куда закинул. Сейчас вспоминаю, на Олимпиаде в Афинах толкателей ядра вывезли за пределы Афин. Слышали об этом?
— Никогда.
— Да вы что?! Как раз туда, где проходили первые Олимпийские игры. Обычный стадион с небольшими пологими краями. Оборудовали два сектора для толкания ядра. Рядом база для тренеров и врачей. Так лететь туда полтора часа от Афин самолетом! Это как раз то место, где зажигается олимпийский огонь.
— Ну и как вам Греция?
— Роскошно оборудованы места для тренировок. У каждого пять или шесть секторов. Своя штанга. Натянут тент. Там все-все-все! И сладости, и вода. А главное, спокойствие. Мы пришли, потренировались и ушли. Следом за нами явились американцы. На следующий день мне рассказывают: «Американцы за вами наблюдали. Вы ушли — они осмотрели каждую лунку...»
— Ну и молодцы.
— Так что они сделали? Встали в том же секторе, где тренировались мы. Специально ядро толкали дальше наших отметок. Сантиметров на 30-40. А для чего?
— Я догадываюсь, для чего.
— Чтоб мы, придя на следующий день, все это увидели. Сразу очко заиграет! Начнем мандражировать!
— Начали?
— Мы-то все это знали. Говорю: а давайте-ка все то же самое сделаем для них. Прежде сами этот фокус практиковали! Юра Седых для немцев в метании молота отметки делал.
— Действовало?
— На немцев-то? Еще как!
— Ваш вид спорта — простор для необычных упражнений. Самое странное, которое видели?
— Как-то тренировались рядом с испанцами. Они налегали на упражнения со штангой. Дошли до чего-то немыслимого. Заходят в сектор — вращаются со штангой на плечах. В момент, когда надо выбрасывать ядро, бросают штангу.
— Вы не повторяли?
— Боже упаси!